Нарбоннский вепрь (Божественный мир) - Борис Толчинский

Еще в Нарбоннскую Галлию разными путями устремились другие полезные в своем деле люди: шпионы, стяжатели, колонисты, да и просто искатели приключений. Некий бесплотный дух, обычно покровительствующий этой отважной братии, редко когда ошибался; нынче он нашептывал, что именно здесь, в Нарбоннской Галлии, намечается игра по-крупному.

Интерлюдия первая,

в которой сенатор Аморийской империи и его племянница подводят промежуточный итог своим интригам

148-й Год Химеры (1785),

22 октября, Темисия, дворец Большой Квиринал, Палаты Сфинкса42

-- ...Дражайшая племянница, я испытал необыкновенную радость и гордость, когда узнал о решении Его Божественного Величества присвоить вам чин логофета и назначить вас новым министром колоний.

-- Дражайший дядюшка, сегодня вы как никогда любезны. Да будет вам известно, я приняла упомянутое вами назначение единственно из стремления помочь моему отцу во внешних делах...

-- В каковых вы справедливо считаетесь непревзойденным художником; взять хотя ваш впечатляющий триумф в Нарбоннской Галлии.

-- Ах, милый дядюшка, вы льстите мне!

-- Нисколько, милая Софи.

-- Вы, дядюшка, сама скромность: уж я-то знаю, что без вас...

-- Ну, оставьте! Я всего-то воспользовался плодами вашей игры.

-- Мы сыграли ее вместе, любимый дядюшка.

-- О, неужели я это слышу?! Я счастлив! Вы наконец-то поняли: мы созданы друг для друга, милая Софи!

-- Ради Творца и всех великих аватаров, дядюшка, -- ужели вы не видите, как я краснею?!

-- Я вижу розовое совершенство -- и пусть завидует Венера вам!

-- Ага, теперь вы, дядя, возжелали, чтобы ревнивая богиня ко мне враждою воспылала?! Хм, это в вашем духе!

-- Нисколько, милая Софи. Как вам известно, я грудь готов подставить, дабы ее удары вам на себя принять!

-- Вот как, грудь? Я предпочла бы ваши ум и ваши связи, милый дядя.

-- То есть?

-- Порекомендуйте мне, кого назначить послом в Нарбонну.

-- Клянусь эгидой Зевса! Вы это спрашиваете у меня?!

-- У вас, милейший дядя, и даже обещаю послом назначить человека, преданного вам. Я полагаю, вы сумеете найти такого, хотя это и трудно.

-- О, вы меня смутили, огорошили, растрогали! Я, право, недостоин давать советы вам... Я не готов назвать кандидатуру.

-- Ну что ж, подумайте и назовите... А может, у вас есть уже посол, дражайший дядя?

-- У меня -- посол?!

-- А ваша дочь родная -- чем не посол отца?

-- Да что такое говорите вы, милейшая Софи! Дора моя -- смиренный ангел, а не дипломат.

-- Ну-ну, посмотрим! Хочу, чтобы вы знали, дядя: я буду наблюдать за Дорой, за своей кузиной, и если я замечу, что ангел оказался дипломатом...

-- Помилуйте, София, это невозможно! Такого превращения моей любимой Доротеи я не переживу!

-- Я вас предупредила, дядя... Вас что-нибудь еще интересует? Великодушно извините меня, но первый день на службе государства...

-- Да-да, я понимаю, работы много... Я хочу всего лишь уточнить насчет Ульпинов.

-- Говорите тише, дядя!

-- А что, у этих стен есть уши?

-- Причем здесь стены? Нас слышат боги!

-- А если мы начнем шептаться -- разве нас боги не услышат?!

-- Услышат, разумеется, но и простят: они поймут, как нам стыдно.

-- Софи, вы просто прелесть! Значит, получилось?

-- Увы и ах! Экраноплан с еретиками... он разбился. Случился страшный взрыв, и все погибли.

-- Точно все?

-- Все, абсолютно. Двадцать три человека. Должно быть, боги решили призвать еретиков на суд небесный, не дожидаясь, когда еретики прибудут в "Обитель Обреченных"...

-- А почему в газетах нет?

-- Завтра будет, на первых полосах.

-- Значит, получилось. Хи-хи... Неисповедимы пути богов!

-- Вы самый милый негодяй из всех, кого я знаю, дражайший дядюшка. Я думаю, вам стоит помолиться аватарам об отпущении грехов.

-- Не устаю молиться, дорогая. И знаете, о чем? Чтобы узнать скорее, где настоящие еретики!

-- И я молюсь о том же.

-- А спецслужбы?

-- Они Ульпинов ищут. Уже -- по всей стране.

-- Скверно, очень скверно, Софи, если окаянным еретикам удастся -- или уже удалось -- бежать из Амории.

-- Мы их везде достанем, дядюшка. Даже в Галлии -- и особенно в Галлии!

-- Неужели принц Варг окажется настолько безрассуден, что с ними сызнова соединится?!

-- Не знаю, дядюшка, не знаю... Но если принц опять поддастся козням Аты, с ним то же самое случится...

-- Что с экранопланом?

-- Да. Гнев богов, я полагаю, будет столь велик, что их огонь священный изничтожит всякого, кто возымеет глупость -- или несчастье -- оказаться вблизи еретиков.

-- Дьявол!.. Но с ним же дочь моя!

-- Об этом раньше надо было думать, дядя.

-- Софи, прошу, молю вас, поклянитесь, что ничего не сделаете с ним... с ними... без моего участия!

-- А вы, дражайший дядя, поклянитесь, что ничего не сотворите за моей спиной, о чем потом жалеть придется!

-- Вы страшная женщина, Софи! А я ведь просто так зашел, поздравить с назначением и чином...

-- Так вы клянетесь, дядя?

-- Вот вам: клянусь! Тому порукой кровь Фортуната, что в жилах течет моих!

-- Хорошо. И я клянусь, поскольку в моих жилах крови Основателя ничуть не меньше, нежели в ваших.

-- И все-таки мы с вами par nobile fratrum43, милая Софи.

-- Дражайший дядюшка, прощайте. И заходите снова: беседы с вами поднимают мне настроение.

-- Знаете, и мне. Правда, не сразу. Прощайте, дражайшая племянница, -и да хранят вас боги!

-- И вас, дражайший дядюшка.

* Часть вторая. МЯТЕЖ *

Глава десятая,

в которой принц Нарбоннский встречает живых покойников, а затем выбирает между ними и собственным отцом

148-й Год Кракена (1786),

7 апреля, Галлия, Нарбоннский лес

Отшумела утренняя охота. Принц Варг в сопровождении девяти молодых рыцарей, составлявших его обычную свиту, возвращался домой, в Нарбонну. Нынче охота выдалась удачной: принц собственноручно подстрелил из лука пятерых куропаток, а еще одну принес ему верный сокол. Не остались без трофеев и его друзья, среди которых первое место занимал отважный оруженосец рыцарь Ромуальд.

Несмотря на столь впечатляющие победы над лесной живностью, ехать в город никому не хотелось. С недавних пор Нарбонна перестала казаться этим людям родным домом. Молодые рыцари всецело разделяли убеждения своего принца -- однако заявлять их в открытую не имело никакого смысла; сверх того, в наступившие времена за такие взгляды можно было запросто поплатиться жизнью. Обо всем же прочем, к чему могла лежать душа утренних охотников, уже поговорили, и потому принц со спутниками ехали молча, каждый наедине со своими мыслями.

День уродился теплым и ясным; весенняя распутица в такой день не раздражала; молодая поросль с могучих лиственниц жадно тянулась к солнцу, наслаждаясь светом и теплом; предвкушение расцвета благой весны витало в пока еще студеном воздухе. Широкой грудью Варг вдыхал чистые лесные ароматы и думал, сколь же стоек древний лес в своем вековечном желании просто наслаждаться жизнью; о, как мечтал он, Варг, уподобиться этому дремучему лесу, истинному другу с детства, в чьих объятиях только и можно было чувствовать себя свободным.