Страсть и притворство - Сьюзен Джи Хейно

— Мне жаль, матушка, — произнесла Пенелопа, хотя мало о чем жалела.

— Настало время осознать свою глупость, Пенелопа.

Внизу послышались голоса и шаги. Пенелопа обрадовалась возможности перевести дух, пока не поняла, что это значит. Слава Богу, Энтони вернулся домой. Отказ от женитьбы не занял у лорда Гарри много времени. Оставалось надеяться, что он не выдал их плана.

— Будем надеяться, что твой брат не убил его, — заметила матушка, услышав приближавшиеся шаги Энтони.

Сердце Пенелопы так громко стучало в груди, что, казалось, вот-вот выскочит наружу.

— А вот и вы, — сказал Энтони, просунув голову в дверь.

— Ну? — спросила мать. — Что произошло?

— Все улажено, — ответил Энтони.

Пенелопа невольно вскрикнула.

— Хочешь сказать… что уже застрелил его?

— Что? Конечно, нет. Ты же всерьез не хочешь, чтобы я вызвал твоего жениха на дуэль и застрелил, правда?

— Нет, но боялась, что после… поскольку все думают, что мы… э-э-э…

— О, успокойся, я, конечно, испытывал искушение вызвать негодяя, если бы он проявил колебание, но в этом не возникло нужды. Как и ожидалось, ты своего лорда поймала, сестренка. Честертон не стал оттягивать предстоящую свадьбу.

— Он что?

— Я предложил через две недели, но он потребовал ускорить. Если сумеем убедить архиепископа согласиться, то на следующей неделе тебя и твоего дорогого обвенчают по специальной лицензии.

На следующей неделе? Это было неожиданно! Как теперь им из этого выпутываться?

— Неужели он так легко согласился? — не поверила матушка.

— Конечно. Я говорил тебе, мать, что Честертон не такой уж несносный, каким представляется, — сказал Энтони с лукавой улыбкой. — В конце концов, он достаточно хорош для нашей привередливой Пенелопы, разве нет?

— Значит, их и вправду обвенчают? Ты уверен, что он согласен? — усомнилась матушка.

— Более чем. Думаю, можно с уверенностью сказать, мама, что репутация Пенелопы и ее будущее вне опасности.

Матушка как будто поначалу не могла — или не хотела — поверить. Затем беспокойство и гнев покинули ее, и она с любовью посмотрела на Пенелопу.

— Выходит, это и вправду брак по любви? — спросила она.

Пенелопа была не в состоянии ответить. К счастью, за нее это сделал брат.

— Оставь ее в покое, мама, — сказал он. — Мы смущаем девочку. Невооруженным глазом видно, что она без ума от парня, а он — от нее. Я, разумеется, напомнил ему, что, влюблены они или нет, мы настаиваем на соблюдении внешних приличий, и он заверил меня, что впредь будет вести себя достойно. Итак, Пенелопа, если я заручусь и твоим словом, что ты воздержишься в будущем бросать вызов обществу, я скажу, что мы забудем о сегодняшнем инциденте и будем двигаться вперед. Договорились?

— Я не могу оправдать твое сегодняшнее поведение, Пенелопа, — сказала матушка. — Ты меня очень разочаровала.

— Да, матушка, я знаю.

— И на эту тему, несомненно, будет много разговоров. Твоя репутация сильно пострадала. Теперь сплетен не оберешься.

— Да, матушка, я это тоже знаю.

— Но полагаю, что брак заставит их замолчать. Во всяком случае, большинство. Надеюсь, что наши настоящие друзья от нас не отвернутся.

— Я тоже в этом уверен, — успокоил ее Энтони. — А теперь скажи, Пенелопа, что обещаешь вести себя прилично! Никаких уловок, никаких тайных свиданий с Честертоном с целью… просто не должно быть ничего такого, ты понимаешь?

— Да, понимаю.

— Хорошо. Тогда отправляемся спать. Завтра приблизит нас на один день к счастливому союзу, после чего ты, слава Богу, будешь принадлежать Честертону, а я смогу вернуться домой.

Неужели он с такой легкостью готов избавиться от нее? Да, конечно. И матушка, похоже, тоже. Женщина задумалась над словами Энтони, затем устало улыбнулась и похлопала Пенелопу по руке.

— Да, уже становится поздно. Ты скоро станешь замужней женщиной, так что нет нужды бубнить о моих тревогах.

Как ни странно, но Пенелопа почувствовала себя брошенной, когда они ушли и, закрыв за собой дверь, оставили ее одну. Она присела на край кровати и попыталась осознать то, что произошло этим вечером.

Итак, все распланировано, да? Она позволила лорду Гарри большие вольности — восхитительные, удивительные вольности, которые изменили ее, — и он согласился на ней жениться. В течение недели!

Мог ли он серьезно на это согласиться? Вряд ли. С другой стороны, он был джентльмен и не мог не сознавать, чем чревато их поведение для ее репутации. Может, это совесть не позволила ему не уступить требованиям Энтони?

Возможно ли, чтобы он хотел пройти через это? И вправду жениться на ней? Внутри у Пенелопы все затрепетало, будто пойманные мышки рвались из клетки на свободу. Появилась вероятность, хоть и слабая, что их фиктивная помолвка может стать реальной!

Пойманные мышки еще отчаяннее стали рваться наружу. Лорд Гарри согласился на ней жениться!

Возможно, он не находил ее такой уж неприятной? И идея провести с ней рядом жизнь, может, не казалась ему столь недопустимой, как она предполагала. Может, он даже хотел этого.

Господи, отчаянный трепет внутри исходил вовсе не от мечущихся мышек, рвущихся наружу, а от взволнованно бьющегося сердца, потому что сама она не находила эту идею столь отталкивающей, как ожидала. Простая мысль быть себе хозяйкой и иметь полное право позволять лорду Гарри делать с ней все, что он хочет, — снова и снова! — вовсе не казалась ей отталкивающей. Но напротив — вполне привлекательной. Господи, она даже могла допустить, что немного — самую малость — влюблена в него!

Этого Пенелопа ожидала меньше всего. Было ли это так на самом деле? Могла ли она, нарочно выбрав самого неподходящего мужчину во всей Англии, влюбиться в него? От этой мысли у нее перехватило дыхание.

Чтобы успокоиться, она прижала руку к груди в поисках знакомого скарабея. Но, странно, не нашла его на месте. Пенелопа не помнила, чтобы снимала его сегодня.

Она подошла к туалетному столику, где лежали вынутые из прически заколки и украшения, но скарабея среди них не обнаружила. Быстро выдвинув ящик, Пенелопа открыла крышку маленькой шкатулки, где обычно хранила амулет. Пусто.

Нет, она не снимала скарабея. Но он пропал! Где могла она потерять его? В карете? Но никаких воспоминаний о нем на пути домой ее память не хранила. Может, потеряла его раньше? Может, потеряла сразу, как только приехала на бал и сняла накидку?

Нет, он был у нее на балу. Она вспомнила, как лорд смотрел на амулет. И спрашивал о нем, и мистер Маркленд тоже. Да, он был на ней на балу, пока они с лордом Гарри…