Сезон Маршей - Дэниел Силва

— Как мило, — обронил Майкл. — И что же требуется от нас?

— От вас требуется немного: подготовить его к этой конференции. Ему нужна полная и ясная картина ситуации в Ольстере. Президент хочет точно знать, какое давление он может оказать на лоялистов и националистов. Бекуит обдумывает возможность визита в Белфаст и ждет от нас предложений по этому вопросу. Так что подготовьте соответствующую информацию, проведите анализ и изложите свои рекомендации.

— Сколько у нас времени? — спросил Майкл.

— Совещание в Белом Доме у Бристоля назначено на послезавтра.

— Отлично! Я-то уж боялся, что нам снова назначат какие-нибудь нереальные сроки.

— Если вы двое считаете, что не справитесь…

— Мы справимся.

— Я так и думал.

Майкл и Синтия поднялись.

— Майкл, задержись, — сказал Картер.

— Собираетесь посплетничать обо мне у меня за спиной? — поинтересовалась Синтия. — Как это по-мужски.

— От тебя ничего не скроешь, — буркнул Эдриан.

Синтия нахмурилась и вышла.

— Не строй планов на ланч, — сказал Картер. — Есть дело.

Столовая ЦРУ находится на седьмом этаже, за тяжелой металлической дверью, которая выглядит так, словно ведет в бойлерную. Раньше ее называли столовой для администрации, но потом до начальства дошли слухи о недовольстве рядовых сотрудников. Оскорбительное слово исчезло из названия, и ресторан открылся для всех. Условно говоря, штатный кладовщик может подняться на седьмой этаж и пообедать вместе с заместителями директора и начальниками отделов. На деле же большинство сотрудников предпочитают просторный кафетерий под первым этажом, любовно называемый «помойкой», где можно свободно посудачить о том и о сем, не боясь, что тебя услышит начальник.

Моника Тайлер сидела за столом у окна, из которого открывался вид на густую аллею вдоль Потомака. Два ее верных помощника, известных в среде среднего звена как Труляля и Траляля,[18] сидели по обе стороны от нее, вцепившись в кожаные папки, в которых, судя по напряженным лицам неразлучной парочки, хранились утерянные тайны древних цивилизаций. Соседние столы пустовали. Моника Тайлер умела создавать вокруг себя пустое пространство, как психопат с зажатой в руке гранатой.

Моника не шевельнулась и тогда, когда Картер и Осборн подошли к столу и, кивнув присутствующим, заняли отведенные им места. Официантка принесла меню и карточки заказа. В столовой на седьмом этаже посетители не делали устный заказ — им полагалось заполнить небольшой бланк и самим рассчитать сумму оплаты. Шутники поговаривали, что в конце рабочего дня все бланки отсылаются в отдел кадров, где их анализирует психолог. Картер, заполняя бланк, безуспешно попытался расшевелить Монику замечаниями о погоде. Майкл, зная, что счета на оплату ланча будут отправлены в офис директора, выбрал самые дорогие блюда: креветочный коктейль, пирожки с крабами и крем-брюле на десерт. За Монику бланк заполнил Труляля.

— Теперь, когда вам удалось нейтрализовать Бригаду Освобождения Ольстера, — неожиданно начала директор, — мы полагаем, что вам пора выйти из оперативной группы по Северной Ирландии и заняться чем-то более продуктивным.

Майкл посмотрел на Картера. Картер пожал плечами.

— Кто это «мы»? — спросил он.

Моника оторвалась от тарелки с салатом и слегка нахмурилась, будто сочла вопрос оскорбительным.

— Седьмой этаж, конечно.

— Вообще-то я надеялся, что смогу заняться делом Октября.

— Вообще-то я намерена полностью снять вас с дела Октября, — в тон Майклу ответила Моника.

Он отодвинул тарелку с недоеденным креветочным коктейлем и положил на стол салфетку.

— Частью нашего соглашения о моем возвращении в Управление была договоренность о том, что мне будет разрешено заниматься поисками Октября. Почему вы теперь даете задний ход?

— Я буду с вами откровенна, Майкл. Эдриан считал, что обещание насчет Октября поможет вернуть вас в Центр. Мне эта идея не нравилась тогда и не нравится сейчас. К тому же вы проявили себя с самой лучшей стороны в Северной Ирландии, и с моей стороны было бы неразумно позволять вам растрачивать себя по пустякам. Погоня за Октябрем — бесплодное занятие.

— Почему же бесплодное? Я уже доказал, что Октябрь жив и продолжает работать по прежнему профилю.

— Нет, Майкл, вы ничего не доказали. Вы лишь полагаете, что он жив, основывая предположение на одной-единственной фотографии руки. Имеющийся в нашем распоряжении снимок трудно назвать неоспоримым доказательством.

— В нашем деле неоспоримые доказательства встречаются довольно-таки редко.

— Не читайте мне лекций.

Они замолчали, ожидая, пока официантка уберет со стола первое блюдо.

— Мы уведомили Интерпол, — продолжила Моника. — Мы предупредили наших союзников. Что еще мы можем сделать? На данной стадии Октябрем должны заниматься правоохранительные органы, а мы к ним отношения не имеем.

— Я не согласен, — сказал Майкл.

— По какому пункту?

— Вы сами знаете.

Прислужники Моники беспокойно заерзали. Картер обнаружил что-то занимательное в узоре салфетки. Ничто так не выводило Монику Тайлер из себя, как прямой вызов, брошенный кем-то из стоящих ниже на иерархической лестнице.

— Кто-то нанял Октября, чтобы убить Ахмеда Хусейна. Кто-то обеспечивает его надежным жильем, снабжает деньгами, документами. Мы должны вычислить его спонсоров. Это наша работа, Моника. Наша, а не правоохранительных органов.

— Вы исходите из предположения, что в Каире действовал именно Октябрь, а не кто-то другой. Но Ахмеда Хусейна могли ликвидировать израильтяне. Его мог застрелить боевик «Хамаса». Или киллер, посланный ООП.

— Назвать можно кого угодно, но Хусейна застрелил Октябрь.

— Я не согласна. — Моника улыбнулась, показав, что воспользовалась фразой Майкла умышленно. Взгляд ее скользил по противнику, словно отыскивая место, куда можно было бы вонзить кинжал.

Майкл отступил.

— И чем вы предлагаете мне заняться?

— Процесс мирного урегулирования на Ближнем Востоке держится, можно сказать, на кислородной подушке. «Хамас» продолжает взрывать бомбы в Иерусалиме, и есть указания на то, что «Меч Газы» планирует проведение серии террористических актов в Европе. По всей вероятности, их целью станут американцы. Я хочу, чтобы вы довели до конца подготовку конференции по Северной Ирландии и переключились затем на палестинцев.

— А если меня это не заинтересует?

— Тогда, боюсь, ваше возвращение в Центральное Разведывательное Управление — при всей его блистательности — окажется весьма краткосрочным.

Мортон Данн был для Управления тем же, кем был Кью для бондовской секретной службы. Заместитель начальника Бюро технических служб, Данн изготавливал взрывающиеся ручки и высокочастотные микрофоны-передатчики, которые можно спрятать в пряжку ремня. Выпускник Массачусетского технологического института, прекрасный инженер-электрик, он мог бы получать в пять раз больше, работая в частном секторе. Данн предпочел Управление, потому что его всегда привлекала загадочная атрибутика шпионажа. В свободное время он занимался починкой допотопных шпионских фотоаппаратов и оружия, хранившихся в музее ЦРУ. Помимо всего прочего, Данн был еще и одним из лучших в мире разработчиков летательных устройств и по выходным испытывал свои творения на площади перед памятником Вашингтону. Однажды он с помощью установленной на змее миниатюрной камеры высокого разрешения получил несколько прекрасных детальных снимков южной лужайки Белого Дома.

— Я так понимаю, что разрешение у вас есть, — проворчал Данн, усаживаясь перед большим монитором. Худой, высокий, бледный, как троглодит, с очками в тонкой металлической оправе, постоянно соскальзывающими с узкой переносицы, он выглядел типичным изобретателем, какими их показывают в кино. — Вы же понимаете, что я не имею права делать это без разрешения вашего шефа.

— Бумажку я принесу попозже, а фотографии нужны сейчас.

Данн положил пальцы на клавиатуру.

— Имя?

— Октябрь. Тот самый, которым мы занимались в прошлом месяце, когда готовили запрос в Интерпол.

— Да-да, помню. — Он быстро набрал имя, и через секунду на экране появилось лицо киллера. — И что вы от меня хотите?

— Думаю, он мог попытаться изменить внешность с помощью пластической операции, — сказал Майкл. — Я почти уверен, что его лицом занимался француз по имени Морис Леру.

— Доктор Леру хороший специалист и сделать он мог многое.

— Вы можете показать мне несколько вариантов? Предположим, с изменением волос, подбородка и в таком духе.

— На это нужно время.

— Я подожду.

— Тогда садитесь вон там, — сказал Данн. — И, ради Бога, Осборн, ни к чему не притрагивайтесь.