Его одержимость - Лиза Бетт

Все очень странно. Андрюшу держали в Ромином доме, в то время как сам Кремлёв постоянно был рядом с нами. И зачем ему это? Он ведь мог бы выдвинуть требования, как только сын оказался у него, но делать этого он не стал… Тогда какую цель преследовал? Может, хотел задержать меня рядом с собой подольше? Нет. Вряд ли.

Скорее всего, он говорил правду, и не был замешан в похищении, и это подстава. Но кому она выгодна?

Игорю? Тот как раз добился желаемого – я стала его женой, поэтому украсть сына – неплохой план, чтобы заставить меня плясать под его дудку. Хотя тоже не срастается. Игорь не мог держать Андрюшу взаперти в доме Ромы. Опять осечка. Рома бы знал. Хотя, если он большую часть времени проводил со мной, откуда?

Значит, на поле должен быть еще один игрок, о котором я пока не знаю. А может, даже группа игроков, которые действовали по своему плану. Только вот как разгадать, кто они?

Хотя проще оставить это дело следакам. Пускай разбираются. Моя главная проблема сейчас – оформить развод и уехать туда, где нас с сыном никто никогда не достанет. Только сначала нужно убедиться, что Роминой жизни ничего не угрожает.

Рома…

Не знала, как поступить. Остаться ненадолго и попытаться наладить отношения, хотя бы дружеские? Но ведь он не говорил, что хочет этого. В последнюю нашу встречу мы довольно нехило поругались. И кажется, он очень нелестно отзывался о моих качествах…

Как же он сказал тогда?..

И тут мысль буквально взорвала сознание, заставив меня распахнуть глаза и выпрямиться на сиденье.

Кажется, он что-то говорил про деньги.

Порылась в памяти, припоминая точную формулировку.

Кремлев спросил, зачем я вышла за Пашку. И я ответила, что любила…

…Любила так же, как меня парой месяцев ранее? Любила настолько, чтобы взять предложенные деньги? Сколько стоит твоя любовь, Лера? Скажи, я заплачу тебе!..

О каких деньгах он говорил?

После того, как я покинула приемный покой, все вещи, которые мне оставил Кремлёв-старший, я оставила на вахте. Даже мобильник с симкой сунула в тот пакет. Светка принесла мне мою одежду и обувь, и я ушла, не взяв ни одной вещи, купленной для меня отцом Ромы.

Но, кажется, теперь я начала понимать, откуда растут ноги.

И как только мысль проникла в сознание, все стало на свои места.

И имя еще одного, возможно, ведущего игрока на поле стало мне известно.

Сволочь. Гад!

Ему было мало того, что он испортил мою жизнь пять лет назад, и он решил окончательно добить меня сейчас. Интересно, он действовал в открытую, или через посредников?

Всю дорогу до управления во мне клокотала ярость. Если он обвел вокруг пальца меня, значит, мог и Роме соврать, что я взяла какие-то деньги от него.

Зажала рот рукой, чтобы не выпустить рвущееся наружу рыдание. А я ведь поверила ему, он был таким искренним, и так достоверно врал.

Хотя чего еще я ожидала от политика. И ведь Рома тоже поверил ему. Поэтому и ненавидел меня, бросившую его ради денег.

Не знаю, каким чудом мне удалось не сойти с ума от прожигающего внутренности яда дикой ненависти, но как только мы подъехали к управлению, я попыталась взять себя в руки и не выдать внутреннего состояния. Сейчас не время раскисать. Нужно сначала закончить дела с похищением. А потом…

В управлении нас продержали до вечера. Снова опрашивали, задавали сотни вопросов, и даже изъяли мобильник. После проверки обещали вернуть, но мне было наплевать на телефон. Главное, сын рядом.

С Андрюшей я не расставалась ни на минуту. Когда женщина психолог хотела его увести, он закатил истерику и, несмотря на довольно мягкий голос служащей, ни в какую не отпустил мою руку. Поэтому с ним беседовали при мне. Сынок сидел на моих коленях и понемногу выдавал все, что знает.

Людей, похитивших его, он не знал. Сказал, что как только я отвлеклась, его на руки взял дядя и, зажав рот, усадил в машину и тут же увез. Потом был дом, комната на втором этаже, где его держали…

Медики заключили, что сын не пострадал. По крайней мере, никаких физических травм и увечий на его теле не было. А что же касается психологических…

– Вам нужно будет приезжать три раза в неделю вот по этому адресу, – она протянула мне визитку. – С мальчиком будет работать квалифицированный психолог. Количество сеансов вы сможете обсудить с ним лично.

– Спасибо.

– И пожалуйста, в ближайшее время не уезжайте из города.

– Хорошо…

Выйдя из управления, я поняла, что погода резко изменилась: закатное солнышко скрылось за тучами, и подул пронизывающий до костей ветер. Оглядевшись, с облегчением заметила, что неподалеку припаркована серебристая ауди, и, крепче перехватив маленькую ладошку сына, пошла в сторону тачки Чёрного.

– Дядя Андрей!

– Привет, герой! – Черняховский вышел из машины и сгреб в охапку крестника, с видимым облегчением прижимая хрупкое тело к себе. – Какой ты стал большой!

Сынок с силой стиснул шею Чёрного, и тот шутливо застонал.

– А какой силач!

Аня вышла из машины и обняла меня.

– Хорошо, что все закончилось, – она отстранилась, и озабоченно заглянула мне в глаза. – Ты как?

Хотелось столько всего им рассказать, но не буду же я здесь, неподалеку от управления ФСБ…

– Уже лучше. Давайте уедем?

Ребята кивнули, и я с удивлением обнаружила, что Чёрный усадил Андрюшку в автокресло. Продумал. Надо же.

Села на заднее рядом с сыном, и задумалась, что делать дальше.

Глава 32

Андрюшка так вымотался, что пришлось уложить его, как только приехали домой. На огромной кровати в комнате для гостей он казался еще меньше. Маленький хрупкий ребенок, который в свои четыре года уже пережил похищение. Холод сковывал мои внутренности каждый раз, когда я думала об этом. И