Мёртвый ноль - Стивен Хантер

— Смотри. Что ты выберешь? Что тебя привлекает? Все одинаково прекрасны, но ты должен выбрать.

Юноша указал на большие часы.

— Конечно. Этого я и боялся, — сказал Зарзи. — Ты предпочитаешь форму содержанию. В этом суть. Ладно, возьми их, они твои. Но не тряси ими перед другими слугами, а то они будут завидовать.

Юноша взял часы.

— Теперь уходи и радуйся новой игрушке.

Слуга метнулся прочь и Зарзи остался наедине со своими часами и своей судьбой. Парень помог ему сделать финальный выбор.

Отель «Мариотт»

Бульвар Вильсон

Росслин, Вирджиния

01-30

Телефон наконец зазвонил. Суэггер посмотрел на штуку, больше похожую на электронные часы: ему представлялся молодой снайпер Круз, раненый, истекающий кровью в придорожном кювете, теряющий сознание, которого найдёт через несколько недель бригада дорожных уборщиков.

Он открыл телефон-раскладушку.

— Где ты?

— Чтоб я тебе сказал, чёрт тебя возьми. Каждый раз, как ты приходишь, случается команда стрелков. Мне повезло, что я жив.

— Ты ранен?

— Нет. Порезы, ушибы… но дело они не доделали и даже не начали.

— Отлично. Теперь…

— Погоди. Что ты за идиот? За тобой следят? Ты тупой? Беспечный? Небрежный? Невезучий? Или ты лучший в мире лжец и двойной агент? Ты можешь смотреть мне в глаза и врать? Как ты до сих пор дотянул, если ты такой идиот?

— На все вопросы ответ- нет. Я не лжец, не двойной агент, никто. Я побитый жизнью бывший снайпер с дырами повсюду, как кусок сыра. Никто меня не пас, я проверял. Порядок я знаю. Никого не было- во всяком случае, в пределах видимости. И раньше никогоне было. Наверное, они используют спутник. Это всё, что я могу предположить.

— О, ну тогда это точно не ЦРУ, да? Это, наверное, спутник «Пепси-колы», или «Макдональдс» вывел птицу на орбиту.

— Я никогда не говорил, что тут Агентство не вовлечено. Ясно, что они здесь по-крупному. Сейчас мы это знаем и мы можем использовать спутник против них. Может быть, у меня в машине передатчик, только так они могут меня отследить. Я завтра возьму другую, чтобы убедиться.

Это Круза успокоило.

— Слушай, теперь ты будь на приёме. Мы вынесли все свои подозрения и соображения Большому человеку, и теперь Агентство вынуждено сотрудничать. Ясно, что там какие-то люди злоупотребляли полномочиями ради Зарзи. И если были нарушены законы- то есть, если Агентство целило в тебя или в других морпехов- это будет вскрыто. Но всё упирается в то, чтобы ты пришёл, дал свои показания, выложил свои факты, работал в команде, соблюдал правила и всё такое. Ты не можешь дальше быть бродягой-злодеем. Твои дела пугают всех до чёрта, а когда они боятся, то отвечают насилием.

— Я приду и ещё одно здание таинственным взрывом превратится в кратер.

— Круз, этого не случится. Я говорю от лица Бюро. Нет, я не их глава, конечно, но я в упряжке с Ником Мемфисом и директор…

— Директор несёт херню. Неужто ты не понял знаков? Он просто вешал тебе лапшу: приведи меня и смотри, как все проблемы исчезают- вместе со мной. А чего бы ни хотели люди Зарзи- они этого добьются. Может, будет лучше, но гарантировать этого никто не может- это стрельба наудачу. А может и нет.

— Подумай, — говорил Боб. Для него почему-то было важно уберечь Круза. Он не хотел потерять этого парня. — Не делай ничего. Переберись куда-нибудь. Тебе нужны деньги? Я достану. Думаю, я смогу обработать людей тут ещё на какое-то время, и тебе не придётся ничего вытворять. Тебя ещё не связали со стрельбой в Балтиморе, потому что я не сказал им, что ты был на мойке, а больше никто не пострадал, так что тут чистая самооборона. С этой стороны у тебя проблем не будет. Кстати, тот ублюдок, которого ты убил- Карл Кран, бывший спецназовец, бывший боец «Грейвульфа». Он ошивался тут вместе с командой во главе с другим бывшим спецом, здоровым, светловолосым, размером с футбольного защитника…

Круз вспомнил: большой парень с Барретом, вышедший на хребет после того, как они проверили место обстрела из засады и нашли обе половины Билли Скелтона. Он также вспомнил свою тогдашнюю мысль о том, что уничтожит этих хуесосов.

— …по имени Богьер, Мик Богьер, все они бывали в кабаке «Чёрный кот» в Кабуле. Типичные пушки напрокат.

— Вот и ты дорылся. ЦРУ берёт наёмников, чтобы сделать грязное дело. А когда наёмники не справляются, они помечают отель лазером для умной бомбы. Узнав, что опять обосрались, люди из Агентства посылают ту же самую команду, из соображений секретности- эта команда уже часть дела. Наёмники ищут меня в Америке, а Агентство следит за тобой, подложив жучка так, чтобы тебя видел спутник в небе, сообщающий наёмникам. Когда ты находишь меня, они едут убивать. В Пайксвилле они думали, что я в том доме, потому и застрелили всех посудомойщиков- они не знали меня в лицо. Потом ты привёл их на автомойку. И придут если я сдамся.

— Этого не случится. Я всё это вскрыл.

— Но ты до сих пор не знаешь, зачем здесь Зарзи.

— Круз, я думаю что теперь- первый раз- мы впереди них. Завтра я буду на встрече. Я встречаюсь с четырьмя людьми, которые имеют полномочия бросаться бомбами без лишних вопросов. Посмотрю на них и что-то увижу. А ты подумай над тем, что я сказал. Сделай правильный выстрел. Злодейство приведёт тебя в могилу. Окей?

Круз ничего не ответил.

— Ложись спать, сержант Круз. Я верну тебя, мы сделаем это возможным. Клянусь тебе- снайпер снайперу, так и будет.

— Я верю твоему слову, потому что я мечтательный дурак. Но теперь в последний раз, — ответил Круз и прервал разговор.

Трасса 40 на запад

Кейтонсвилль, Мэриленд

02-30

Весь Богьер болел. Грудь, пальцы ног, ремешок часов, резинка в трусах- болело всё. Ум тоже болел. Но больше всего- грудь. Она была цвета четвёртого июля, если только праздничный фейерверк был бы всех оттенков синего. Каждый из пяти выстрелов Рэя принёс пятьсот фунтов энергии на дюйм кевларовой нагрудной пластины, остановившей их, но не сделавшей ничего, чтобы остановить передачу энергии, ударившей в плоть словно бур, забитый кувалдой. Кровяные пузыри обозначали места попадания пуль и были центрами, от которых расходились сине-фиолетовые кружева, похожие на распускающиеся ромашки под летним солнцем. Внутренние кровотечения вокруг ран распространялись до живота, бицепсов и шеи, заливая тело винным оттенком. Трудно было поверить, что тут был живой человек.

— Что случилось, крошка? — спросила Кей. — Подрался?

Кей, одетая в цветастое платье без лямок, которое открывало декольте, убивающее все остальные декольте и задницу, которая была матерью всех задниц, могла бы играть плохих девчонок в фильмах категории «В» целое десятилетие. Её кукольное лицо было симметричным, но его нельзя было назвать красивым, глаза не без сочувствия, но очень кстати лишённые любопытства. Вопрос был сугубо формальным.

— Тебе нужно взглянуть на того парня, — сказал Мик, даже не улыбнувшись шутке. Отсутствие юмора прекрасно совпадало с его мрачным настроением.

— Лежи. Кей позаботится.

— Я не могу ополоснуться сам. Пытался, но очень больно. Помоги мне. Спину не трогай, только спереди и в подмышках. От меня потом воняет. И аккуратнее, тупой белый парень пострадал как следует.

Она рассмеялась, как персонажи из мультфильмов: «ха», потом ещё «ха» и ещё. Потом сказала:

— Ты забавный, дорогой.

— Я регулярный гость ток-шоу.

Она стянула с него полотенце и, даже если её удивила увиденная картина, она ничем не выразила этого. В своей работе она видела больше членов, чем любой уролог, так что удивительного было мало. Мик лежал на плоской подставке в бассейне с тёплой водой, она полила его несколько раз душем и намылила всего, приступив затем к доставлению его телу удовольствия своими мягкими, но сильными руками. Она была очень умела, руки всё знали и ничего не стыдились, она была собрана- вверх, вниз, вокруг, внутрь, наружу, похлопывая, потирая там, здесь и наконец тут.

— Аа… хорошо.

— Ты большой, — сказала она наконец.

— Большой, но тупой. Так случается.

— Пойдём.

Она снова завернула его в полотенце и повела, неслышно ступая необутыми ногами, через удивительно чистый коридор в комнату, где всё началось. Место было тихое, как церковь, но пахло тут дезинфекцией как в раздевалках со шкафчиками. За занавесками, закрывающими входы в другие комнаты, разыгрывались иные драмы- но все комнаты были похожими, как и та, в которую она ввела Мика, в стиле мотеля восемь-долларов-за-ночь и тёмно-красным светом лампы. Здесь она снова стянула с него полотенце и удивилась тому, что он снова был готов.

— Ух ты, что за сильный парень!

— Сильный, но тупой.

Он лежал на спине. Она погасила свет, стянула своё цветастое платье, поведавшее, что гипнотическое декольте скрывало сиськи качества «Плэйбоя». Помяв их вместо него, поскольку сам он не мог этого сделать, и ощутив жадный интерес к продемонстрированному, она продолжала тему с прикосновениями в разных местах и в разных позах, пока он совсем не заинтересовался.