В час, когда взойдет луна - Хидзирико Сэймэй

— Христианского подполья здесь нет, — Андрей закрыл глаза.

— Как нет? — обалдел Антон.

— Да вот так: нет. Это просто люди, которые приходятся друг другу близкими… и держатся друг за друга, понимаешь?

Это был крах. Полное крушение всего, на что Антон рассчитывал. Он-то думал, что есть кто-то главный, кто принимает решения. С кем можно поделиться своими и Серёжкиными размышлениями. Кто будет… действовать… а тут — и христианского подполья нет, и в ОАФ ход закрыт. Один Андрей… как же он может — один?

— А можно… спросить про письмо?

— Что спросить?

— Почему он так уверен, что вас… выдали? Кто-то у вас мог ошибиться — или кто-то что-то заметил. И почему важно — на точке сбора или нет?

— Подробности операции, — боевик еще раз попробовал найти какое-то относительно удобное положение для тела. Видимо, не получилось, и тогда он сел, — никогда не докладываются наверх. Об этом знает только группа, больше никто. Если бы нас брали на точке сбора — это значило бы, что они сели на нас и отследили все. Но нас брали на квартире. И поляков тоже.

— А почему тебя не…? Или тебя…

— Меня — на сутки позже. Я погулять вышел… очень вовремя. А они не знали, сколько в квартире людей.

Он закусил губу.

— Больно? Заморозку сделать?

— Нет. Не больно. Просто я болван. Если бы я вместо того, чтобы дурака валять, просто связь проверил… то не валялся бы сейчас раненый. И может, ребят бы этих поднять успел. Хотя это вряд ли.

— А Игорь? Ведь если бы не вы…

Антон не спросил: «А я?». Но Андрей все равно понял.

— Давай на «ты», — сказал он. — Не такой уж я и старый, чтобы мне выкать. Если хочешь — можем даже выпить компота на брудершафт…

Снаружи послышался шум приближающейся машины. Оба умолкли — и шум стих, потом на крыльце раздались шаги, увесистые шаги грузного, но энергичного человека. Дверь открылась, Роман Викторович прошествовал в библиотеку.

— Ну, как дела наши скорбные? — спросил он весело.

— Похоже, я выздоравливаю, — сообщил Андрей. — А что с лекцией по… сакраментологии, кажется?

— По сакраментологии? — Роман Викторович сдвинул Антона с табуретки, сел и принялся осматривать Андрея. — Да там не о чем лекцию разводить. Там всё сводится к одной хорошей новости. Или плохой, если с другой точки зрения.

— Какой? — Антон чуть склонил голову набок и стал похож на любопытного щенка.

— Бог есть, — доктор встал. — Пойдёмте в смотровую, Андрей. Антон, еще кипячёной воды.

Помыв руки, врач начал осторожно снимать утреннюю повязку.

— Бог есть, — вернул его к теме лекции Андрей. — Но, как я понимаю, есть и дьявол.

— Да, — кивнул доктор.

— И вампиры — это его люди? Или нелюди?

— Люди, — твердо сказал врач, ткнув в руки Энея одноразовую кювету. — Ложитесь на левый бок и подставьте это под рану. Её нужно промыть, будет немного больно. Вампиры люди, но они, вы точно выразились, его люди. Многие из них об этом не знают.

— Как вы это делаете? То, что сделали с Игорем?

— Это не мы. Отец Константин просто попросил помощи, — доктор развинтил какую-то бутылочку и начал лить что-то прямо в пулевое отверстие.

— Многие просто просят. Я много раз просил. Значит, это не так просто, как вы говорите. Нужно быть человеком из ближнего круга. Священником или епископом. Верно?

— Неверно. В первую очередь нужно знать, кого просишь.

— Допустим, — Андрей потянул воздух, когда из раны пошла и зашлепала в кювету пузырящаяся пена. — Где узнать? Как? В какой срок? Вы ведь этому учите.

— Чему? Как делать серебряные пули нового образца? Я не смогу, молодой человек. Не потому что не хочу, а потому что это вообще невозможно.

— Почему? У вашего Кости же получилось. Чем я хуже?

— Сядьте, — доктор взял у Андрея кювету, посмотрел, что туда накапало, удовлетворенно хмыкнул. — Рана не загноилась, прекрасно. Сейчас обновим повязку.

Кювета соскользнула в утилизатор, там хрустнуло, чавкнуло, загудело…

— Начнем с того, — сказал Роман Викторович, — что Бог — личность. Совершенно свободная в своих проявлениях. Нет магической техники, которая заставила бы Его изгнать демона или совершить любое другое чудо.

— Но как он может не хотеть? Я понимаю, когда не зовут. Но если зовут — как я могу сказать «нет»?

— Ну а если бы Игорь сказал «Нет»? Вот Костя позвал, а Игорь — не захотел? Кому бы вы помогали?

— Косте. Все равно Косте.

— А мнение Игоря в зачёт не идёт?

— Послушайте, вот вы врач…

— С этим трудно поспорить, — доктор Роман шлепнул на отёк вонючий компресс и прихватил пластырем на бумажной основе.

— Вы бы спасали самоубийцу? Или его мнение в зачёт не идёт?

— Спасал бы. Потому что мне, чтобы спасти, не обязательно нужна добрая воля пациента. И я никогда не могу знать, хочет ли пациент умереть всерьёз — или это, скажем, настроение минуты. Я по умолчанию должен исходить из того, что пациент хочет жить.

— А если бы знали, что не хочет?

— Человек никогда не может знать таких вещей. Даже о себе. А думать таких вещей я права не имею. Ни в каком качестве.

Видимо, врач никогда не раньше не беседовал с профессиональным террористом.

— Вы мне не ответили на вопрос.

— Андрей, поймите, вы требуете невозможного: за час разъяснить вам то, на что у меня, например, ушли годы. Я бы с удовольствием, я проповедовать люблю, но времени у меня нет. Вот сейчас надо ехать в Тернополь, больного сопровождать в стационар… Вы хотите катехизации? Подробного разъяснения истин веры?

— Я хочу стать священником. Если для этого нужна катехизация — то хочу. Все, что угодно.

Доктор вздохнул, закатив глаза.

— Андрей, вы женитесь на женщине, чтобы воспользоваться, скажем, её имуществом? И что скажет она, когда узнает об этом?

— Если она из наших — ничего не скажет. Она поймёт. Потому что будет знать — я не для себя. Разве это не богоугодное дело — исцелять вампиров? Разве нет?

— А теперь представьте себе, что условием исцеления является ваша бескорыстная любовь к этой женщине.

Андрей прикрыл глаза, помолчал. Потом сказал:

— Человек может всё, если сильно хочет. Я бы полюбил.

— Если человек и в самом деле может всё, — печально улыбнулся врач, — то проще изгонять демонов усилием воли. Отдохните, Андрей. Попейте чаю, вам нужно много пить. Погрызите вот, — он вынул из кармана упаковку, — кровевосстанавливающее. Это вкусно.

На кухне, расставив чашки и разлив кипяток, он перевел разговор на другую тему:

— Сегодня ко мне подошел наш участковый милиционер. Лёгкие беспокоят. И так между прочим сказал, что завтра-послезавтра в Красном будет обход. Так что я вас переправлю в Хоробров, там он уже был. А сейчас он идёт в Августовке — так что вашего друга Игоря на время привезут сюда. Заодно и обследуем.