Оккупация - Андрей Щупов

— Все это прекрасно, — вздохнул Сергей Миронов. — Но нам действительно надо подумать о будущем. Как ни крути, вопросов — уйма, ясности — ноль.

Поймав его взгляд, Виктор поморщился.

— Насколько я понимаю, это снова камушек в мой огород?

— А ты как думал! Ты, Виктор, практически местный старожил, так что не обижайся. Кого и спрашивать, как не тебя.

— Какой там старожил! — Виктор со вздохом передернул плечом. — Всего-то второй год и работаю по контракту.

— Ну, два года — тоже срок немалый. И потом, если ты связан с конторой…

— Причем тут контора! — рассердился Виктор. Видимо, подозрения в связях с конторой возникали уже не впервые. — Не забывайте, где вы находитесь! Тут каждый второй на шпиономании помешан. Так что десять раз проверяли и перепроверяли.

— Как же ты отхватил себе такую должность?

— А что здесь такого? Я и раньше охраной предприятий заведовал — и тут решил попробовать. Это еще до моратория было, вот и пропустили. Увидел объявление в Интернете, подал заявку и прошел. У нас тут почти все контрактники — и военные, и обслуживающий персонал, и ученые.

— Интересно! А чего же они своих не нанимают? — фыркнул Танкист.

— Может, и нанимают, откуда мне знать. Только денег у них куры не клюют — вот и приглашают готовых специалистов со стороны. Опять же для работы в гостинице языки нужны, а я кроме русского с английским еще и на немецком объясняюсь, на французском. Плюс китайский когда-то учил.

— Ишь, полиглот какой! — бритоголовый Танкист фыркнул. — Помню, сидел я раз с одним китайцем — Его еще Окунем звали. Шустрый такой…

— Да погоди ты! — Миронов, поморщившись, снова обратил взор к Виктору. — Ты говоришь, они своих тоже нанимают. Как же тогда обстоит дело с заслоном? Или там только наемники?

Виктор взглянул на Сергея, смущенно потупился.

— Давай, давай, начальник! — подбодрил его Танкист. — Тут тебе не кандей, прессовать не станем.

— Насколько я в курсе, в заслоне у них, действительно, служат исключительно добровольцы. — Неохотно подтвердил комендант. — Выходцы с Кубы, жители Латинской Америки, беглецы с Ближнего Востока и прочих неблагополучных районов. Свои идти не хотят. Потому что знают — погибает на границе больше семидесяти процентов. Они ведь тут не первый год оборону держат, так что статистика кое-какая имеется. А приграничная полоса давно уже застроена крепостями и блокпостами. Землица там на метр кровью пропитана.

— Ого! — Валерий Васильевич присвистнул.

— Мда-а, веселенькие дела!.. — Миронов озадаченно покосился на Потапа. — Что ж, будем считать, что с этим разобрались. Непонятно другое: откуда взялись эти твои дайки? Кто их посылает на томусидиан? Таиланд, что ли? Или, может, Пакистан с Индией?

— И пусть насчет ящеров летающих скажет? — добавил президент «Уральских Сладостей». — Это что, действительно, птеродактили?

— Точно! — поддакнул Танкист. — Про уродов с ятаганами — я еще могу понять, — сейчас кругом сплошной газават. Верблюды со слонами — тоже куда ни шло, а вот почему по небу крокодилы с крыльями порхают — это у меня в мозгах никак не укладывается.

— Это не крокодилы, это ахназавры. — Тихо сказал Виктор.

— Что?

— Я говорю, что этих крокодилов следует называть ахназаврами, — повторил Виктор. — А откуда они вынырнули, вопрос не ко мне. Насколько я знаю, вся эта кодла — со слонами, верблюдами и ахназаврами заявилась сюда из одних и тех же мест.

— Вот и растолкуй — откуда они к нам причапали?

— А вот примерно оттуда, — покрутив головой, Виктор указал рукой себе за спину. — Если смотреть на юго-восток, там с нами соседствует Дайкирия. Чуть левее расположена страна аксаутов, а еще дальше — Фестия. Вот оттуда, надо думать, они и прутся к нам чуть ли не каждый год…

— Погоди, погоди! — прервал его Потап. — Что-то у тебя концы с концами не сходятся. Какая еще Дайкирия! Я, конечно, не учитель географии, но, по-моему, в соседях у Томусидо значатся лишь две страны — Таиланд и Мьянма.

— Верно, — хмуро подтвердил Виктор. — В наших привычных картах так и прорисовано, но здесь у них все совершенно иначе.

— Как это — иначе?

— Да что вы ко мне привязались! — лицо Виктора вновь пошло пунцовыми пятнами. — Ну, скажу я вам, что прутся они из сопредельного мира — что вам, легче от этого станет?

— Не понял! — Потап нахмурился. — Какой еще, на хрен, сопредельный мир?

Вместо ответа Виктор неожиданно достал из кармана небольшой пистолетик и, быстро взведя затвор, навел ствол на бритоголового.

— Ты что, с дуба свалился! — Танкист подпрыгнул на месте, и в ту же секунду отчетливо щелкнул спусковой механизм пистолета.

— Эй, парень, ты чего! — привстав с места, Потап встревожено переводил взгляд с живого Танкиста на Виктора. — Это тебе не игрушка!

— Верно, не игрушка. И патрон я в ствол загнал самый настоящий. Но вы хотели знать, почему туристам раздавали холодное оружие, — вот я и выдал вам наглядное объяснение. — Виктор невесело улыбнулся. — Парадокс заключается в том, что мощнейшая техника Томусидо в новом пространстве работать перестает.

— Как это?

— А вот так! Каждое вторжение сопровождается смешением пространств. Только не спрашивайте меня, как это происходит, я не ученый и в подобных вещах не разбираюсь. Знаю только, что если подмешать в бензин воду, никакой двигатель уже не заведется. Нечто подобное происходит и здесь. Ракеты с самолетами не летают, пулеметы не стреляют, лампы не горят, турбины электричества не вырабатывают. — Виктор вздохнул. — Я хочу сказать, что здесь начинают работать другие законы.

— Но ведь еще утром все было нормально! И свет горел, и холодильники с телевизорами работали.

— Верно, — кивнул Виктор, — нет вторжения, все протекает обычным образом. Появляются дайки, и сразу начинается вся эта чехарда. Соответственно и война получается совсем уже другая — без радаров, вертолетов и ядерного оружия.

— Да-а… Что называется — приплыли… — не скрывая своего скепсиса, Танкист громко фыркнул. Президент «Уральских Сладостей» рассеянно достал очередную шоколадку и положил ее на ладонь ошарашенной Ксении. Миронов со Шматовым озабоченно переглянулись.

— Бред, верно?

— Что есть, то есть, хотя… — завершить фразу Потап не успел. Снаружи в дверь сильно ударили, и сразу вслед за этим раздались гортанные голоса.

— Кажись, влипли… — сипло произнес Танкист. Шматов потянул к себе шпагу, но в последний момент Виктор удержал его руку.

— Погоди, может, обойдется. Я ведь и дайкирийский немного знаю. Попробуем с ними договориться.

— Что ж, пробуй, полиглот… — Шматов с неохотой спрятал шпагу обратно под стол, а спустя секунду, бряцая оружием и позванивая шпорами, в кафе уже входили бородатые дайки — не менее дюжины человек, все с теми же кривыми мечами в ножнах, с тюрбанами на головах, в халатах и шароварах. Едва бросив на них взгляд, Миронов обреченно зажмурился. Он почему-то сразу понял, что мирного исхода не получится…

Глава 10

Дом казался абсолютно мертвым, — ни людей, ни электричества, ничего. На всех этажах пыль вперемешку с песком, никому не нужная мебель, обесточенная аппаратура. Самое удивительное, что Вадим не видел здесь даже глонов. И если бы это был первый такой дом! Продвигаясь по городу, он с дотошностью ученого обследовал округу, убеждаясь, что подобная картина наблюдается во всех кварталах томусидианской столицы. Он бы ничуть не удивился, если бы почувствовал запах гниения, однако ничего этого не было. Здания кинотеатров, музеи и великолепные небоскребы — все пустовало, яснее ясного подтверждая версию о том, что жители Томусидо предпочли плену экстренную эвакуацию. Если где и обнаруживалась жизнь, то источником ее всякий раз оказывались дайки. Подобно муравьям они продолжали бродить по городу, врываясь в дома, набивая вещами огромные торбы, срывая с гардин шелковые шторы, скатывая в рулоны тяжелые ковры, мелочь вроде пуговиц, ниток, зеркалец и расчесок насыпали прямо в мешки. Дайков было очень много, но даже их полчища легко и просто растворялись в этом огромном, рассчитанном на многие миллионы жителей городе. Так или иначе, но мало что напоминало о недавнем присутствии томусидиан, и, судя по всему, это в немалой степени удивляло самих захватчиков. Вадим не вступал с ними в длительные беседы, но даже нескольких коротких встреч оказалось вполне достаточно, чтобы уяснить себе странность сложившейся ситуации.

Еще хорошо, что его способности полностью снимали языковую проблему. Язык дайков напоминал турецкий, который Вадим освоил еще три года назад во время своей вынужденной командировки к району землетрясений. Тогда знание языка очень ему пригодилось. Более того, знать язык было крайне необходимо, поскольку следовало помогать раненым, ориентироваться на незнакомых улицах, выискивать среди завалов тех, кто еще мог выжить. Конечно, у него нашлось множество помощников, вполне профессиональных толмачей и проводников, но главную помощь Вадиму оказывали скопления алчущих глонов. Именно они наиболее точно указывали, в каком направлении следует вести поиски, и, пугая лохматых тварей, Вадим бросался в гущу завалов, извлекая из-под руин тела еще дышащих людей. Турки тогда на него разве что не молились, и за те несколько дней, что Дымов успел провести в пострадавших от землетрясения селениях, ему удалось спасти более двухсот человек. Времечко было горячее, и проблема с языком решилась сама собой. Вадим и теперь не слишком деликатничал, самым банальным образом перекачивая из голов бородатых воинов необходимый лексикон. Чуть сложнее обстояло дело с артикуляцией, однако худо-бедно голосовые связки усвоили и этот урок. Дымов попросту копировал кодовые комбинации чужих полушарий при произнесении тех или иных фраз. Попутно подумал, что аналогичную методику полезно было бы опробовать и его на музыкальных навыках. Помнится, когда-то он мечтал выучиться играть на фортепиано со скрипкой, но дальше любительского уровня на гитаре так и не поднялся. Между тем, умение игры при наличии слуха исчерпывалось все теми же кодовыми посылками, превращающими мышечную моторику пальцев в волшебные мелодии. Впрочем, сейчас ему было не до этого. Он продолжал идти по следу своих друзей, время от времени понукая ногами упрямого Рыцаря. Животное подчинялось с неохотой и при каждом удобном случае показывало свой норов. Разок «верный Рыцарь» даже чуть было не укусил его за колено, но Вадим вовремя прищелкнул лимбом по огромной морде, заставив верблюда поворотить голову. В отличие от людей животные больше доверяют своим чувствам, благо обоняние с осязанием у них развиты не в пример лучше, — вот и этот житель знойных пустынь отлично чувствовал, кто на нем едет. Пугаться не пугался, однако и радости особой не проявлял.