По ту сторону смерти - Эндрю Клейвен

Однако Харпер понимала и другое — как только останутся позади многолюдные улицы, как только они въедут в Сити, у нее не будет ни единого шанса. Теперь или никогда.

Сгорбившись в три погибели, она нервно грызла побелевшие от напряжения костяшки пальцев. Ей было страшно, однако она не подавала виду.

Такси неумолимо приближалось к Сити.

«Упрямая старуха», — думала Харпер. Она готова была рвать на себе волосы. Но факт оставался фактом: ей хотелось удовлетворить собственное любопытство, которое оказалось сильнее всякого страха.

Среди множества вопросов, касавшихся загадочной личности Яго, самым главным был следующий: почему он до сих пор не убил ее? Просто из вредности? Или он одержим мыслью не дать ей найти заветную рукопись, которую она теперь прятала под плащом? Зачем все эти предупреждения и угрозы? Почему просто не избавиться от нее? Харпер совсем запуталась в своих подозрениях. Желание подтвердить или опровергнуть их — желание получить хоть какой-то ответ — было настолько сильным, что она не могла противостоять ему. А потому пленение и поездка неизвестно куда представлялись ей предначертанием судьбы.

Харпер злилась на саму себя. Ее все глубже затягивает в пучину, ей грозит чудовищная опасность, а она — если не учитывать притаившийся в глубине души липкий страх — вся трепещет, словно предвкушая что-то необыкновенное. В прежние времена она трепетала так, предвкушая новую встречу с ним.

Старая дура! Да, Харпер хотелось рвать на себе волосы. В бессильной злобе она еще крепче стиснула набалдашник трости. Она была до смерти напугана и страшно возбуждена.

Внезапно такси затормозило и остановилось. Они только-только въехали в Сити. Сразу за «Грифоном». Харпер была настолько поглощена собственными мыслями, что не сразу поняла, где они находятся. Краем глаза она заметила, что водитель многозначительно кивнул стоявшему на тротуаре коренастому мальчишке-разносчику, который, в свою очередь, многозначительно покосился на тяжелые чугунные ворота у себя за спиной.

Водитель обернулся и смерил Харпер недобрым взглядом.

— Вот мы и приехали, дорогуша. То, что ты и хотела. Конец света.

Юнец подскочил к машине, распахнул дверь и просунулся в салон.

— Выходите, любезная. — В глазах его сверкнуло злорадство.

— И чтобы без глупостей, — добавил водитель, кивнув на ее трость. — Все равно не поможет. Слишком поздно.

— Если б я захотела, то давно раздавила бы тебя как клопа, — проворчала Харпер, подбираясь к двери. Когда юнец попытался положить руку ей на плечо, ее передернуло от отвращения и она поспешно сбросила его ладонь. Сойдя на тротуар, она разгладила складки плаща и выпрямилась. Мальчишка увивался рядом. Хотел взять ее за локоть.

— Только посмей до меня дотронуться! — рявкнула Харпер. — Пальцы переломаю.

Он отскочил, состроив злобную гримасу, и махнул в сторону ворот.

— Вижу, вижу, — буркнула Харпер.

Повесив сумку на плечо, она двинулась вперед, что-то бессвязно бормоча себе под нос. При ее приближении ворота, словно по волшебству, медленно распахнулись.

Стиснув зубы и затаив дыхание, Харпер вступила в узкий проход. В просвете между ветвей платана она увидела западное крыльцо церкви Темпла. Теперь она поняла, где находится. У входа во «Внутренний Темпл»[44]. Следом за ней вошел мальчишка-разносчик. Ворота с глухим скрежетом захлопнулись у них за спиной.

Впереди простирался узкий, полого уходящий вниз темный коридор. Пахло плесенью.

Харпер замерла в нерешительности. Откашлялась. Осмотрелась. Презрительно хмыкнула. Но это была лишь бравада — вдруг за ней наблюдают. Если в такси она таяла от страха, то теперь от нее осталось одно мокрое место. Наконец, собрав последние крохи самообладания, Харпер шагнула в неизвестность.

Ветер завывал, стиснутый в узком проходе, словно предупреждая о подстерегавшей ее опасности. «То, что надо», — размышляла Харпер. Именно так представляла она эту сцену. Вобрав голову в плечи и мрачно потупив взор, Харпер упрямо шагала вперед, чеканя шаг и с яростью вонзая трость в булыжную мостовую.

Подняв голову, она явственно различила за деревьями очертания церкви Темпла.

Тамплиеры, или рыцари Храма, — стражи Иерусалима после того, как крестоносцы, захватив город, вырезали язычников и установили в нем власть воинства Христова, хранители, если верить легенде, Святого Грааля; предтечи тевтонцев и госпитальеров; солдаты, банкиры, политики, в конце концов превратившиеся в касту изгоев; обвиненные в сатанинской ереси; претерпевшие гонения и пытки; закончившие жизнь на кострах, — они построили эту церковь в 1185 году, приблизительно шестьдесят пять лет спустя после образования Ордена. Прообразом послужил храм Гроба Господня в Иерусалиме. Церковь Темпла была одной из пяти сохранившихся в Англии ротонд. Оказавшись в тени мрачной, с зазубренным навершием стены, Харпер почувствовала себя крохотной и ничтожной.

Ветер выл, навевая тоску, порождая то приглушенный шепот, то сдавленный стон в голых ветвях деревьев. А под цоколем круглой церковной башни таинственным светом мерцали древние гробницы. Глазам Харпер открылся западный придел — каменные ступени, закрытые двери, едва различимые в глубокой нише. И эта глубина вызывала странное ощущение — словно незримый, но могучий поток увлекал ее внутрь. Она еще раз с досадой подумала, что пришла сюда не по собственной воле, что не в силах противостоять неумолимому Року и что все происходящее было давным-давно предрешено и неизбежно.

С замиранием сердца, но без всякого удивления, она услышала глухой удар, словно там, в глубине, кто-то рухнул замертво, и вслед за этим массивная дверь стала открываться.

Харпер остановилась у арки. Расправила плечи, собираясь с духом. Наконец дверь открылась, и ее взору предстало внутреннее убранство церкви — если только можно назвать убранством кромешный, непроглядный мрак.

— Ты всегда любила театральные эффекты, — сквозь зубы пробормотала Харпер.

Стукнув тростью по каменному полу, она вступила под арку. На мгновение замешкалась — и вступила внутрь, устремив невидящий взгляд в темноту.

В тот же миг дверь за ней закрылась, где-то под сводами прокатилось гулкое эхо. Тьма была абсолютной. Она буквально обволакивала Харпер, которая теперь могла полагаться лишь на обоняние и слух. Харпер ощущала сырую и затхлую атмосферу храма. Откуда-то потянуло жарким зловонием — что это было? — словно ей в спину дышала смерть. Он был рядом, кружа вокруг, точно хищник. От страха Харпер пробрала крупная дрожь. Ее так и подмывало крикнуть в темноту: «Это подло! Ты ведешь себя недостойно!» Но она не закричала. Нет, она не доставит ему такого удовольствия! К тому же вся эта чушь была как раз в его духе.