Убик - Филип Дик

— …Венди, Эла, Эди Дорн, Фреда Зафски, а сейчас, возможно, уже и Тито Апостоса, — закончил вместо него Джо.

— Джо, ситуация очень сложная, — отозвался Рансайтер тихим спокойным голосом. — Ее невозможно объяснить с помощью простых ответов.

— Особенно когда не знаешь этих ответов, — парировал Джо. — В этом вся проблема. Ты на ходу выдумывал их, пытаясь объяснить свое присутствие здесь. И другие твои визиты, так называемые случаи появления…

— Я их так не называю. Это вы с Элом выдумали этот термин. Не обвиняй меня…

— Твоя осведомленность о происходящем, попытки распознать наших врагов, так же далеки от истины, как и мои. Глен, ты не можешь сказать, кто является нашим противником, потому что сам не знаешь.

— Но я знаю, что я живу, — ответил Рансайтер. — И сижу здесь, в переговорном зале моратория.

— Твое тело лежит в гробу, — возразил Джо. — Здесь, в Предпогребальном Доме Простого Пастора. Ты видел его?

— Нет, — ответил Рансайтер. — Но это, в сущности…

— Оно полностью высушено, — сообщил Джо. — Скрючилось так же, как и останки Венди, Эла, Эди и как чуть не скрючилось мое.

— Я для тебя достал «Убик»… — Рансайтер снова замолчал.

На его лице появилось не поддающееся расшифровке выражение: смесь страха, удивления и… — Джо сам не знал чего.

— Я достал для тебя «Убик», — повторил Глен.

— Что представляет собой «Убик»? — спросил Джо.

Рансайтер ничего не ответил.

— Ну вот, ты и этого не знаешь, — констатировал Джо. — Ты понятия не имеешь, что есть «Убик» и как он действует. Ты даже не знаешь, откуда он берется.

— Ты прав, Джо, — произнес Рансайтер после долгой напряженной паузы. — Абсолютно прав. — Дрожащими пальцами он вынул из пачки сигарету. — Но я хотел защитить твою жизнь, поверь, я говорю правду. К черту, я хотел спасти вас всех.

Сигарета выскользнула из его пальцев, упала на пол и покатилась. Рансайтер наклонился и с видимым усилием поднял ее. На его лице появилась тоска. Почти растерянность.

— Мы жутко влипли, — сказал Джо, — а ты сидишь там, в переговорной кабине, и не можешь ничего сделать, не можешь прекратить процесс, которому мы подвержены.

— Ты прав, — признался Рансайтер.

— Мы в холодильнике, — продолжал Джо, — но здесь происходит еще что-то. Такое не случается с нормальными людьми в состоянии полужизни. Здесь действуют, как предполагал Эл, две силы: одна из них нам помогает, другая — убивает. Ты сотрудничаешь с той силой, которая старается нам помочь. Ты получил от нее «Убик»?

— Да.

— Итак, — продолжал Джо, — никто до сих пор не знает, кто нас уничтожает и кто нас защищает. Ты, находясь снаружи, ничего не узнал, а мы, находясь здесь, тоже не имеем понятия. Может быть, это Пэт?

— Я думаю, что, скорее всего, она, — твердо сказал Рансайтер. — Я уверен: она — наш враг.

— Это близко к правде, — сказал Джо. — Но мне все же думается, ты кое в чем ошибаешься.

«Я чувствую, — думал он, — что мы еще не встречались лицом к лицу ни с нашим врагом, ни с нашим другом. Но нам это еще предстоит. Скоро мы их обоих встретим».

— Ты уверен, — спросил Джо у Рансайтера, — ты абсолютно уверен, что остался единственным в живых после взрыва? Подумай хорошенько.

— Я уже тебе говорил: Зоя Вирт…

— Нет, среди наших сотрудников, — прервал его Джо. — Зои Вирт нет в том временном отрезке, где находимся мы. А Пэт Конли?

— Ей раздавило грудную клетку. Причина смерти — разрыв легкого, а также множественные внутренние повреждения; у нее также повреждена печень и в трех местах сломана нога. В физическом смысле она находится в четырех шагах от тебя. Я имею в виду ее тело.

— То же произошло и с остальными? Все находятся в холодильнике моратория?

— За одним исключением: Сэмми Мандо. Он получил серьезные повреждения мозга и потерял сознание. Говорят, оно уже никогда не вернется. Кора головного мозга…

— А все-таки он живет. Его нет здесь, в холодильнике.

— Я не назвал бы это «жизнью». Энцефаллограмма утверждает — активность в коре полностью отсутствует. Он как растение — ни больше. Ни одного движения, никакой мысли… В мозгу Сэмми не происходит ничего, абсолютно ничего.

— И поэтому ты не рассказал мне об этом? — спросил Джо.

— Но я же сказал тебе сейчас.

— Когда я тебя спросил. — Он задумался. — Далеко ли он от нас находится? В Цюрихе?

— Да, все мы остались в Цюрихе. Сэмми лежит в больнице Карла Юнга. В четверти мили от моратория.

— Найми телепата, — посоветовал Джо. — Или используй Г. Г. Эшвуда. Пусть изучит его мысли.

«Неорганизованный и неопытный мальчик, — думал он про Сэмми. — Несформировавшаяся, странная личность. Мог ли он все это устроить. Похоже на Сэмми, ведь мы переживаем капризные, противоречивые повороты судьбы, подобные отрыванию крыльев и приделыванию их наново».

Рансайтер вздохнул.

— Мы это уже испробовали. В подобных случаях всегда пытаются добраться к пациенту при помощи телепатии. Результат отрицательный. Не замечено даже следа подсознательной работы мозга. Мне очень жаль, Джо, — он кивнул своей большой головой, как бы извиняясь. Он разделял его разочарование.

— Я еще приду, чуть позже, — сказал в микрофон Глен Рансайтер, вынимая из уха пластиковый диск.

Он отложил аппаратуру, обеспечивающую связь, тяжело поднялся с кресла и постоял минуту, вглядываясь в затемненную, неподвижную и холодную фигуру Джо Чипа, лежащего в прозрачном, пластиковом гробу. Бедный Джо находился в вертикальном положении и должен оставаться в нем до конца света.

— Вы вызывали меня, сэр? — В кабину вошел Герберт Шонхайт фон Фогельзанг и принял позу средневекового рыцаря. — Я могу поместить господина Чипа с остальными? Вы уже закончили?

— Да, пожалуйста, — ответил Рансайтер.

— А вы…

— Мне удалось наладить с ним контакт. Сегодня мы хорошо слышали друг друга. — Он закурил впервые за последние несколько часов, только сейчас у него появилась свободная минута. Он почувствовал себя уставшим, после долгих попыток наладить контакт с Джо Чипом. — У вас поблизости есть автомат с амфетамином? — спросил он владельца моратория.

— По коридору, сразу возле переговорных кабин, — фон Фогельзанг указал направление.

Рансайтер вышел из переговорной и приблизился к автомату.

Он бросил монету, нажал на кнопку, и знакомый предмет выпал из щели. Приняв таблетку, Глен почувствовал себя лучше. И сразу вспомнил, что через два часа у него назначена встреча с Леном Ниггельманом. В нем зародилось сомнение, успеет ли он вовремя добраться к месту встречи. «В последнее время у меня от забот голова идет кругом, — пришел он к выводу. — Я еще не подготовил Товариществу официальный рапорт, надо позвонить Ниггельману и попросить перенести нашу встречу на более позднее время».