Сапфир - Даниэль Зеа Рэй

Нечисть вынырнула из воды и показала морду. Над пастью чудовища располагались два чернеющих круглых глаза, обрамленных складками жабр. Подобно оборкам на нижних юбках продажных дев, жабры вздымались и опускались на ветру, приковывая взгляд сторонних наблюдателей. Тварь несколько мгновений неотрывно следила за людьми, замершими на пароме, а потом разинула пасть.

Сапфир протянула к ней руку, и на пальцах принцессы начал шириться огненный шар. Гронидел схватил жену за запястье и развеял огонь.

– Подожди. Он пока нам ничего не сделал.

– Ты в своем уме? – сдавленно произнесла принцесса.

– Я не знаю, – честно признался Гронидел и отпустил ее руку.

Он смотрел в черные круглые глаза нечисти и как будто видел в них свое собственное отражение. Тварь с красивой перламутровой кожей и огромными зубами наводила ужас не только своими размерами, но и жуткими историями о ней, всякий раз всплывавшими в уме и кочующими из уст в уста.

Внезапно сверху послышался громкий животный крик. На звук все подняли головы и увидели пикирующих с неба когтекрылов. Не одного, а трех особей, которые летели вниз, образуя клин. Никто не понимал, откуда они взялись и куда теперь деваться с парома, где опасность поджидает и в воде, и в небе.

Сапфир выставила руки, готовясь спалить летящих вниз когтекрылов, но тут водный змий скрылся под водой, а затем выпрыгнул из нее.

Огромное длинное тело монстра взмыло над паромом и в одно мгновение воронкой из колец обмотало летящих вниз когтекрылов. Раздирающий уши крик тварей всех оглушил. Змий вместе со взятыми в плен хищниками рухнул в воду с другой стороны судна, подняв волну, едва не перевернувшую паром.

Казалось, будто сама земля сотряслась после этого падения.

Сапфир сидела на полу и сплевывала воду, которой окатило всех с головы до пят. Водный змий со своей добычей исчез, будто их никогда и не было.

– Ты знал, что так будет? – принцесса взяла Гронидела за руку и заглянула ему в глаза.

Он отрицательно покачал головой.

– Тогда почему ты меня остановил?

– «Не нападай на того, кто тебе ничего не сделал», – принц повторил слова, услышанные совсем недавно.

Сапфир прижала ладони к щекам Гронидела и уперлась лбом в его лоб.

– Ты только что нас спас.

– Это не я, – прошептал Гронидел, какой-то частью сознания допуская мысль, что сходит с ума. – Нас спас водный змий, – поспешно добавил он, не желая вдаваться в подробности и рассказывать жене, что услышал голос погибшего отца.

«А до этого была фраза от няни», – подумал он и тяжело вздохнул.

Возможно, виной всему поврежденная искра, что начала отравлять его мозг и тело. Целитель богов предупредил его, что могут начаться галлюцинации. Вдруг голоса – это всего лишь предупреждение о скорой гибели тела от воздействия металлов искры?

– Не хочу умирать, – вслух произнес Гронидел, закрывая глаза и сильнее прижимая Сапфир к себе.

– Тогда рискни и живи, – прошептала она ему в губы.

Принц улыбнулся. Услышать это оказалось так приятно, что захотелось ступить дальше и огорошить Ведьму своим признанием.

– Сапфир, я…

Он замер, не в силах произнести два простых слова, а потом вздрогнул и открыл глаза.

– Что – ты? – Огненная Ведьма смотрела с такой надеждой, будто чувствовала, что сейчас он скажет нечто очень важное.

– Не могу тебе ничего обещать.

Он отстранился и встал, пряча от нее глаза. Он понимал, что она желала услышать вовсе не это. Да и сама фраза разила страхом не перед смертью, а перед самой жизнью. Он не привык строить долгих планов. Любая его цель была достижима в обозримом будущем, а покорив одну вершину, он тут же забывал о ней и шел к следующей. Так было с посвящением в повелители силы маны, так случилось с признанием его статуса гонца смерти, так он жил и после нападения богов: цель – достижение – новая цель. Счастливая семейная жизнь в его будущее никак не вписывалась. Она казалась абсурдной и совершенно ненужной. Зато теперь мысль о долгих ночах с Огненной Ведьмой и жизнью с ней под одной крышей манила жаром страсти. Возможно, он дурак и перепутал плотское влечение с любовью, но если так, то это влечение разительно отличалось от того, что он испытывал прежде. Хотя бы по той причине, что оно не угасало в нем, поторапливая собирать вещи и бежать прочь. Наоборот, ему отчаянно хотелось продолжения, и отказывать себе в этом он не намеревался.

Сапфир

Она сделала вид, что его слова ее не разочаровали. Что он не ушел от ответа и сказал то, что изначально намеревался. Не желая занимать голову этими мыслями и погружаться в апатию, принцесса сконцентрировалась на том хорошем, что с ней произошло, а именно на чудесном спасении от нечисти.

После пережитого ужаса оказаться на твердой земле мечтал каждый, кто ступил на зальтийский берег. От того ликование толпы, что встречала путников, казалось весьма уместным.

Люди, находившиеся на берегу, стали случайными свидетелями нападения водного змея на когтекрылов, и молва о счастливчиках, которым повезло выжить во время переправы через могучую Изу, тут же облетела город.

Сапфир улыбалась незнакомым людям, приветствовавшим ее, и старалась не обращать внимания на собственный потрепанный внешний вид.

– Нужно поскорее найти постоялый двор и высушить одежду. – Гронидел в который раз отжал подол платья-рясы, с которого капала вода.

– Ты знаешь город, вот и веди, – пожала плечами Сапфир, делая вид, что уже позабыла об их разговоре.

* * *

Зальтия радовала и своим гостеприимством, и яркостью экзотических нарядов, которые носили ее подданные. Рубеж в широкое русло реки между двумя народами чудесным образом сказался и на различиях культур и особенностях языка.

Сапфир читала, что общение жестами народ Гронидела создал много лет назад для беседы на расстоянии. Путешествуя караванами, зальтийцы постоянно сталкиваясь с ветрами, поднимавшими пыль на каменистых землях. Чтобы защититься от палящего солнца и пыли, возницы обматывали головы платками, оставляя лишь узкие щели для глаз. Общение в таких условиях было крайне затруднено. Язык жестов помог зальтийцам не только быть «услышанными», но и распространился по всему королевству, позволяя болтать, не раскрывая рта.

Кроме необычного языка, народ Гронидела открыл способ ткать шелковое полотно, приспособил под свои нужды дымящиеся благовония, курительные сборы и… погребальные костры. Последние устраивали на настилах из сухих веток и кустарников, которые испускали едкий дым и заставляли плакать даже самых верных врагов усопших. После обряда пепел собирали в сосуды и совершали поездку на