Ангелы Ойкумены - Генри Олди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто? Кто вам платит?!
– Кхун Дахан. Он велел следить за могилой, как за родной. Он дал много-много денег! Я отказывалась, но кхун Дахан… Вы когда-нибудь спорили с гематром? Легче сразу утопиться! Тут росло деревце, кхун П'раль. Оно грозило завалить надгробье. Я выкорчевала, что сумела, а корни залила соляной кислотой. Вы плачете, кхун П'раль? Не плачьте, все в порядке. Деревце зачахнет, уверяю вас…
– Я не плачу. Должно быть, что-то в глаз попало.
– Да, сегодня ветер. В день Лан-па-ча всегда дует ветер.
– Лан-па-ча?
– День очистки кладбищ, – мамаша кивнула на каннибалов. Те, галдя как сороки, занимались полировкой черепов. – Кто-то в срок не заплатил за участки. Если не платить, тело выкапывают и сжигают. Хоронить в земле – дорого, очень дорого. Кхун Дахан оплатил ваш участок на много лет вперед. На сто, тысячу лет! Вы не знали?
– Не знал. Но если тело сжигают, зачем его свежевать?
– О, целиком жечь нельзя! Тогда хороший человек не воскреснет долго-долго. Сжигают кости, чтобы воскресалось быстро-быстро! Плоть зароют отдельно, за городом, в специальном безымянном месте. Это очень важно – место без имени. Не надо ходить, звать, мешать воскресать…
– Воскресать?
– В другом теле. К другой жизни. Ваша кхуни, наверное, уже воскресла где-нибудь. Вас можно жечь, а можно зарывать, вы не наши. Вы воскресаете по своему закону. Но если вы хотите, я попрошу волонтеров. Они выроют вашу кхуни, кости сожгут, а мясо зароют в месте без имени. Ступу с пеплом мы поставим на могилу, у надгробья. Участок оплачен, мне кхун Дахан заплатил много-много. Я буду счастлива поделиться с волонтерами. Это святые люди, уверяю вас!
– Святые? – Диего указал на фасоль с луком.
– Никакой мясной пищи! Монашеская еда: растения, простокваша! Нельзя, дух покойного рассердится… У них вот-вот перерыв на обед. Они сядут кушать, а шри Чингур продолжит молиться.
– Дудка? Это он молится?
– Да.
– А эти – волонтеры? Святые люди? Кого скажу, того и освежуют?
– Какой вы умный, кхун П'раль! Вы все правильно поняли.
Диего встал. В шепоте дудочки ему без видимой причины услышался церковный орга́н. Басы шли над черной бездной, в силе и славе. Над басами парил ангельский хор мальчиков, у которых еще не сломался голос: «Господи! Из костра пылающего взываю к Тебе!» Псалом шестнадцатый: «Единой надеждой живу». Любимый псалом отца. Кости, подумал маэстро. Жгут только кости. Это чтобы воскресалось быстро-быстро. Господи, если мои кости сгорят, Ты воскресишь Карни?!
«А ты? – спросил Господь. – Что же ты, ястреб?»
VКолесницы судьбы(недавно)– Гипер! Срочно!
С нарочитой медлительностью диспетчер оттолкнул голосферу, заслонявшую ему обзор, и взглянул на наглеца. Крисп ответил ему улыбкой, лучшей в своем арсенале, и имел удовольствие пронаблюдать, как у диспетчера меняется выражение лица. Для бездельников в представительстве он, Крисп Сабин Вибий, сделался символом головной боли. Вначале, после отлета манипулярия Тумидуса, Криспа пытались поставить на место. Тянули резину, гоняли от бюрократа к бюрократу, требовали тысячу подтверждений полномочий… Глава сеченской резидентуры, примипил Септит – «серый кардинал» при вальяжном, ничего не решающем главпреде – ревниво отнесся к вторжению юного выскочки в его исконные владения.
Можно было уладить вопрос, сходив к примипилу на поклон. Озвучить потребность в мудрых советах, выслушать отеческие наставления. Но Криспу вожжа попала под хвост. Он предпочел связаться с Октубераном, вернее, лично с Марком Тумидусом. «Мешают!» – заявил обер-центурион Вибий таким тоном, будто его вчера произвели в военные трибуны. Что за депеша пришла в итоге на адрес представительства из ЦУСБ Помпилии, Крисп не знал, но эффект превзошел все ожидания. Препоны сгинули, просьбы выполнялись с третьей космической скоростью, ответы на запросы приходили раньше, чем поступал запрос. У завотделом внутреннего содействия при виде молодого аналитика начало дергаться левое веко, а примипил Септит встреч с Криспом избегал с маниакальной тщательностью, в чем преуспел.
– Узел гиперсвязи свободен. Через сорок три минуты у нас плановый сеанс…
– Сорок минут? Мне хватит, – отмахнулся Крисп. – Мою дактилокарту ввели в систему допуска?
– Еще с прошлого раза…
Вскоре он уже набирал персональный код на ГС-пульте. В рамке высветилась стандарт-заставка: передача в голосовом режиме с текстово-пакетным расширением.
– На связи Альтус.
– На связи Квизитор.
Альтус – позывной резидента на Хиззаце. Квизитор – новый позывной обер-центуриона Вибия. Крисп хотел Акулу, еще лучше – Белую Акулу, но ему не разрешили. Сказали: Акула занята, бери что дают.
– В гости к нам не собираетесь?
– Разве что пролетом.
Пароль и отзыв. Переходим к сути:
– Дело номер 1742/1.
– Все материалы в сохранности.
– Есть основания полагать, что фигурант дела в ближайшие сутки прибудет на Хиззац. Возможно, в ближайшие часы.
Единственное слово, подслушанное во время последнего возвращения колланта на Сечень. Плюс интуиция. Что там говорил манипулярий Тумидус? «Интуиция – привилегия руководства. Она растет по мере роста воинского звания.» Воинское звание Криспа Сабина Вибия выросло сразу на два пункта. Значит, и интуиция – соответственно. Впрочем, Крисп и раньше на нее, красавицу, не жаловался.
Когда педантичная аппаратура доложила о третьем старте колланта, он сразу запросил данные орбитального слежения. Ожидание затянулось: тридцать минут, час, полтора… Техника молчала. Коллант не спешил с возвращением. Пришли запрошенные данные. Вначале Крисп даже не стал их изучать. Он помнил, как с отвагой идиота полез разбираться в предыдущих, по первым двум вылетам, но быстро поумнел, осознал непосильность задачи и переправил информацию на Октуберан, специалистам. Заказал расшифровку и заключение: четкое, понятное самому тупому дилетанту. Специалисты, как говорят на Сечене, не мычали и не телились. День шел за днем, время тащилось сонной черепахой – и вдруг включило форсаж. Коллант отсутствовал четвертый час. Переправлять новые данные на Октуберан? Ждать вердикта спецов?!
Некогда!
Трубите, трубы! Крисп совершил подвиг. За тридцать пять минут он сравнил свежие данные со старыми и нашел одно, зато существенное отличие. Головоломные графики, динамические диаграммы и трехмерные матрицы остались для него тайной за семью печатями. Но на спектрально-волновых снимках было отчетливо видно: радужный кокон колланта, покрутившись в системе, возвращается на Сечень. Раз возвращается. Два возвращается. Три…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});