Как избавиться от герцога за 10 дней - Лора Гурк

Вместо ответа она сделала ход конем и съела его слона.

– Что ж, это подтверждает мои мысли. В таком случае я тоже буду беспощаден. – Он нахмурился и, сделав ход ладьей, съел ее слона. – Шах.

Эди надулась от досады, когда он убрал ее слона с доски, и пробубнила:

– А еще говорили, что плохо играете…

– Я сказал – редко, а не плохо.

Она недовольно наморщила нос.

– Если вы так сильны в шахматах, тогда зачем пытались отвлечь меня разговорами?

– Потому что это фундаментальная стратегия в шахматной игре. – Опершись о стол локтем, он положил подбородок на руку. – А если серьезно, то я не пытался отвлечь вас для того, чтобы обыграть, а просто хотел получше вас узнать.

Эди не отвечала, и он вздохнул.

– Правда, Эди, я не хочу сидеть с вами и передвигать шахматные фигурки. Мне хотелось узнать, что вас интересует, что вы любите, что заставляет вас смеяться и… что может доставить вам удовольствие.

Услышав эти слова, Эди посмотрела ему в глаза и поняла, что не осталась к ним равнодушной.

– Что, если мы сделаем вот что… – Он подался вперед и легонько погладил ее по руке. – Что, если вы скажете мне, чего хотите, а я, в свою очередь, скажу, чего хочу я?

Ощущая исходящее от него тепло, она вспомнила, как он поцеловал ее руку накануне. И еще его слова про ее вид в белом… И то томительно-сладкое ощущение, которое посещало ее в последние дни, вновь поднялось и ожило. Но тут ее словно холодной водой окатили: она помнила про его истинные желания…

– Я думаю, что и так знаю, чего бы вам хотелось, – резко проговорила она и отняла свою руку.

– И что же это?

Стюарт ждал, наблюдая за ней. Темные брови вопросительно приподнялись, словно он действительно не понимал, что она имела в виду, словно и вправду ждал ответа, как будто она могла словами описать, чего может хотеть мужчина.

Она покраснела и отвернулась.

– Мы не должны обсуждать такие темы.

– Почему? Супруги долны быть откровенны друг с другом, а не ходить вокруг да около, как стараетесь делать вы. Скажите прямо: как вы думаете, чего я хочу?

Тут же в памяти всплыл летний домик в Саратоге, и, вместо того чтобы избавиться от этого видения, как делала обычно, она постаралась удержать его, используя как щит между собой и Стюартом.

– Вы хотели бы, – сказала она твердо, – заняться со мной прелюбодеянием.

Повисла гнетущая тишина, наконец он ответил:

– Вы сейчас говорите о нем. – Посмотрите на меня. Посмотрите мне в глаза. Когда же вы поймете, что мы разные?

Она выпрямила спину и, повернув голову, посмотрела ему в глаза, где полыхал гнев.

– То есть… я ошибаюсь?

– О да. Бесконечно ошибаетесь. Я не хочу прелюбодеяний – я хочу заниматься с вами любовью. – Он сделал паузу, и она увидела, как на смену гневу в его глазах пришло что-то другое… нежное и теплое. – Между ним и мной огромная пропасть, Эди. Я бы сказал – мы из разных миров. Как убедить вас в этом?

Взмахнув ресницами, она подняла глаза.

– Я не знаю, Стюарт. – В ее словах не было надежды.

– Я знаю: вам страшно, вы испытали боль. – Он сжал кулак и поднес ко рту, стараясь сдержать себя. – Но обещаю, что постараюсь сделать так, чтобы вы все забыли как кошмарный сон, и показать другую сторону отношений между мужчиной и женщиной – светлую, правильную и красивую. Вот чего я хочу.

Она почувствовала слабую надежду, призрачный проблеск в глубоком холодном мраке, и потянувшись к рюмке с портвейном, сделала жадный глоток.

– Вы хотите того, что я не могу вам дать, Стюарт.

– Я так не думаю, но понимаю, почему так думаете вы. Признаюсь, что хочу целовать вас, прикасаться к вам и восхищаться вами. Да, конечно, я этого хочу, а еще хочу доставить вам удовольствие. Вы не верите, что в акте любви может заключаться удовольствие, но это так, Эди. Сладостное, такое сладостное удовольствие. Блаженство… И я хочу, чтобы вы испытали это со мной, хочу больше всего на свете.

Его голос, низкий и глубокий, разбудил в ней такие ощущения, о которых она даже не подозревала. Язычки пламени трепетали у нее в груди, а пальцы сжимали пешку, пока она пыталась их погасить.

– Вы сегодня так настойчивы… Сначала про белое платье, теперь… это. Вы собираетесь заниматься со мной любовью при помощи слов?

– А что, у меня есть выбор?

Казалось, он обладает талантом задавать вопросы, на которые она не может найти ответы.

– Таким образом, мы возвращаемся назад, к тому, с чего начали: чего хотите вы, и чего бы хотелось мне, и где мы могли бы найти точки соприкосновения. – Он потянулся к вазе с фруктами, выбрал спелый персик и взял фруктовый нож с фаянсовой ручкой. – Например, я люблю персики, а вы?

Это был такой невинный вопрос, что она смогла бы ответить не задумываясь, но, почувствовав подвох, не торопилась.

– Я думаю, вам уже известно, что я люблю персики, – наконец сказала Эди, взглянув на него исподлобья. – Вы, наверное, говорили с миссис Биглоу, или с Ривз, или с Джоанной. И именно поэтому Уэлсли принес нам персики вместо малины и ежевики.

Он улыбнулся уголками губ.

– Я же предупреждал вас, что постараюсь привлечь слуг на свою сторону, посвятив в мои планы. Но это не отрицает того факта, что я тоже люблю персики. – Опираясь локтем о стол, он всадил нож в спелую мякоть и отрезал ломтик. – Хотите попробовать?

В любой другой ситуации она восприняла бы его слова совершенно однозначно, но в его интонации определенно таилось какое-то лукавство, и это пробудило ее осторожность. И любопытство. Любопытство победило.

– Хорошо. – Она протянула руку. – Хочу.

Но он дал ей не целый персик и не в руку, а протянул кусочек к губам.

Эди посмотрела на сочный ломтик, затем на него.

– Я не ребенок, не нужно меня кормить. – И постаралась взять персик из его пальцев, но он не позволил.

– И все-таки мне хотелось бы… Разве это не забавно?

– Нет. Глупо.

– Вам не нравится?

– А почему мне должны нравиться всякие глупости?

Он усмехнулся, но она не поняла почему.

– Сколь многого вы не знаете, Эди, – вздохнул Стюарт, сокрушенно качая головой. – Я бы очень хотел познакомить вас с такой прекрасной стороной жизни, как эротика.

Она не имела никакого желания тратить время на подобные познания, но одна лишь мысль об этом почему-то вызвала сердцебиение, дыхание стало прерывистым.

– Это всего лишь кусочек персика. Не вижу здесь ничего эротичного.

– Есть только один способ это узнать. – Он снова протянул ей сочный ломтик, и на этот раз она открыла рот.

И в следующее мгновение лакомство оказалось у нее между губами – скользкое, влажное и сладкое. Она осторожно прожевала его и проглотила, а он тем временем отрезал еще кусочек, но на этот раз не стал подносить к губам, а, наоборот, держал подальше.