Никогда не играй в пятнашки - Игорь Алгранов

Бригадир неодобрительно посмотрел на него, но промолчал.

В помещении снова поднялся гул голосов. Ирбис взглянул на Надю. Та сосредоточенно изучала кончики волос на челке, теребя их пальцами.

— Что ты обо всём этом думаешь?

— Ну, не всё же нам только убегать.

— Нам? Даже думать забудь об этом, — Ир отвернулся и посмотрел на Волка, сидевшего справа от него. — Пойдешь со мной? Всё равно кроме нас здесь никто Ромов не знает, как свои пять.

Волк, ещё не до конца придя в себя после вчерашней веселой пирушки на сотню человек по случаю его свадьбы и не менее бурной брачной ночи, устало посмотрел на него, потом на Лару, которая сидела рядом и тоже выглядела довольно уставшей. Девушка молчала.

— Как это никто, — возмутилась Надя, — а я? Ты что, без меня там полтора месяца по трубам ползал?

— Я же сказал, о тебе речи нет, малышка, — Ир потёр переносицу. — Дело слишком рискованное. Слишком, понимаешь?

— А я, пока ты там будешь, здесь с ума сойду! С катушек сдвинусь! — раскрасневшись, выпалила Надя и возмущённо отвернулась.

— С катушек спрыгивают, — с серьёзным видом поправил Волк, погружённый в размышления. — Раньше, в двадцатом веке, были такие катушки, плоские дощечки на колесиках, так вот, на них катались по кругу, а накатавшись — спрыгивали. А обратно потом очень трудно было забраться. Как-то так.

Надя посмотрела на него и, не найдя что ответить на это, резко отвернулась.

— Ну что, Волк? Что думаешь? — Ир снова взглянул на приятеля.

— А что, мнения жен нынче уже совсем не спрашивают? — Лара посмотрела сначала на Ирбиса, потом на Волка. — А, муж?

— Спрашивают, — печально вздохнул великан. — Интересуются.

Собрание тем временем несколько стихийно продолжалось.

— Это как же эти «добрые вольцы» туда попадут? — спросил вдруг кто-то из смотрящих. — Топлива-то нет. Ребята домой на бензиновых парах добираются…

Бригадир пожал могучими плечами.

— Что-нибудь придумаем. С вояками у нас сами знаете какие отношения сейчас, так что вряд ли мы сможем рассчитывать на авиацию. Но варианты кое-какие намечаются. Ради такого дела…

Крайнов замолчал и по привычке широко развёл руками. Волк посмотрел на него с надеждой, что тот ещё что-нибудь скажет, чтобы не пришлось сейчас отвечать на девичий вопрос. Но Бригадир, к его сожалению, на этот раз оказался чересчур краток.

— В общем, думайте, бойцы, размышляйте. Жду добровольцев с нетерпением и трепетом в любое время у себя. Всё, поговорили, — Крайнов встал. — Все свободны.

Профессор оторвался от своих расчётов, внимательно посмотрел на него сквозь линзы очков, словно давно не видел, и тоже засобирался к выходу. Смотрящие стали потихоньку разбредаться, кто молча, кто вполголоса обсуждая услышанное.

Лара всё так же выжидающе смотрела на Волка. Ир с Надей тоже остались сидеть и не смотрели друг на друга. Волк вздохнул.

— Ладно. Предлагаю пойти ужинать и отдыхать. Обсудим все наши проблемы завтра, хорошо? — он посмотрел на друзей. — А то у меня голова от всего этого распухла, на шее не держится уже.

Словно в доказательство сказанного он с оглушительным хрустом в шейных позвонках покрутил головой и тяжело поднялся. Лучших предложений не последовало, и все молча согласились. Друзья, погружённые в свои тяжёлые мысли, неспешно встали и направились к выходу. Скоро зал для собраний опустел. В нём остался только Соболь, который продолжал сидеть в углу в той же позе, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Взглядом светло-жёлтых глаз от сверлил бесконечные дырки в носках своих ботинок и лишь изредка почти беззвучно вздыхал.

— Заходи, Ирбис, располагайся.

Крайнов широким жестом из-за бескрайнего стола пригласил Ирбиса сесть напротив. Сбоку, с торца, упершись локтями в столешницу и положив на ладони голову, сидел профессор, в своём вечном иссиня-белом халате, рассеянно блуждая взглядом по кабинету. В ответ на приветствие смотрящего он только довольно комично приподнял космы бровей.

Бригадир подождал, пока Ирбис сядет и внимательно посмотрит на него, и продолжил:

— Тут вот какое дело… Я рад, что ты сразу вызвался, — он посуровел и сделал паузу. — Но нужно кое-что обсудить.

Ирбис согласно кивнул. Крайнов продолжил.

— Наш уважаемый Семён Альбертович сообщил мне новые данные о способностях серых. Раньше мы полагали, что они определяют друг друга по запаху или чему-то подобному. И даже попросили учёных разработать средство, имитирующее, м-м, как это вы называете, профессор?…

— Одорологический рисунок феноморфа, — Незаурядов привычно подёргал бровями. — Это некий комплекс запахов, идентифицирующий их друг перед другом, чёткий сигнал «свой-чужой». В общем-то, это на самом деле имеет место, и наша разработка — экспериментальный биогель — вам, конечно, пригодится при не слишком тесном контакте, но… — Незаурядов нетипично для себя замялся, посмотрел на Крайнова, потом на Ирбиса. — Видите ли, уважаемый Ирбис… Возникла неожиданная трудность, и весьма существенная. Один из моих лаборантов в соответствии с планом исследований поведения феноморфов провел замеры волновых излучений различной природы и диапазонов. Как я и предполагал, выяснилось следующее. При определённых условиях, назовем их сеансами, феноморфы, и, как я предвижу, в большей степени прокураторы и амиттоморфы, испускают, пока не знаю за счёт какого типа энергий, некие импульсы, чем-то похожие на радиоволны, а также способны принимать эти импульсы от своих, э-э, собратьев. Нельзя с полной уверенностью сказать, что это является аналогом языкового общения, для этого данные импульсы слишком примитивны, это безусловно. Но как простейшее средство коммуникации и распознавания такое явление имеет место быть. И может быть это даже важнее запахов, а в случае с прокураторами — наверняка мы имеем дело с определённым механизмом воздействия с целью управления. И даже с целью подачи команд уничтожения и самоуничтожения, судя по сообщениям некоторых ваших коллег.

— Говоря по существу, Ирбис, — решительно вмешался в очередной бесконечный монолог профессора бригадир, — у нас большие проблемы. Я даже думал об отмене операции, так как намазать гелем мы тебя ещё можем, а научить импульсы эти в эфир посылать — кишка пока тонковата. Но профессор меня отговорил. Есть ещё один вариант, правда вряд ли он тебе понравится. Поэтому я и позвал тебя, всё обговорить и вместе решить, как нам быть дальше.

— Что же это за вариант такой? — настороженно спросил Ирбис, косясь на учёного.

Крайнов в свою очередь замялся и тоже посмотрел на Незаурядова, но всё же продолжил:

— Мы говорили с твоей женой, и она согласилась. Точнее — она согласна, если ты не будешь против.

Ир ничего не понимал и от этого, а ещё больше из-за того, что они вмешивали сюда его Надю, начал горячиться.

— Да в чём, наконец, дело? На что она согласна?

Мужчины молчали и смотрели на него, видимо, ожидая, что он сам придет к нужным выводам. Ир быстро переводил взгляд с профессора на бригадира и обратно и тоже молчал. Наконец, профессор произнёс:

— Понимаете, юноша, у вашей жены — уникальные способности. Я бы даже сказал — выдающиеся. Необыкновенный талант, к тому же очень разносторонний.

— Я в курсе, — мрачно сказал Ир, начиная понемногу догадываться, куда клонят эти двое. — И вы совершенно правы, мне это уже совсем не нравится. Надя не может участвовать в операции, это слишком рискованно!

— Да пойми ты, смотрящий!.. — Бригадир сцепил могучие ладони перед собой и потряс ими над столом. — А если завтра эти чудища по поверхности решат перемещаться или ещё что похлеще! Каюк нам окончательный настанет, и очень быстро. Они и так через нашу оборону проходят как нож сквозь машинное масло…

— Одну минуту, — прервал их обоих профессор, — я не закончил, друзья мои. Дело в том, что, очевидно, ваша супруга способна не только воспринимать эти импульсы, но правильно распознавать и отвечать, что мы уже подтвердили в лаборатории на обследуемых. Причём, фактически на подсознательном уровне, как будто бы рефлекторно. Те два феноморфа, которых мы имеем в лаборатории, даже начали выполнять её простые команды. Здесь, конечно, есть ещё над чем работать, но…

— Нет!..

— …Боюсь, без Надежды не стоит и пытаться. Даже если вам с напарником удастся проникнуть в район концентрации, вы не сможете там долго находиться незамеченными, и никакой биогель здесь не поможет.

— Значит, не будет операции, — отрезал Ир. — Продолжим по-прежнему давить слизь по каналам.

— И отступать, — припечатал ладонью к столу невидимую муху Крайнов. — А скоро будет некуда отступать. Упрёмся в океан — и привет. В Америке нас не ждут, там своих проблем хватает. Слышал их последнюю длинноволновую передачу? Произвели подрыв сплошной цепи подземных ядерных зарядов по сороковой параллели. Отрезают субтропический пояс, значит. Только вряд ли поможет. С их переразвитой сетью каналов, думаю, припоздали хомо американос с таким мужским решением, минимум, этак, на годик. Там такие метастазы разрослись, одна распределённая служба доставки до частных домов чего стоит — такой подарок пятнашкам! Прямо радость в каждый дом, двадцать три стандартных дюйма в окружности, в самый раз для типичной розовой твари. Чёртовы любители комфорта…