Программист - Сергей Фрумкин

Расслабленный умиротворяющей атмосферой тропического рая, предоставленный самому себе, Стас постепенно отдавался эмоциям, вслушивался в свои чувства, разбирался со своими желаниями. Да, его выделили из стада, подняли над толпой – в этом был несомненный плюс. От него зависело будущее сильных мира сего, а, быть может, и будущее самого мира – это тешило самолюбие, помогало проникнуться уважением к самому себе. Он достиг такой высоты и приобрел такое влияние, о котором не смел мечтать – едва ли программируя себя на успех, кто-то на этой планете мог бы добиться большего… Но, почему-то, все это не приносило радости. Самое сильное чувство, которое выделил и опознал в своей душе Стас, была тоска – ноющая, жалостливая, безысходная. Тоска человека, у которого нету мечты о будущем, как и нету самого будущего.

К вечеру стало еще хуже. Быстро стемнело, на небе появились луна и звезды, а Стас ощутил себя таким одиноким и опустошенным, что ему захотелось выть. Он вернулся за столик на террасе дворца, откуда открывался самый красивый вид, заказал сок с водкой и пил, глядя на душераздирающе большую луну и равнодушно холодные звезды, и упивался не столько алкоголем, сколько жалостью к самому себе, причин для которой, по правде говоря, не понимал и не видел.

Часа два Стас сидел один – видимо, никто не осмеливался нарушить уединение «важного гостя». Но затем на сцене появились люди, которые не признавали титула «важный гость». С пляжа двигалась группа молодых женщин, одна из которых махнула провожатым, отделилась от подруг и прямиком направилась к столику Стаса. Уверенно и естественно, с видом хозяйки, она взяла стул и села рядом с молодым человеком.

Стас не ожидал вторжения, но, раз оно все равно случилось, не стал спорить: девушка показалась ему интересной. Хрупкая, большеглазая мулатка, она была красивой, даже очень красивой, но не позиционировала себя, как красавицу. По правде сказать, она вообще никак себя не позиционировала. Двигалась, смотрела, действовала как ребенок – не размышляя над тем, что об этом подумают или почему это нужно. Захотела и подошла, захотела и села. Просто, естественно, непринужденно. При этом от нее исходило какое-то неземное спокойствие – наглость вторжения не вызвала в Стасе ни раздражения, ни возмущения, ни напряжения. Словно ничего и не произошло. На вид девушке можно было дать чуть больше семнадцати, но Стас ощутил себя так, словно к нему подсела не потенциальная партнерша, а годовалый ребенок или вообще бессловесный и любопытный кот.

– Ты и есть наш новый гость? – глазами изучающего мир стороннего наблюдателя обследовав Стаса с головы до ног, спросила девушка.

– Меня зовут Стас, – не в силах разобраться, что к ней испытывает, представился программист.

– А я – Зара, – открыто, по-мужски, красавица протянула руку. – Младшая дочь Хасана. Папа говорил обо мне?

– Нет.

– Понятно, – Зара посмотрела на парня и улыбнулась: – Ты не знаешь, ни где ты, ни среди кого ты, ни зачем ты здесь.

Она не спрашивала, а констатировала – без эмоций или подтекста. Словно просто считала информацию, которая не вызывала у нее интереса.

– Да… – Стас изумился ее проницательности. Он ожидал продолжения, но его не последовало. Зара продолжала сидеть молча и с видом человека, которому просто хорошо от того, что он сидит, от того, что он видит, от того, кто с ним. Все это не вписывалось в привычную для Стаса форму поведения незнакомых людей. Он бы мог еще объяснить такую отрешенность сильной усталостью или опьянением, но Зара выглядела свежей, а ее глаза смотрели осознанно. Она не «отсутствовала», не витала где-то в облаках, а, напротив, «находилась здесь и сейчас» всеми своими мыслями и чувствами.

Молодой экспериментатор не мог долго теряться в догадках: не имея возможности объяснить себе состояние гостьи, он начал нервничать. Последние события сильно расшатали нервную систему Стаса, который и раньше-то не отличался завидным хладнокровием.

– Если не секрет: почему ты ко мне подсела? – спросил он.

– Было интересно, – отозвалась девушка.

– Но ты же ни о чем не спрашиваешь! Интересно: для чего я твоему отцу? Для чего я здесь? Кто я вообще такой?

– Нет, – Зара совершенно бесхитростно посмотрела ему в глаза. И… не собиралась продолжать. Просто «нет» и все!

– Но что-то тебя заинтересовало? – совсем запутался Стас.

– Да.

– Что?

– Ты настолько зациклился на том, кто ты и кем тебе надо быть, – без намека на обиду его тоном, объяснила Зара. – Что мне стало любопытно.

– Но, если тебе любопытно, почему ни о чем не спрашиваешь?! – Стас возмутился, что о нем судят по первому впечатлению, даже не предлагая доказать обратное.

– Не знаю. – Зара честно пожала плечами. – Мне было интересно – я подошла. Не спрашиваю – наверное, узнала, все, что хотела.

Опять пауза там, где, вроде бы, должны были начаться разъяснения. Она сидела рядом со Стасом так, словно они были знакомы много лет, и между ними давным-давно все и обо всем было сказано. С одной стороны молодой человек чувствовал себя нездоровым от того, как складывался их разговор. С другой – рядом с этой необычной особой ему было как-то невыразимо уютно, тепло и спокойно…

– У тебя, наверное, красивая мать? – сопоставив резкие черты лица черного как уголь Хасана с аккуратно очерченными тонкими линиями куда более светлокожей собеседницы, спросил Стас.

– Да, – не собираясь вдаваться в подробности, согласилась с очевидным выводом Зара.

Хасан появился через двое суток. Стаса вызвали на аудиенцию в закрытую для «гостей» часть дворца. Мавр был полон энтузиазма и в прекрасном расположении духа.

– Почему я три дня бездействовал? – невольно заряжаясь воодушевлением Посвященного, спросил у «хозяина» Стас.

– Чтобы информация улеглась, – объяснил Хасан.

– У меня в голове?

– На земле, на воде, в воздухе. Тебе нужно было расслабиться и перестать пульсировать переменами. Немедленно начав работу, мы увеличили бы амплитуду волны и умножили тревогу противника.

– Понятно… – Стас не понял, но подумал, что Посвященный лучше знает, о чем судит.

– Тебе здесь понравилось? – Хасан внимательно посмотрел на гостя.

– Наверное…

– С Зарой познакомился?

– Да.

Мавр улыбнулся широкой улыбкой действительно любящего отца:

– Хорошо. Она удивительный человек и никогда не откажет в помощи. Но тебе лучше держать дистанцию – Зара всегда получает все, что хочет. Во всяком случае, помни, что, разговаривая с ней, ты рискуешь.

Слова произносились с интонацией доброго совета, без угрозы, но Стас все равно принял их, как предупреждение:

– Да я ничего не думал… – начал он.

– Я не о том. – Хасан улыбнулся еще шире. – Я не за дочь боюсь – ты для нее не опасен. Я говорю о тебе!

– А она для меня опасна?

– В какой-то степени да. Она Посвященная. Не член Совета, но Посвященная. У нас с тобой глаза открылись в сознательном возрасте, а Зара выросла, воспринимая мир таким, каков он есть… Понимаешь? Если начнешь присматриваться и прислушиваться, поневоле поддашься увлечению. А если она захочет чего-то от тебя, ты захочешь того же.

Стасу вновь показалось, что его предостерегают от возможных ухаживаний:

– Да мы всего один раз разговаривали! И, можно сказать, ни о чем!

– Я знаю – я слышал.

– В каком смысле, «слышали»? – не понял молодой человек.

– В прямом! – Хасан постучал пальцем по очкам Стаса. – Забыл? Я ведь смотрю на мир твоими глазами.

– Вы видите ВСЕ, что и я?! – до этого момента молодой человек думал, что за ним лишь МОГЛИ следить, но, разумеется, не делали этого постоянно. – Круглые сутки видите?!

– Нет, конечно. Не круглые и не все. – Хасан подмигнул: – Но, что не вижу, записываю!

– Но я ведь не всегда смотрю на то, что могу показать другим?! В туалете, например?!

– Противно? Но ты же мужчина, Стас? Это война людей выше и сильнее тебя: я веду войну, а ты – только оружие. Мое оружие, мой прицел – мне через него целиться. А увижу ли я что-то лишнее – это моя проблема. Подглядывать за тобой никто не намерен – я уважаю тех, с кем сотрудничаю. Думай так: «стыдиться мне нечего и скрывать тоже; если им любопытно, пусть смотрят». Не сопротивляйся – не трать силы! Ты ведь и раньше жил под колпаком, только не знал, когда за тобой следят, когда нет. Вот и смотри на мир так, словно все осталось как прежде.

Но вернемся к Заре. Я говорю не о том, чтобы запретить тебе сближаться с нею. Она – взрослый и свободный человек. Ты ей понравишься – ее воля. Если нет – тоже. Я говорю о том, чтобы не увлекался ее рассуждениями. Они могут привести к выводам, к которым ты не стремишься. Которые тебе не понравятся. Пусть Зара остается собой, а ты – собой… Понял?

Стас пожал плечами:

– Не очень.

– Поймешь еще, если сойдетесь. Просто помни и будь внимателен. Ты не такой, как она, она не такая, как ты – пусть так и будет. Ну и про свою работу молчи. Незачем загружать девочку чужими проблемами. Это не просьба, это – приказ!