Охота на волков - Андрей Щупов

Еще один снаряженный заряд лежал у него на ладони, когда на крыльце показались мужчины, занимающиеся разгрузкой. Теперь их осталось всего двое. Работать здешнее население явно не любило. К ужасу Сергея, направились вышедшие из дома вовсе не к машине. Один из них заковыристо ругался матом, второй хмыкал и часто сплевывал в снег. Приблизившись к забору, они расстегнули штаны и самым мирным образом зажурчали.

— Вот, пакость, а?! Я ему трефового короля, а он переводить вздумал. Скажи, какой фуфел, да?!

Приятель ругающегося мужчины продолжал неопределенно хмыкать, не то поддакивая, не то выражая тем самым скромное свое несогласие.

Испепеляя их взглядом, Сергей притопывал нервно ногами. Секундная стрелка, обежав первый круг, зашла на второй.

«Что же вы делаете, суки!…» Максимов покосился на зажатый в пальцах брикет. Лихорадочно попытался вспомнить внутреннее расположение комнат. Камин и бильярдная… Где-то, должно быть, справа от крыльца. Или слева?… Черт его знает! Они-то разглядывали эту домину в разрезе!…

С приятной процедурой у забора наконец-то было покончено. Любители карт подошли к ящикам и, захватив по порции, зашагали к крыльцу. И, уже стараясь не глядеть на них, Сергей снова щелкнул зажигалкой. На этот раз шнур вставлен был голубого цвета. ОШП, пластиковая оболочка, срок хранения — пять лет. Должно быть, этих пяти лет еще не прошло. Шнур задымился, пуская в лицо ленивый дымок. Мысленно сопоставив временные интервалы, Максимов переместил язычок пламени ближе к детонатору. Голубой цвет — Это, конечно, уже не фитиль, но тоже горит медленно. Ждать долее становилось небезопасно. Он сам ускорил события. Где-то недалеко протарахтел мотоцикл, и дважды коротко прогудел сигнал. Пожалуй, сигналить не стоило. Звук родного движка Максимов узнал бы при любых обстоятельствах. А в этой тишине…

Он охнул, стремительно пригнувшись. В недрах дома прогрохотал взрыв, окно над головой брызнуло осколками. Вот и все! Олежа действительно снабдил их самым настоящим тротилом. А до бильярдной бедолаги грузчики скорее всего так и не добрались. Сергей посмотрел на заряд в руках. Дымить ему предстояло еще добрых полминуты. Не мешкая, он швырнул брикет в дымящийся зев окна, бегом бросился, огибая дом по дуге. Навстречу шарахнулась фигура. Видимо, человек выскочил из окна. Сергей смаху саданул его по скуле, метнулся в сторону к темнеющему пристрою. Рванув на себя дверь, не сразу сообразил, что очутился в баньке. Заперевшись на щеколду, стал быстро осматриваться. Губы его скривились в усмешке. Это ж надо! Самому себя запереть в ловушку!

По договоренности с Леонидом он должен был перелезть через забор и бежать к мотоциклу. В качестве пути отступления они избрали грунтовую дорогу, идущую от дачного поселка к ближайшему железнодорожному узлу. Там они намеревались развернуться и уже, выехав на шоссе, двинуть обратно к городу…

Максимов из предбанника шагнул в парное отделение, ладонью распахнул оконце. Вот и выход. Он уже начал было протискиваться через узкую амбразуру, когда со стороны переполошенного дома загремели выстрелы. Так оно и должно было случиться. По сути говоря, он взял палку и ткнул в самую сердцевину гадюшника. Шипя и играя раздвоенными язычками, змеи полезли на свет божий.

— Хань! Он в бане! Я сам видел!

— Окружай падлу!…

Первые пули ударили по входной двери, но кто-то уже заходил сбоку. Выстрел ударил чуть ли не в самое лицо, и Максимов поспешил юркнуть обратно. Вырвав из-за пазухи «ТТ», заметался по тесному пространству. Сшибая по пути тазы и ведра, вернулся в предбанник. Здесь он заметил лестницу, — Баня имела что-то вроде второго этажа. Как заправский юнга, молодцевато перебирая ногами перекладины, Сергей взлетел наверх. Нижнее отделение уже расстреливали со всех сторон, не жалея патронов. Это боевое добро, по всей видимости, у них водилось в избытке. Целили в основном в дверь и окошечко, сосновый сруб останавливал пистолетные пули не хуже бронежилета. Пригнувшись, Сергей озирался, отыскивая выход. Штабеля каких-то досок, связки проводов, сваренный из нержавейки добротный резервуар. Банька была что надо — с душем и умывальниками. Максимов закусил губу. Сумасшедшая мысль ворвалась в голову шальным всадником. Не додумывая ее до конца, он ухватился за край металлического бака и перевалил тело через высокий борт. Здесь по крайней мере можно было не бояться пуль. Он в сомнении пощупал пальцами холодную сталь. Миллиметра три или четыре. И не какая-нибудь там дюраль…

На даче бандитов снова рвануло. Вздрогнув, Сергей ругнул себя за забывчивость. Этот второй взрыв он мог и должен был использовать. Но проморгал, бестолочь!…

Стрельба на какое-то время прекратилась. Гаврики Паука, должно быть, соображали, что еще за беда стряслась в доме. Вытянув из кармана оставшиеся брусочки тротила, Максимов привычными манипуляциями превратил их в единую бомбу. Прежде чем поджечь шнур, на ощупь исследовал доски над головой. Выломать какую-либо из них оказалось невозможным. Во всяком случае — голыми руками. Делали на совесть — подгоняя сосновые доски плотно и прочно. Вновь выбравшись из бака, он сунулся вниз. Запалив огневой шнур, положил взрывчатку под лавочкой у двери, на всякий случай прикрыл тазом.

— Вот так, камикадзе! Маленькое харакири перед путешествием на небо, — он снова полез по лестнице. Пуля угодила ему в ногу, когда он уже цеплялся за край резервуара. Крякнув, Сергей присел на колено. Нога горела сразу в двух местах. Неужели два попадания? Стиснув зубы, он рукой зашарил пытаясь сообразить, насколько серьезно его покалечили. Кажется это было сквозное ранение. Радоваться этому или нет, он не знал. Кровь во всяком случае бежала в два раза обильнее. Вспомнилась детская арифметическая задача, где в бассейн набирали воду сначала из одного крана, а затем сразу из двух. Что-то там следовало посчитать и сравнить. Нынешнее сравнение Максимова не слишком развеселило. Бак, в который он забрался, походил на бассейн, ранам надлежало за время икс заполнить его до краев кровью.

Дотянувшись до вязки с проводом, Сергей на скорую руку соорудил себе что-то вроде жгута. Боль усилилась, но кровотечение как будто поутихло. Безудержно веселила мысль, что в самом скором времени чуть ниже полыхнет пламя, которое превратит нынешнее ранение в форменный пустячок. Тем лучше! Не надо будет бояться гангрены с ампутацией по самую задницу…

Снаружи что-то продолжали кричать, но Сергей уже не слышал. Расстегнув пуговицы ватника, он сколько мог втянул в него голову. Сверху прикрылся руками, опустился на корточки.

Хлопнула дверь. Успокоенные его молчанием, бандиты заглянули в предбанник, самые храбрые с оружием наготове проскочили душевое отделение и ворвались в парилку.

— Сука! Где же он?

— Может в окно улизнул?

— Там Хань с пацанами стоял…

Нашелся, как всегда, и самый догадливый, первый углядевший лестницу.

— Да там же он! Мамой клянусь, там!

В баню заглянул кто-то еще. Лестница заскрипела под чужими стопами. Сергей старался не дышать. Время горения шнура превратилось в мучительную бесконечность. Если бы можно было принять его пульс за секунды, взрыв прогремел бы уже давно, но время играло по своим правилам, посмеиваясь над мирской суетой, понимая, что истинная власть всегда будет оставаться за ним.

— Вставай, котяра!

Что-то жесткое, по-видимому, ствол пистолета, ткнулось в плечо.

— Эй! Нашел, что ли?

— Туточки он. Зажался весь, как цуцик…

Сергей выстрелил прямо сквозь ватник, угодив храбрецу в грудь. Совсем неплохо для слепого выстрела, но вдоволь насладиться он не успел. В следующий миг баньку шатнуло от грянувшего внизу взрыва. Мир лопнул, разорвавшись на части, а вместе с ним лопнула и голова Сергея. Так во всяком случае ему показалось. Тяжелый бак подпрыгнул, в спине больно отозвалось. С хрустом и скрежетом здание баньки осело. Перхая от ядовитого дыма, оглохший и ничего не соображающий, Максимов выдирал голову из телогрейки. Вдохнув едкой горечи, раскашлялся. Человек, тыкавший его в плечо, лежал, перевесившись через край бака. Тут же, возле его руки, валялся пистолет. Машинально подобрав оружие, Максимов кашляя, полез вон. Голова звенела, думать о чем-либо он был просто не в состоянии.

В предбаннике лежало еще трое. Можно было бы обезоружить и их, но Максимову это даже не пришло на ум. Он уже не скрывался и не заботился о какой-либо конспирации. Дверь оказалась сорванной с петель, и, беспрепятственно вывалившись наружу, Сергей рухнул в снег, погрузив лицо в холодное, колющее крошево.

— Чего там такое, а? Гранату никак кинул? — кто-то схватил его за ворот, грубо встряхнул.

Видя вместо человека мутный ореол с белесым пятном там, где надлежало быть голове, Максимов поднял оба пистолета и даванул сначала один спуск, потом другой. Выстрелы показались до смешного тихими. Однако и этих невзрачных хлопков незнакомцу вполне хватило. Отпустив Максимова, он безмолвно повалился в снег. Кто-то выстрелил со стороны, и, не глядя, доверяя скорее слуху, чем зрению, Сергей ответил щедрой канонадой. Пистолеты дергались в руках, пули летели черт знает куда. И, стреляя, он уже бежал к грузовичку. Боль в ноге подутихла. Вероятно, таким анестезирующим образом сказывалось действие контузии. Он плохо видел и плохо слышал, звон в голове не смолкал, и, только оказавшись в кабине, Максимов сообразил до какой степени ему повезло. Ключ зажигания торчал на своем законном месте. Перевозчики пива и сладостей не собирались, как видно, задерживаться.