Вторжение - Дин Кунц

Пол задрожал вновь, еще сильнее, тряхнуло даже колонны, поддерживающие потолок, заскрипели железные цепи, на которых висели канделябры.

Последние остававшиеся на ограждении алтаря красные стаканчики со свечами упали, закатились под скамьи, язычки пламени начали лизать пол, прибавили в яркости.

Нейл включил свой фонарик и протянул толстяку.

— Я пойду первым. Вы — вплотную за мной и чуть правее, направляйте луч передо мной.

Вергилий перемахнул через низкое ограждение алтаря. Пятеро детей последовали за ним.

В нефе покойники-прихожане неторопливо приближались, словно могли видеть будущее и знали, что их зловещие намерения будут реализованы независимо от того, поспешат они или нет.

Глава 39

Пройдя мимо стойки со свечами, переступив через ограждение, на территорию алтаря, Молли следовала за высоким мужчиной, который прикрывал сзади всех пятерых детей, а они, в свою очередь, шли за толстяком и Нейлом.

Толстяк водил фонарем слева направо, справа налево, освещая путь, как и просил Нейл.

Молли использовала свой фонарь, чтобы выхватывать из углов подозрительные тени, ожидая, что рано или поздно нарвется на очередное страшилище.

Между ними и алтарем находилась ниша для хора. От тряски стулья попадали набок. По наклонной галерее они миновали нишу, поднялись выше ее и молчаливого органа. Дверь в ризницу находилась к югу от алтаря, в десяти футах от наклонной галереи, там, где пол выравнивался.

Пока они поднимались, с опаской, но при этом и торопясь, мертвяк, который когда-то был отцом Дэном, сдвинулся с места, чтобы перехватить их.

Луч фонаря Молли осветил лицо мертвого священника. Раздутое. Синевато-серое. В уголках кожа цветом напоминала перезревшую сливу. Левый глаз оставался зашитым, правый открылся, концы ниток свешивались с верхнего века. Незрячий молочный глаз отражал свет, как серебряная ложка.

Поскольку это тоже был агент отчаяния, от одного только вида которого человеку полагалось лишиться и надежды, и мужества, Молли хотелось отвести от него взгляд, но она не смогла. Мертвяк зачаровывал ее. Теперь-то она понимала, что видит перед собой. Ожившую смерть и неживую жизнь. Такой безумный мировой порядок предлагался им новыми владыками, прилетевшими с какой-то далекой звезды, чудеса, которые оскорбляли, влекли к себе, вызывали тошноту, зачаровывали.

Внезапно лицо священника взорвалось, словно черты и кожа были всего лишь тонким фасадом, даже не фасадом — иллюзией. И теперь то, что находилось внутри, вырвалось наружу, полезло не только через лицо и череп. Из-под шапки седых волос показались алые цилиндры, из концов которых торчали шести или восьмидюймовые то ли шипы, то ли жала. Цилиндры эти синхронно покачивались, и тварь эту Данте наверняка встретил бы в десятом кругу ада, если бы сумел выяснить, что девятым ад не заканчивается.

Эхо выстрела из помпового ружья отразилось от сводчатого потолка, вызвало вибрацию цветных витражей.

Пораженный в грудь, труп с вселившейся в него инопланетной тварью отлетел назад, повалился на пол. При падении ногой отбросил потир, который несколько раз с грохотом подпрыгнул, прежде чем замереть на другом месте.

Вероятно, тварь, поселившуюся в трупе, заряд крупной дроби не заставил отказаться от первоначальных намерений. Мертвяк дергался, запутавшись в сброшенном на пол покрывале для алтаря пытался встать.

Рукоятка пистолета, которую сжимали пальцы Молли не успокаивала ее. Даже целая обойма патронов, даже с пулями с полыми наконечниками даже выпущенная точно в цель с близкого расстояния, не могла остановить мертвяка, в которого вселилась инопланетная форма жизни, если жизнь эта была скорее растительная, чем животная.

Маленькая группа людей продолжала продвигаться вперед в свете лучей двух фонариков, в окружении теней. Они сделали только два шага, когда пол под ними тряхнуло, как никогда раньше, так сильно, что в нем появились щели и дыры

Молли споткнулась, чуть не упала.

Между Нейлом, который шел первым, и следовавшим за ним толстяком половицы разнесло и щепки.

Вонь поднялась из подвала, а вместе с вонью, тварь, сверкающая в лучах фонарей.

«Жук!» — подумала Молли.

Так ей показалось. Света катастрофически не хватало. Насекомое. Огромное. Полированный панцирь. Рожки жука. Грозного вида, зазубренные мандибулы. Бронированное брюшко. Многочисленные глаза, ничего не выражающие, чуть выпячивающиеся изнутри. Внезапно раскрывшаяся огромная пасть и широченная глотка, которой могла бы позавидовать любая акула.

Кричащего толстяка сдернули с пола и утащили в подвал.

Чудовище появилось лишь на секунду, в следующую уже исчезло вместе с добычей.

Тряска пола и паника привели к тому, что все дети столкнулись друг с другом, трое упали на пол, а веснушчатая девочка со светлыми волосами в дыру в полу. Ухватившись обеими руками за зазубренный край половицы, она повисла, болтая ножками.

Из темноты подвала неслись жуткие крики мужчины, которого утащил жук. Он молил о смерти, потому что убили его не сразу, а, похоже, пожирали живьем, подвергая немыслимым мукам.

Глава 40

Загадочность зла слишком глубока, чтобы просветить ее лучом здравомыслия, вот и подвал церкви, высотой в каких-то двенадцать футов, показался Молли абсолютной тьмой, какую можно найти лишь в беззвездной пустоте на самом краю Вселенной.

Толстяк выронил фонарь перед тем, как его утащили вниз. Фонарь откатился к стенке и теперь светил в сторону двери в ризницу, ничего не открывая.

Молли не решилась направить луч в дыру, из страха разозлить существо, которое вылезало из нее, или других тварей, не менее страшных и опасных. Вместо этого она бросила фонарь высокому мужчине, наказав освещать алтарь и темные углы, чтобы Нейл смог встретить выстрелом подступающую угрозу.

Сама же упала на колени у самого края дыры в дубовом полу и схватила девочку, ножки которой болтались в подвале, за руки, между запястьями и локтями.

Крики, которые доносились снизу, не заставляли девочку вверить себя спасительнице, наоборот она еще крепче вцепилась пальчиками в половицу. И никак не желала ослабить хватку.

— Разожми пальцы, я тебя подниму, я тебя подниму — уговаривала ее Молли.

В зеленых глазах девочки стояла мольба. Она хотела, чтобы ей помогли, но боялась кому-либо довериться.

Чтобы отвлечь девочку и вывести из ступора Молли спросила:

— Миленькая, а как тебя зовут?

Крики внизу не прекращались, параллельно раздавались совсем другие звуки: беднягу пожирали, рвали на части, но при этом шум внизу говорил о том, что голодных ртов там много и одним человеком всех не накормишь.