Карнивора (СИ) - Лейпек Дин

VI. Госпожа де Орзей

«Де Виранези или Луара?» — снова подумал Кит, рассматривая утоптанную дорожную пыль под ногами. Дорога от Сегамы до Кастинии была жаркой, многолюдной, бесконечной, и он уже десять раз успел проклясть идею пойти по ней пешком. На своем Мурини он примчался бы в столицу еще до полудня — каким, собственно, и был изначальный план. Но утром в трактире внезапно возник Дор, а вместе с ним поменялись и планы. Ибо Дор, как настоящий маг, верхом не ездил. А Киту необходимо было узнать ответ на свой вопрос.

Потому что это был очень, очень важный вопрос.

С обычными людьми все обстояло куда проще — несколько незаметных заклинаний, пара мгновений предельной концентрации, и Кит мог с большой уверенностью сказать, о чем думал тот или иной человек. Читать чужие мысли постоянно, конечно, он не мог — это требовало нецелесообразных усилий. Но и короткого взгляда в сознание в нужный момент хватало, чтобы получить недостающую информацию. Способность заглянуть в разум другого была редким умением даже среди менталистов. Способность выбрать нужный момент была уникальным талантом Кита.

Однако с Дором и то и другое не имело смысла. Во-первых, его сознание, как и у любого другого мага, было куда сложнее, и заглядывать в него могло быть рискованно для самого Кита. Во-вторых, Дор был протекционистом. Кит издалека чувствовал окружавшие его сложные защитные заклинания, и подозревал, что это был только самый верхний слой. Вероятно, в открытом противостоянии Кит смог бы эти барьеры преодолеть — но он не хотел бы доводить до такого. И дело было не только в том, что в школе они с Дором дружили.

Просто Кит совершенно не был уверен в исходе этого противостояния.

Про всех остальных знакомых из школы он более-менее понимал, на что они способны. Кит знал, например, что Тобиас не способен ни на что — но ему, сыну кабальеро, это было и ни к чему. Тобиас носил амулет поверх камзола с родовым гербом, и радовал гостей фамильного замка яркими фейерверками. Кит знал так же, что Марика способна на многое — и очень надеялся, что она сама никогда не сможет это проверить. Поскольку все еще был уверен, что это погубит ее.

На что способен Дор, Кит не знал совершенно. В школе тот не делал ничего выдающегося, если не считать пресловутых яблок. Но это не могло быть магией. Кит немного понимал, как устроена креационистика, и точно знал, что создание настоящей органики требует мощнейших заклинаний — а Кит мог поклясться, что яблоки Дора не были иллюзией. Если же он действительно их создавал…

Да, Кит определенно не хотел ссориться со старым другом. Но узнать, по указанию какой семьи тот направлялся в Кастинию, было необходимо. Как и выяснить, почему Дор постоянно носит перчатки.

* * *

— И ты ничего не знаешь о том, что с Марикой случилось после этого? — спросил Дор, продолжая разговор, который они начали еще в Сегаме. Закатное солнце окрасило башни замка в нежно-розовый цвет, делая вид, что к дневной жаре оно не имело никакого отношения. Они добрались до королевского замка к вечеру — камни на маленькой плазе между построек верхнего двора еще дышали теплом, сражаясь с прохладой весенних сумерек. В такие дни Кит скучал по Туманному краю, где жара случалась лишь в редкие летние дни, и воздух не раскалялся, как в духовке, обжигая дыхание.

— Нет, — ответил он на вопрос Дора. — Алькальд Файры сообщил мне, что она уехала домой через несколько дней после нашего с принцессой отъезда. Я писал Доре — но ответа пока не получил.

— А с чего ты взял, что Марика вообще захочет вернуться домой? — задумчиво пробормотал Дор, доставая из кармана яблоко. Кит поморщился. Они стояли в верхнем дворе замка короля Аргении и ждали, пока мажордом доложит об их прибытии принцессе. Не самый подходящий момент для того, чтобы есть яблоки.

Впрочем, а когда Дор ждал для этого подходящего момента?

— Ее Высочество пока что не может принять вас, господа, — раздался голос мажордома из-под галереи у них за спиной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кит обернулся. Дор откусил от яблока и посмотрел на небо, очерченное неровной линией окруживших их крыш.

— Однако вас встретит госпожа де Орзей, — продолжил мажордом. — Прошу за мной.

Кит кивнул ему в знак благодарности и взглянул на Дора, который все еще стоял, задрав голову.

— Ты идешь? — спросил Кит.

— О да, — широко улыбнулся Дор, возвращая голову в нормальное положение. — Такое никак нельзя пропустить.

— Такое? — нахмурился Кит — но Дор снова откусил от яблока и молча последовал за мажордомом, который уже скрылся в тени галереи.

Хотя королевский замок Кастинии был построен несколько позже, чем школа магов, его архитектура была не такой выразительной. Лишь в некоторых местах появлялась легкость ажурных конструкций и большие окна — но по большей части замок состоял из темных переходов, тесных комнат с низкими потолками и узких винтовых лестниц. Несколько просторных покоев на верхних этажах и больших залов, спускавшихся анфиладой к нижнему двору, составляли все королевское величие — в остальном же дворец герцога Васконского в Итолии выглядел куда более эффектно, да и резиденция де Виранези производила на гостей значительно большее впечатление.

«Вот наглядное выражение того, что сейчас происходит в стране, — невесело подумал Кит, слушая эхо собственных шагов между толстых каменных стен. — Достаточно посмотреть на замок короля, чтобы понять: династии Тедолисов осталось недолго».

Вслух же он спросил у Дора:

— Ты не в курсе, кто такая госпожа де Орзей? — Но тот только хмыкнул, догрызая яблоко.

А это тоже было очень важным вопросом. Кит считал, что знает все значимые фигуры при дворе — а особа, которая могла принимать гостей вместо принцессы, должна была занимать исключительное положение. Он уже хотел дотянуться до сознания мажордома, надеясь получить подсказку там — но в этот момент коридор закончился небольшим холлом, из которого вело несколько дверей, в том числе одни высокие и резные. Мажордом направился прямо к ним, распахнул и громко объявил:

— Господин Кристофер Тилзи и господин Дориан ди Каса!

Кит собирался уже было подойти к дверям, как вдруг изнутри послышались быстрые шаги, женщина в черном выбежала из дверей, воскликнула: «Дор!» — и бросилась тому на шею.

И пока глаза Кита изучали странный покрой платья женщины, лишь отдаленно напоминавший последнюю моду, принятую при кастинийском дворе, пока он рассматривал традиционную для аргенских аристократок прическу из уложенных в корону волос, легкость и грациозность ее движений и совершенно неаристократический восторг, с которым женщина кинулась к Дору, его разум пытался осознать, что перед ним Марика.

Цветущая, прекрасно одетая Марика, лишь отдаленно напоминавшая истощенную девушку, которую он оставил на попечение алькальда Файры.

Она наконец отстранилась от Дора — который очевидно не был удивлен их встрече — и Кит увидел у нее на груди пьентаж. Тонкие прямые платиновые нити, который пересекались под острыми углами, складываясь…

Кит отвел взгляд и подавил раздраженный вздох. Он прекрасно знал, в какого зверя складывались линии ее пьентажа. И, видит Королева, всеми силами пытался этому помешать.

Но на эту новую Марику нельзя было так же легко не обращать внимания. Потому что черное платье — или причудливо скроенный балахон — наконец-то совершенно не скрывал ее фигуру, и, оказывается, там было, что скрывать. Потому что ее широко раскрытые от радости голубые глаза были большими и красивыми, потому что темные волосы густыми и блестящими прядями поднимались от длинной изящной шеи…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Потому что внезапно Марика оказалось женщиной, а не девочкой, которую он знал с детства. И что, скажите пожалуйста, ему было с этим делать?

У него и так хватало проблем.

Больной король, злая Элия, Дор, который точно был или с де Виранези, или с Луара — потому что откуда еще он знал, что Марика здесь?