Охота на волков - Андрей Щупов

Слушая его, Сергей с Леонидом удивленно переглянулись. Удивили даже не сами рассуждения, а то, что Олег взялся анализировать и говорить от имени федеральных служб. К подобным трюкам обычно прибегают законченные куряки-болтуны, которые тем и славятся, что способны разглагольствовать в рабочих курилках о чем угодно и когда угодно, беря тайм-аут лишь на обеденные перерывы и внеплановые планерки. Олег на болтуна не походил. Кроме того, красноречивее всяких слов были выложенные на стол документы. Здесь имелось все: и расположение комнат на даче «автора», и распорядок дня, и номера машин, заезжающих на хозяйское подворье, и телефонные номера подружек, и даже группы крови всех его ближайших сподвижников. Тогда-то они и пришли к идее взрыва. С продуктовой машиной, заходящей на территорию противника трижды в неделю, Максимов предлагал подбросить гремучий сюрприз. На роль диверсанта претендовал Леонид, но стал им Сергей Максимов. В силу вышеуказанных причин. Олег, разумеется, не возражал. Жестом императора сложив на груди руки, он согласен был ждать, предварительно снабдив волонтеров всем необходимым. Прямым руководителем он себя не именовал, но в сущности все основные детали операции были предложены им. Более опытные и более старшие, в этой опасной пьесе Сергей с Леонидом играли роль исполнителей.

С ремнями и крючьями все обошлось более или менее гладко. Парни слишком долго занимались березой. У Максимова хватило времени и на то, чтобы закрепиться, и на то, чтобы тщательным образом провериться. Положение было не слишком удобным. Получалось, что он висит в этаком подобии гамака. В случае рытвин или ухабов он надеялся подтянуть тело вверх, но риск все-таки оставался. Потому и не поленились пройти накануне остаток асфальтированного шоссе, изучая путь, которым предстояло проследовать Максимову. По счастью, господа депутаты во все времена любили ездить без тряски, а потому качество дороги показалось им вполне удовлетворительным. Кроме того, двигаться предстояло совсем чуть-чуть — около восьмиста метров, а дальше сразу за массивными воротами начинался поселок.

«Если сцапают, взорвусь к чертовой матери!» — с усмешкой пообещал Сергей сообщнику. Про себя он твердо знал, что в случае непредвиденного именно так и поступит. И не только оттого, что прекрасно себе представлял, каково это попасться в лапы подобной шатии, — в нем говорил его собственный занозистый характер. Закусив удила, он способен был идти до конца, а за смерть «на миру» проголосовал бы двумя руками. В своих опасениях Леонид не ошибся. Кураж действительно имел место, хотя и был иной породы, иного сорта. Там, где Леонид ощущал вынужденность риска, ярость и нервную дрожь, Максимов преображался, как природа в ясное утро. Азарт молодил его, температура в крови подскакивала на верную пару градусов, а пылающий мозг подсказывал самые отважные решения. Возможно, это качество и влекло к нему дам. На постном и скучновато-шаблонном фоне современных мужчин Максимов и впрямь смотрелся куда как выигрышно. Он отличался от окружающих примерно так же, как отличался его Петр от капризных и визгливо неуемных собратьев. Там, где другой мычал и не телился, он преспокойно говорил «да» и это свое «да» тут же спешил подтвердить действием. Он не стеснялся быть душой нараспашку, и люди распахивались ему в ответ, зачастую не отдавая себе отчета, что именно привлекло их в этом смуглолицем пареньке с железным оскалом, ухмыляющемся, когда другие смеялись, и смеющемся, когда другие только неуверенно кривили губы…

Когда «Газель», качаясь и перхая выхлопами, вкатила во двор, Максимов чуть повис на руках, напряженно прислушиваясь к окружающему. Людей здесь оказалось немало. Машину обступили со всех сторон, опять принялись нещадно смолить курево, сплевывать направо и налево. Черт бы побрал американских индейцев! Отомстили таки за отнятый континент! Никакого дела без предварительного перекура!…

Только минут через пять приступили к ленивой разгрузке. Сначала оттащили в сторонку цинковые гофрированные листы, потом доски и мотки колючей проволоки. Что-то здесь, по всей видимости, перестраивали. Стараясь действовать бесшумно, Максимов подтянул себя на руках и один за другим высвободил крючья. Подразумевалось, что те же самые крючья он сможет использовать, взбираясь на дачную крышу, и потому брезентовые ремни он аккуратно смотал в бобины. Неожиданное случилось, когда он уже высунулся из-под днища. Лобастая овчарка с легким рычанием затрусила в его сторону. Максимов скомандовал ей приглушенное «фу», и пес удивленно остановился. Уши подняты, не прижаты — и то хорошо. Значит, пес не цепной, и можно найти контакт.

— Хороший дружок, красивый! — Максимов погрозил овчарке пальцем, игриво похлопал себя по бедру. Хвост пса метрономом заходил из стороны в сторону.

— Вот так… А то вдруг сразу рычать! Мы ж с тобой, сам понимаешь, одной крови. Ты и я.

Выпрямившись во весь рост, он не без удовольствия расправил плечи. Зачислившая гостя в штат «своих» овчарка продолжала вилять хвостом, с интересом принюхиваясь. Вероятно, успела учуять в нем хозяина Петра. А могло быть и хуже. Некоторые держат на подворье таких волчар, что хоть сразу стреляйся. Впрочем, там, где вечно толчется народ, злые псы нерентабельны, а здесь, судя по всему, частенько закатывали гульбища с приглашениям цыган и дамских кордебалетов.

— Ну-с? И где тут у нас бильярдная? — Максимов подмигнул собаке и, осторожно обойдя машину, быстрыми шагами перешел к стене здания. Нескромной кубатуре последнего он не спешил изумляться. Из тех же секретных документов они выяснили, что домишко, занятый под резиденцию Паука, — трехэтажный, с капитальным, примыкающим со стороны фасада гаражом, общей площадью чуть ли не в пятьсот квадратных метров. В подвале располагался тир, на первым этаже бар и бильярдная с камином. В этот самый камин и предполагалось опустить на тросике часть греющегося у Максимова под фуфайкой тротила. Согласно тем же документам все сборища у местных бонз проходили именно в бильярдной. Время они тоже постарались подгадать самое подходящее. Приход продуктовой машины совпадал с еженедельными посиделками команды Паука. Четыре стограммовых заряда намеревались установить в различных точках здания. По мнению Олега, люди после каминного взрыва должны были кинуться наружу, поэтому часть взрывчатки он предлагал разместить на крыльце. Леонид однако выразил сомнение, что уцелевшая публика ринется к выходу. Дым их, конечно, погонит, но куда? Психологию людей в подобных обстоятельствах трудно просчитать наверняка. Поскольку к единому мнению заговорщики не пришли, то решено было придерживаться нескольких возможных вариантов. Выбор наиболее оптимального оставался за конкретным исполнителем, и, очутившись на месте, Сергей выбрал. Выбрал, разумеется, вариант, что не предусматривался и не мог быть предусмотрен их светлыми головушками. Гуляя по просторному двору, глаза его замерли на выгружаемых из машины картонных ящиках с пивом. Отчего-то вдруг на него снизошла уверенность, что уже в ближайшие минуты эти ящички перетранспортируют в бильярдную. Пиво с морозца, так что народ, конечно же, сбежится!

Повинуясь порыву и уже не рассуждая, Максимов вытряхнул из кармана темно-коричневый брикет с круглым отверстием посредине. Детонаторы с хвостиками заранее промерянных огнепроводных шнуров покоились за пазухой. Он выбрал тлеющий ОШ в желтой оплетке, хмуро прикинул. Один миллиметр в десять-пятнадцать секунд, итого — один сантиметрик на две минуты. Этого, он надеялся, вполне хватит для задуманного. Вставив детонатор в брикет, Сергей развинченной походкой приблизился к коробкам. Уже начинало темнеть, но из окон его вполне могли заметить. Пусть уж примут за своего. Не шпионский же центр, в конце концов! Так или иначе, но приходилось рисковать. Надорвать одну из коробок, нарушив вакуумную упаковку, было делом пары секунд. Три или четыре банки полетело в снег, кусок тротила нырнул на дно. Щелкнув зажигалкой, Максимов с удовлетворением уловил глазам занявшийся дымок и словно пробкой законопатил бомбу одной из банок. Поверх роковой коробки взгромоздил еще подхваченную из машины. Ящички были нетяжелые, бритоголовые грузчики цепляли их в охапку по два и по три разом. Оставалось надеяться, что точно так же они поступят и с этими коробками. Сергей двинулся было к крыльцу, но, заслышав скрип половиц, юркнул за угол дома. Вслед ему неуверенно тявкнул пес, но на четвероногого сторожа Максимов даже не оглянулся. Мысленно он уже вел отсчет. Следовало сразу засечь время, но на стрелку часов он взглянул с опозданием. Для страховки принял существенную поправку и снова зашарил по карманам. Главное все-таки произошло. Томление кончилось, азарт заполнил кровь искристой энергией. Да и не было уже никакой крови, — по венам гуляло игривое шампанское!