Его одержимость - Лиза Бетт

я не просила, хотя внутри колола непреодолимая тяга услышать знакомый до боли голос Кремлёва.

К сентябрю я узнала, что отцу Ромы вынесли приговор, и теперь ближайшие двадцать лет я могла не беспокоиться о его вмешательстве в мою жизнь. Игорю дали чуть меньше несмотря на то, что инициатором похищения был он. Около десятки светило моему бывшему мужу, и я с удивлением обнаружила, что не испытываю ни капли досады или переживаний по этому поводу.

Особенно после того, как узнала, что он был моим другом только с подачки Кремлёва-старшего…

Оказывается, паранойя, которая развивалась у меня все эти годы, была вызвана не только Ромой, но и шавками мэра, которые следили за мной и обо всем докладывали своему хозяину, и отчасти фейсами, которые вели меня попутно с Роминым отцом. Просто жесть…

Стоило мне подумать о том, что за каждым моим шагом следили, сразу бросало в дрожь. Кремлёв-старший либо больной, либо человек, привыкший все и всегда держать под контролем. Только он допустил осечку, решив, что, если отдаст меня замуж, его сын прекратит меня преследовать.

А ведь вся эта слежка из-за того, что Рома был на мне помешан…

Ну не буду о грустном.

Сейчас главное постараться наладить жизнь и окружить Андрюшу теплом и заботой. Так говорит психолог, которого мы с ним посещаем три раза в неделю. Сеансы проходят довольно интересно. Доктор в игровой форме работает с моим сыном, читает его состояние по его рисункам и даже по тому, какой цвет он выбирает для того или иного изображения. Никогда бы не подумала, что такие тонкости что-то значат. И оказывается, выбор черного цвета – не показатель, что у ребенка все плохо. Если малыш рисует черным – это лишь желание, чтобы его рисунок был контрастнее и лучше виден.

Помню, когда я заметила, что сынок рисует домик черным цветом, перепугалась до смерти. Но доктор меня успокоил.

– Добрый день, Лер! – в дверях показалась знакомая фигура дизайнера, и я улыбнулась Ксюше, заставившей меня вынырнуть из хоровода мыслей.

– Привет.

Заметила в руках подруги папки с эскизами и прошествовала за ней к окну, чтобы обсудить дизайн-проект будущей квартиры.

Как только все было закончено, Ксюша уехала, а я, побродив по квартире еще около десяти минут, все-таки покинула будущее жилье и ступила в зеркальный лифт.

Всего три месяца прошло после тех роковых событий, а кажется, что целая жизнь.

Но за это время я с удовлетворением заметила, что наконец-то выгляжу как нормальная девушка, а не как загнанная жертва. Стала нормально питаться, и волосы снова стали блестящими, кожа приобрела здоровый оттенок, и фигура из тощей вешалки превратилась в нормальную женскую – песочные часы.

Я не была толстой, но свой сорок второй любила, и когда из-за переживаний исхудала до сорокового, выглядела какой-то больной анорексичкой.

И за эти три месяца я почти смирилась с тем, что Кремлёв уехал и больше не вернется. Похоже, лечение в реабилитационной клинике пошло ему на пользу, и он решил, что жизнь продолжается, и не нужно больше возвращаться сюда.

Но, может, это и к лучшему. У нас обоих появился шанс начать все с начала. И отпустить те горькие воспоминания, которые давно пора оставить в прошлом.

Консьерж приветливо улыбнулась мне, и я, бросив на прощание пару фраз, вышла из подъезда на осенний воздух.

Легкая кожанка болталась на плечах, и я не стала застегивать ее – вечер обещал быть теплым. Кстати, Аня вернула мне любовь к джинсам-скинни, и я обзавелась парочкой: уж слишком удобно в них было.

Закатное солнышко еще согревало воздух своими лучами, и пришлось надеть авиаторы, чтобы спрятать глаза от навязчивого света.

– Привет.

Не сделав и пары шагов, замерла на ступенях крыльца, ощутив, как дрожь пробегает по телу и ударяет в ноги. Схватилась за перилла и выдохнула остатки кислорода из легких, поднимая взгляд на стоящего напротив человека.

– Привет, Ром…

Глава 38

В одно мгновение сердце сжалось и прекратило биться. Казалось, даже мир замер, наблюдая за двумя людьми, которые стояли рядом и не знали, что сказать…

– Как ты?

Да, минутное затишье обязательно должно закончиться фразой, сказанной хором.

Улыбнулась, и, опустив голову, подняла очки на макушку, чтобы ничто не мешало рассматривать это до боли знакомое лицо, широкие плечи, красивую, но отчего-то грустную улыбку…

– Хотел с тобой поговорить, – Рома украдкой скользнул по мне взглядом, и, на секунду задумавшись, вновь взглянул в глаза. – Ты не занята?

Весь его облик кричал о том, что этот разговор мне не понравится, но я отгоняла прочь дурные мысли, и, подумав всего пару секунд, отрицательно мотнула головой.

– Нет. Андрюша сейчас с Аней, так что…

Пожала плечами и огляделась, выискивая глазами серебристый финик Ромы, но машины нигде не было.

– Тут неподалеку кафе, пройдемся?

Вопросительный взгляд вновь коснулся меня, но Кремлёв быстро отвел глаза.

– Идем.

Рома дождался, пока я спущусь, и мы двинулись по асфальтированной дорожке к пешеходному.

Хотелось задать десятки вопросов, но я не решалась первая нарушить это молчание. Оно не давило, но мне хотелось остановить время, чтобы неумолимые секунды не бежали, приближая очередное расставание, а замерли и перестали утекать, как песок сквозь пальцы.

Рома шагал рядом, сунув руки в карманы, и казался задумчивым. Плечи напряжены, а брови чуть нахмурены. Он молчал, и создавалось впечатление, что он ждет, что я первая начну разговор.

Раньше он никогда не был таким…

Кафе, в которое мы пришли, в это время было почти пустым.

Мы с Кремлёвым прошли вглубь помещения и сели за свободный столик. Перекинулись парой вежливых фраз с официанткой, и взяли меню, которое она любезно протянула нам, а после удалилась.

Взгляд скользил по строчкам, но я не вчитывалась в смысл слов, не соображала, какие блюда тут подают, все мои мысли были обращены к человеку, сидящему напротив.

Сдавшись, я