Пегас - Даниэла Стил

Каким-то чудом Эдмунду удалось получить пятидневный отпуск в конце мая – начале июня, как раз в те дни, когда ожидалось появление младенца, и Марианна очень надеялась, что он не станет упрямиться и родится вовремя. Изабелла обещала специально гонять сноху по саду, чтобы ускорить процесс. К тому же погода стояла жаркая, что, по ее мнению, также способствовало началу схваток. Самой же Марианне хотелось сидеть тихо, чтобы дождаться приезда мужа. Она уже стала такой огромной, что Изабелла предрекала двойню, но доктор слышал только одно сердце. И все же маркиза не верила, что один-единственный ребенок может вырасти до подобных размеров. Лицо, ноги и руки Марианны оставались прежними, а вот живот раздался невероятно, и Эдмунд при каждой встрече нежно дразнил любимую, говоря, что она украла у какого-то несчастного ребенка пляжный мяч и спрятала под платьем. К тому же Марианна плохо переносила жару и с трудом двигалась. Надеть чулки стало проблемой, и она просто перестала их носить. Посторонние в Хавершеме появлялись редко, а свекровь относилась ко всему очень легко и не обращала внимания на пустяки. К тому же купить чулки в военное время было очень трудно, поэтому многие теперь вынужденно обходились без этой детали гардероба.

Вечером накануне запланированного приезда Эдмунд позвонил Марианне с базы и с сожалением сообщил, что получил срочное ответственное боевое задание, отменить которое не удастся. Заверил, что обязательно приедет через два дня, и попросил продержаться еще немножко. Марианна сказала, что постарается дождаться, и на этом разговор закончился, так как к телефону выстроилась очередь из летчиков, вынужденных отменить уже назначенные отпуска. На прощание супруги успели торопливо признаться друг другу в любви, и Эдмунду пришлось повесить трубку. Марианна пошла к Изабелле, чтобы поделиться разочарованием, но в целом отнеслась к известию спокойно: почему-то она не сомневалась, что ребенок подождет еще несколько дней.

А следующим вечером Марианна, Изабелла и Чарльз услышали гудение моторов: сотни самолетов летели через всю Британию в направлении Германии. Они вышли на улицу, посмотрели в темное небо и увидели множество огней: несколько сотен крылатых машин мощной армадой летели к цели. Эдмунд, конечно, в эту минуту вел одну из них, возможно, даже смотрел вниз, зная, что где-то там, в темноте, его ждут самые близкие на свете люди. Марианна с улыбкой прошептала слова любви. Только потом стало известно, что с британских аэродромов в воздух поднялась тысяча бомбардировщиков и взяла курс на Кельн.

– Не стоит удивляться, что наш мальчик не смог приехать, – рассудительно заметила Изабелла. – Там, наверное, целая тысяча самолетов. – Чарльз возразил, что это преувеличение, но оказалось, что маркиза попала в точку. Бомбардировщики затянули небо, словно огромная туча, а тяжелое гудение доносилось еще долго после того, как воздушная армия скрылась из виду. Точно такое же гудение британцы слышали, когда гитлеровские самолеты летели бомбить мирные английские города – с некоторых пор страшный звук знали все. Марианна искренне сочувствовала мирным жителям Германии, потому что хорошо понимала их ужас: Великобритания тоже испытала жестокие удары противника. Говорили, что улицы Лондона лежат в руинах. Сама она еще ни разу не выезжала из поместья: сначала никуда не отпускала Изабелла, а после свадьбы сидеть дома приказал Эдмунд. Впрочем, сельскую жизнь Марианна любила с детства и не умела скучать.

Вечером все трое вместе пообедали. Главной темой разговора, как всегда, стало предстоящее рождение ребенка. Обсуждение немного отвлекло от беспокойства за Эдмунда. Марианна убедила себя, что это всего лишь рядовое задание, ничем не отличающееся от всех остальных, и скоро муж приедет домой. Он и сам точно не знал, завтра или через день, но обещал позвонить, как только вернется на базу. Глубокой ночью гул моторов раздался снова, самолеты возвращались. Для германского нападения машин было слишком много, да и звук уже казался знакомым. Марианна лежала без сна, едва ли не с облегчением прислушивалась к глухому рокоту и ощущая слабые схватки, которые время от времени случались на протяжении вот уже нескольких недель. Гул моторов означал, что Эдмунд почти дома. Ей начинало казаться, что и малыш уже совсем скоро решится преодолеть путь героя. Этой ночью схватки дали себя знать сильнее, чем обычно, но утром так ничего и не произошло. К завтраку Марианна спустилась все еще беременной и очень усталой.

– Хорошо спала, дорогая? – спросила свекровь, поцеловав ее в щеку. Марианна положила на тарелку тост и вареное яйцо от домашней курицы. Бекона они не видели уже почти год, война диктовала свои условия. Но собственное хозяйство исправно поставляло к столу и яйца, и курятину. Никакого другого мяса достать было невозможно. Изабелла, конечно, обратила внимание на утомленный вид снохи, но ничуть не удивилась.

– Ночью я слышала, как мальчики возвращаются домой.

– И я тоже, – ответила Марианна, радуясь завершению боевого вылета. Она с нетерпением ждала приезда Эдмунда. Он пока не позвонил, но, скорее всего, отсыпался после трудного ночного задания или добивался у начальства разрешения на отпуск, чтобы потом позвонить и точно сообщить, когда появится дома. После завтрака неутомимая Изабелла повела сноху в сад под предлогом неотложной работы.

– Розы совсем заросли! – пожаловалась она, и Марианна послушно сунула в галоши босые ноги.

Они все еще копошились на клумбе, а Чарльз читал газету в кабинете, когда дворецкий сообщил, что приехал джентльмен и хочет его видеть. Посетитель оказался давним приятелем – жившим неподалеку генералом британской армии. Чарльз мгновенно воодушевился.

– Поскорее пригласи. – Мужская компания оказалась как раз кстати. Постоянное кудахтанье Изабеллы о ребенке уже действовало на нервы: ни о чем другом жена думать не могла. Маркиз встал и пошел навстречу генералу, заранее протянув руку для крепкого пожатия.

– Бернард, старина! Какое удовольствие тебя видеть! Мы тут с минуты на минуту ожидаем рождения внука, и мои женщины способны говорить только на эту тему. Просто сводят с ума. Рад встрече! – Генерал улыбнулся забавной тираде, но, едва опустившись в кресло напротив стола, сразу стал серьезным. Он твердо решил сразу перейти к делу, не вводя Чарльза в заблуждение и не тратя время на пустые разговоры. Прямо посмотрел другу в глаза, отчего у того на миг остановилось сердце.

– Увы, плохие новости, – просто начал генерал. Из уважения к давней дружбе он решил сказать Чарльзу все сразу, причем наедине.

– Кто-то из мальчиков? – прошептал маркиз деревянными губами. Больше он не смог произнести ни слова. Генерал кивнул.

– Эдмунд, сегодня ночью. Сбит в небе над Кельном. Мы отправили туда больше тысячи самолетов. Сорок три не вернулись. Прости, мне крайне тяжело говорить тебе об этом. – Он до боли сочувствовал другу. Взяв себя в руки, Чарльз встал и принялся мерить шагами кабинет. Бернард тоже поднялся, подошел и положил ему руку на плечо. Он и сам потерял на войне двоих сыновей, а потому имел право сообщить страшную весть. Рано утром генералу позвонил командир эскадрильи, зная, что тот давно дружит с отцом пилота Эдмунда Бейли.

– Господи, что же я скажу жене? – в отчаянии и панике воскликнул Чарльз. Этой минуты они с Изабеллой боялись, как все родители, хотя и надеялись, что беда обойдет стороной. – А невестка того и гляди родит, может быть, даже сегодня! – Генерал отлично понимал немыслимый ужас момента. Для любого отца потеря сына становилась страшной трагедией, где бы ни настигла его смерть. Утешать себя они могли только тем, что их дети отдали жизнь за родину, а не погибли бездарно, выпив лишнего и сев за руль автомобиля. Эдмунд защищал родину от врагов. Но разве отцу и матери от этого легче?

– Был бы рад чем-нибудь помочь, – произнес генерал, понимая, что не в силах ничего изменить. Оставалось только сообщить горькую правду и выразить сочувствие. Других несчастных родителей оповещали об утрате официальным телефонным звонком, а то и вообще сухой телеграммой. Генерал избавил друга хотя бы от этого шока. Чарльз в полной мере оценил доброту Бернарда и подумал о бедной Марианне. Невестку было жалко едва ли не больше, чем себя и жену. Пока он не представлял, как всем им удастся пережить трагедию, но знал, что придется справиться – хотя бы потому, что иного выхода нет.

Генерал тихо попрощался и неслышно вышел. Закрывая за посетителем дверь, дворецкий ощутил зловещее предчувствие. Несколько минут маркиз неподвижно простоял у окна, а потом медленно повернулся и на непослушных ногах вышел в сад, чтобы найти женщин. Солнце светило ядовито-ярко, птицы орали как сумасшедшие, а ладони покрылись отвратительной испариной. Казалось, наступил конец света, но показать свое состояние Чарльз не имел права.