Его одержимость - Лиза Бетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Низкая тварь! Лучше бы твое мерзкое отродье убили, чем держали в стенах моего дома! Мразь!
Он снова замахнулся, и я сжалась, ожидая удара, но того не последовало. Тело, напряженное как струна, замерло. Я задержала дыхание, но крики разом стихли, и в палате повисла оглушающая тишина.
– Александр Романович, вы задерживаетесь по подозрению в совершении преступления, предусмотренного статьей сто двадцать шесть Уголовного Кодекса…
Распахнула глаза, когда услышала голос фейсера. Мэра довольно неделикатно впечатали лицом в стену, как несколько секунд назад он впечатал меня, и теперь зачитывали бессчётное количество статей кодекса, которые он якобы нарушил.
В палате тут же появился второй служащий, и две медсестры, одна из которых кинулась проверять состояние Ромы, а вторая терпеливо слушала то, что ей говорит фейсер.
– …право на юридическую помощь…
– Лера.
Моргнула, глядя в сонные глаза Ромы, который, казалось, только что очнулся и сиплым шепотом позвал меня по имени.
Как под гипнозом, сделала шаг, потом другой… Не выдержав, закусила губу, и, опустившись на стул у постели больного, разрыдалась.
Глава 35
Аня ждала меня в машине, и как только я спустилась по ступеням больницы, она вышла и предложила мне уже привычную сигарету. Отказываться не стала – меня все еще колотило после того, что произошло в палате.
Фейсеры увели отца Ромы, оставив нас вдвоем. Но я понимала, что Кремлёву нужен отдых, поэтому не стала задерживаться в его палате, и как только медсестра вколола ему снотворное, вероятно, кроме него они ничем не лечат пациента, я дождалась, когда его глаза закрылись, и Рома уснул.
Хотелось просидеть с ним как можно дольше, но я понимала, что нельзя задерживаться, чтобы не наглеть и не напрягать Черняховского, вызвавшегося посидеть с крестником. Аня отвезла меня в больницу, и теперь терпеливо ждала, когда я докурю.
– Я видела мэра… – девушка очень ненавязчиво подтолкнула меня к разговору, но я не могла сейчас. Не хотелось снова переживать все то, что произошло в стенах Роминой палаты.
– Его взяли, – ткнула я окурок о край железной урны и выбросила. – Думаю, можно ехать…
Дорога до дома заняла около двадцати минут, за которые мне удалось успокоиться и выровнять пульс. Не хотелось нести в дом это раздражение и негатив, который на меня выплеснул мэр.
Андрюша и Чёрный собирали железную дорогу, и при моем появлении оба улыбнулись, и сынок тут же подскочил и повис на моей шее, радостно щебеча.
– Мам, а мы собираем настоящий поезд!
Скользнула благодарным взглядом по Черняховскому и перехватила сына удобнее, устраивая его на своих руках.
– Настоящий?
– Да, на нем даже будут вагоны и фонарики!
Улыбнулась любимому сыночку и, поцеловав того в щечки, прижала к себе, чувствуя, как все невзгоды отходят на второй план и в душе восстанавливается равновесие. Все-таки дети – самое главное в жизни. Её смысл. И без них все вокруг теряет краски.
– Какой красивый у вас будет состав! – опустила сыночка, уже начавшего выгибаться у меня на руках, и посмотрела на Чёрного. – Кремлёва взяли.
Андрей поднялся и, дав задание сыночку разложить запчасти по кучкам, вышел вслед за мной из комнаты и прикрыл дверь.
– Когда я пришла к Роме, он там сидел. Мы поссорились, а потом пришли фейсеры. В общем, все так быстро закрутилось… – провела рукой по лицу, заправила за ухо непослушную прядь волос и закусила губу, не зная, как попросить Андрея. Хотя чего ходить вокруг да около? Чёрный любит прямоту.
– Ты говорил, что можешь помочь с разводом…
Мне за целую жизнь не расплатиться с Черняховским за то добро, что он сделал для нас с сыном.
– Игорь сейчас, должно быть, дает показания. Вечером, после того как его отпустят, я постараюсь уладить этот вопрос, – он сунул руки в карманы домашних треников и чуть напряженно поинтересовался: – Как там Рома? Он видел, как отца задерживали?
– К сожалению, да. Возможно, его потревожили наши крики, а может, действие препаратов ослабло, но он все видел. Не знаю, как это отразилось на его состоянии, но надеюсь, что ему не станет хуже…
Андрей перевел взгляд на подошедшую к нам Аню и, подтянув девушку к себе за ремень драных джинсов, обнял, не обращая внимания на протестующий писк невесты.
– Я думаю, с ним все будет в порядке. Чего не скажешь о его папочке… – улыбка утонула в Аниных волосах, когда Чёрный коснулся её макушки.
– Тебе бы отдохнуть, – Аня сочувственно на меня посмотрела – видимо, мой внешний вид говорил сам за себя. Хотя я прекрасно понимала, что бессонная ночь оставила свой след. – Мы посидим с Андрюшкой, а ты поспи.
Она высвободилась из объятий Чёрного и скрылась за дверью комнаты, где играл сынок.
– Я скажу тебе, если появятся новости, так что… Думаю, малышка права. Тебе нужно отдохнуть.
Я кивнула и хотела уйти, но Андрей совершенно неожиданно потянулся ко мне и обнял, по-отечески прижимая к себе.
– Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала. Я всегда буду рядом и помогу. И этого ничто не изменит, – он явно имел в виду те мои опасения, когда я боялась рассказывать ему об измене Пашке. – Но я бы на твоем месте еще раз подумал, прежде чем уезжать в незнакомую страну и оставлять прошлое за плечами. Ведь есть вероятность, что ты совершишь ошибку, не дав себе шанса быть счастливой…
Серьезный взгляд черных глаз, казалось, заглянул в самую душу, и я отвела свои, потому что пока не готова принять это непростое решение.
– Спасибо вам за все, – робко поцеловала Черняховского в щеку и скрылась за дверью гостевой комнаты.
Было неловко разговаривать с Чёрным о будущем. Казалось, что я пока сама не до конца осознала, чего хочу. Буквально вчера я была уверена, что уехать – самое правильное решение,
