Одинокие души (СИ) - Эшли Дьюал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как же от меня не отвернулись люди? Как на меня смотрел Леша? Макс? Кира? А Стас? Он ведь готов пожертвовать своей жизнью ради любого, кто будет в этом нуждаться. Неужели и он смог меня простить?
Поразительно.
А я ведь просто хотела вспомнить свой прошлый год, наполненный событиями из школы, семьи, из жизни. Могла ли я предположить, что события, случившиеся со мной, триста шестьдесят пять дней назад, перечеркнут все то, что образовалось в моей голове уже сейчас?
Выдыхаю, и, наконец, вижу бар.
В обед здесь практически нет людей. За барной стойкой сидят три человека, из колонок играет тихая кантри-музыка. Спокойствие, умиротворение. Так прямо и не скажешь, что несколько дней назад, сюда нагрянула полиция.
Решаю не терять время, и сразу иду в туалет. В глубине души осознаю, что там убирались, и даже, если бы таблетки остались на полу, их уже давным-давно бы выбросили. Но не теряю надежду.
Зря.
В туалете идеально чисто. Никаких таблеток и поблизости нет.
— Черт, — протираю руками лицо и прикусываю губу.
В принципе, вряд ли эти улики смогли бы мне чем-то помочь. Но всё равно жаль.
Выхожу из туалета и медленно шагаю к двери. Вот моя поездка никак и не окупилась.
— Эм, девушка! — неожиданно кто-то выкрикивает. — Девушка!
Я недоуменно поворачиваюсь.
Бармен смущенно улыбается и рукой подзывает к себе.
Я не понимаю, что ему от меня нужно, думаю: он ошибся. Но всё-таки сокращаю между нами дистанцию.
— Мы знакомы?
— Нет, — парень серьёзно хмурится. — Не знакомы. Дело в том, что вы забыли свой клатч в ту пятницу.
— Клатч? — я категорично покачиваю головой и поджимаю губы. — Прости, но ты ошибся. Я не ношу с собой клатч.
— Да? Вроде это вы сидели за барной стойкой.
— Ты обознался, — я наклоняюсь ближе к бармену и шепчу. — И не удивительно, учитывая, в каком состоянии все уходили из помещения.
— Да, — парень усмехается. — Вы правы. Хотя, честно говоря, вряд ли я вас мог с кем-то перепутать. Вы замечательно выглядели. Это красное платье…
Бармен закатывает глаза, а я неожиданно понимаю, что данные слова относятся к Кире. Это она прекрасно выглядела в своем алом, коротком платье. Естественно. Кто бы сомневался.
— Ты говоришь о моей подруге, — улыбаюсь. — Именно она была в красном.
— Да?
— Да. А так как к выходу её несли на руках, она оказалась не в состоянии вспомнить про свой клатч. К сожалению.
— Тогда думаю, она не будет против, если его заберете вы?
— Конечно, — выдыхаю и благодарно улыбаюсь. — Спасибо, что вспомнил. Иначе, моя подруга, наверняка, устроила бы истерику.
— Всегда, пожалуйста.
Бармен одаряет меня очаровательной улыбкой, и протягивает заветный клатч. Черный, мягкий, маленький. Стильный. В духе Киры.
Я выхожу из бара, иду к остановке.
На улице стало почему-то холодней.
Укутываюсь в пальто, поправляю сумку и случайно, выпускаю из пальцев клатч. Он падает, катится по асфальту в противоположную от меня сторону и неожиданно открывается.
— Ох, — недовольно выдыхаю. Надеюсь, что всё в порядке, и ткань не порвалась. Не испортилась. Дохожу до места, нагинаюсь и вдруг вижу то, что безумно меня удивляет. В клатче лежит пластмассовая маленькая бутылочка, а в ней — синие таблетки. — Что?
Недоуменно рассматриваю лекарство. Кручу его в руках, читаю название: Золпидем. Хмурюсь. Как-то странно увидеть в клатче у Киры таблетки, от которых она так уверенно открещивалась.
Встаю и продолжаю идти к остановке.
Интернет мне в помощь.
Дома вкусно пахнет. Блаженно втягиваю запах в свои легкие.
Люблю, когда мама не работает. Она готовит всякие вкусности, которые ни мне, ни Карине ещё не удалось переплюнуть.
— Я пришла, — снимаю ботинки и прохожу на кухню. Мама стоит около плиты, мешает мясо в сковородке и одновременно смотрит какую-то программу. — Пахнет прекрасно.
— Раздевайся, будем ужинать.
— Сейчас. — Целую маму в лоб. — Карина уже дома?
— Да. Она в своей комнате.
Облегченно выдыхаю: хорошо, что сестра здесь. Волнение сразу же исчезает.
— Ты закрыла за собой дверь? А то вечно забываешь.
— Сейчас проверю.
Дверь я и, правда, не закрыла. Растяпа.
Иду в ванну, становлюсь перед зеркалом и аккуратно приподнимаю ногу. Царапина на икре уже затянулась, но всё равно неприятно ноет.
— Ох, — я уже устала скрывать побои.
Смазываю рану йодом, мою руки и иду в комнату.
Снимаю с себя свитер, джинсы, как вдруг слышу громкий звонок. Нервно прыгаю через кровать к сумке, выбрасываю содержимое на пол, беру телефон и смотрю на дисплей: номер незнакомый. Недоуменно отвечаю.
— Да?
— Любимица?
— Стас? — я улыбаюсь. — Знаешь мой номер?
— Ты, правда, считаешь, что его сложно было отыскать? — парень усмехается, а затем неожиданно тяжело выдыхает. — Есть дело. Нужно встретиться.
— Я не смогу сегодня, — смотрю на дверь, и протираю свободной рукой лицо. — Мама дома. Она попросила побыть вместе.
— Это точно из-за мамы, или ты просто не хочешь приходить?
— С чего ты взял, что я не хочу?
Мой вопрос звучит неуверенно. На самом деле, я, правда, с удовольствием останусь дома. Здесь я не встречу Макса, не увижу его прекрасный глаз и не вспомню о том, что на протяжении долгого времени вешала ему лапшу на уши.
— Вчера многое случилось. — Напоминает Стас. — Я боялся, что ты передумаешь.
— На счет чего?
— На счет стаи, Лия. Раньше мы были близкими друзьями, но сейчас я не имею над тобой никакой власти, — он усмехается. — Ты не должна прислушиваться ко мне, и это сильно меня напрягает, ведь в противном случае ты вновь исчезнешь.
— Я никуда не исчезну, — обещаю и смущенно поджимаю губы. — Просто сегодня мне нужно побыть дома.
— Точно?
— Точно. Лучше скажи, что случилось?
— Ничего особенного, — парень выдыхает. — Наташа исчезла под утро. Мне кажется, что у их семьи есть какой-то план, что немало меня волнует. Я хочу сообщить всем о том, что стая больше не будет собираться. На неделю, на месяц… не знаю на сколько. Это трудный шаг, и я думал, ты будешь рядом.
Приятно слышать его слова, приятно чувствовать себя нужной. Улыбаюсь и облокачиваюсь спиной о кровать.
— Прости. Мне, правда, жаль, но я уже пообещала маме.
— Ладно. Что уж поделать.
— А Максим с тобой? — вопрос сам срывается с губ, и я прикусываю язык. Господи, почему он вечно в моих мыслях.
— Да. А что?
— Значит, ты не одинок.
— Наверно, — Стас усмехается. — Просто предводителей трое…
Киваю и громко выдыхаю воздух. Не хочется подводить парня, но семья превыше всего.
— Прости, — вновь повторяю я. — Но сегодня никак.
— Ничего страшного. Значит, встретимся завтра.
— Да. С удовольствием!
— До встречи, Любимица.
Стас кладет трубку, а я опять улыбаюсь. И все-таки он приятный парень. Мне с ним комфортно, уютно. Просто не укладывается в голове, как кардинально может измениться мнение о человеке.
Поднимаюсь с пола, бросаю телефон на кровать и натягиваю растянутую длинную футболку. Неожиданно вспоминаю о синяках на ногах и надеваю штаны. Хотя, если я постараюсь прикрыть все раны, придется снабдить себя шубой.
Сажусь за компьютер, и, пока мама не завет за стол, ввожу в поиск гугла: Золпидем.
— Хмм…
Нажимаю на первую ссылку, внимательно читаю.
Золпидем. Рекомендуется людям, у которых бессонница принимает затяжной характер.
Бессонница? У Киры?
Отодвигаюсь от компьютера и недоуменно хмурюсь.
Зачем подруге обманывать? Почему нельзя сразу было признаться в том, что у нее проблемы со сном. К чему отрицать наличие таблеток?
Из мыслей меня выводит чей-то недовольный крик.
— Мама?
Я встаю из-за стола и выхожу в коридор. Останавливаюсь, смотрю на кухню: там пусто. Разворачиваюсь и вижу открытую дверь в комнату Карины. Иду туда.
— Что такое?
Прохожу и вижу маму. Она держит в руках деньги и рассерженно машет ими перед лицом сестры.
— Мам? В чем дело?
— Ни в чем, — холодно отрезает она. — Абсолютно ни в чем. Просто Карина потеряла рассудок!
— Что случилось? — а я играю правдоподобно. Подхожу ближе, и недоуменно смотрю на сестру. Она свернулась клубком на кровати, словно загнанное в угол животное и обхватила себя руками. — Карина?
— Представляешь, Лия, представляешь? Она украла у нас деньги! Украла и спрятала их под кровать. — Мама ошарашенно взмахивает руками в стороны. — Просто не верится, что я воспитала такую дочь.
— Наверняка, этому есть какое-то объяснение.
— Да? Ты думаешь?
— Карина? — я обращаюсь к сестре, но она даже не смотрит на нас: ни на меня, ни на маму. Просто молчит, дрожит. — Каринка.