Страницы незримых поединков - Виктор Логунов

…Зайцев набросал план действий на завтра и только сейчас вспомнил, что договорился с женой пойти на спектакль ленинградского театра, гастролирующего в городе (Вера еще вчера вечером предупредила, что купила два билета). Его даже бросило в жар — стало неловко перед женой. Действительно, с тех пор, как он, молодой инженер, три года назад пришел с завода на службу в органы госбезопасности, все меньше и меньше у него оставалось времени на себя. Новая работа захватила, требовала полной отдачи. Домой приходил поздно и, чаще всего, уставший. Правда, Олег видел, что сотрудники, длительное время работающие в Управлении, находили возможность побывать в театре, на концерте, посмотреть новый фильм, обсудить интересную книгу. У Зайцева же почему-то все получалось наперекосяк. Куда бы он ни собрался: в кино, театр, на концерт, — обязательно подвернется какое-нибудь срочное дело. Вот и сегодня. Если бы он не напросился на доклад к начальнику отдела с этими документами, вполне бы мог успеть на спектакль.

Олег сложил бумаги в сейф и заторопился домой. Ему не хотелось обманывать жену, и он честно признался, что забыл о театре, увлекшись одним срочным делом. Зато здесь же торжественно пообещал, что уже завтра исправится и примет все меры к тому, чтобы посмотреть весь репертуар театра.

Они поженились пять лет назад, когда оба были студентами последних курсов. Олег кончал политехнический, а Вера — медицинский институт. Жили они все эти годы дружно, относились друг к другу с любовью и уважением. Вера с одобрением отнеслась к переходу Олега на новую работу. Гордилась, что ему оказано такое доверие. Службу в органах госбезопасности оба представляли по книгам и фильмам о чекистах и были готовы к тому, что она потребует много времени и сил. Но одно, когда об этом читаешь в книге, и совсем другое, когда речь идет о близком человеке. Чаще стал Олег задерживаться, не всегда мог поделиться с Верой своими затруднениями по службе. Но она верила, что Олег серьезно занят.

Увидев его виноватым и взбудораженным, Вера успокоила мужа, стала рассказывать какой-то смешной случай.

Мир снова стал прекрасным.

«Какая она умница у меня», — подумал Олег.

Да, как мало и как много нужно человеку. Надо, чтобы его понимали, любили, верили ему. Тогда по плечу самые сложные задачи.

…Наутро он пришел на работу с хорошим настроением и вновь взялся за анализ вчерашних документов. Прежде всего, следовало разобраться, об одном ли человеке идет речь в заявлениях граждан. Приметы были скудными и в некоторых деталях не сходились. Трудность поиска заключалась, кроме всего прочего, и в том, что нельзя было бросить тень подозрения на всех иностранцев. Работать необходимо было с большой осторожностью.

Переводчица шеф-монтажного отдела Ирина Колосова часто работала с Шернером, и это ее устраивало. Он был корректен, аккуратен, пунктуален, одержим работой, за что пользовался уважением со стороны советских специалистов. Шернер установил добрые отношения со многими инженерами завода. Не все иностранцы вели себя просто, как он. К тому же Вилли проявил с самого начала интерес к изучению русского языка.

Ирину Шернер отличал среди других переводчиков. Он при любом случае хвалил ее английский, хотя она сама относилась к своим знаниям языка не так восторженно. Преподносил ей недорогие подарки, от которых она считала неудобным отказываться. В общем-то так относились к переводчикам почти все иностранные специалисты. Но иногда она ловила на себе его изучающий взгляд.

В июле на заводе побывал представитель американской фирмы Оверланд. При встрече его с руководителями завода в качестве переводчицы была приглашена Ирина. Оверланд всячески расхваливал деятельность Шернера на шеф-монтаже. Заявил, что фирма им довольна и доверяет Шернеру. У руководства завода было такое же мнение. На следующий день, после отъезда Оверланда, Ирина при встрече с Шернером рассказала о вчерашних оценках его деятельности. Однако Вилли отреагировал на это без видимого энтузиазма.

Однажды вечером, часов в восемь, Ирина сидела одна в бюро переводчиков над срочным документом, который ее попросили перевести с английского к завтрашнему дню. В документе было много незнакомых ей технических терминов. Приходилось часто обращаться к словарю. Вошел Шернер. Ирина пожаловалась, что плохо идет перевод. Американец предложил свою помощь. Вдвоем они быстро закончили работу. Ирина поблагодарила Шернера и похвалила за хорошее знание русского языка. И тогда Вилли рассказал, что его предки — приволжские немцы, а склонность ко всему русскому, видимо, заложена у него в генах. Вот и здесь, на заводе, у него много друзей. Разговор шел легко, то на английском, то на русском. Как-то незаметно Ирина, по просьбе Вилли, стала рассказывать о руководящих работниках завода. Давала им характеристики, подчеркивала и слабые стороны. Женщины ведь всегда много знают о людях. Вилли был доволен беседой, глаза у него блестели. При расставании он галантно преподнес Ирине французские духи. Ирина начала было отказываться, но Шернер заявил, что это — подарок фирмы за ее труды на ниве перевода. И Колосова не устояла. Именно такие духи она давно хотела иметь.

С этого дня Шернер постоянно стремился остаться наедине с Колосовой. Он расспрашивал о родителях, о средствах, на которые она живет, какие трудности в жизни испытывает. Сочувствовал, что ей много приходится работать, а получает она, по его мнению, мало. В присутствии руководителей всегда отзывался о ней похвально. Такой интерес иностранца импонировал Колосовой, и она все больше испытывала к нему доброе чувство.

Как-то Шернер пригласил Ирину к себе в гостиницу после работы. Вообще-то она избегала таких посещений, но Шернеру отказать не могла. Лишь предупредила, что долго у него задерживаться не может, ее ждут дома. Шернер был несколько разочарован, но смолчал. Он усадил Ирину в кресло, включил телевизор, а сам вышел в соседнюю комнату. Возвратился он с толстой книгой в красочном переплете. Ирина прочитала по-английски: «Армагеддон», автор Леон Урис. Она ранее не слышала о таком американском писателе. Название книги ей также ничего не говорило. Она вопросительно посмотрела на Шернера. Вилли начал поспешно объяснять, что и сама книга и ее автор пользуются в США громадной популярностью. Он рекомендует Ирине обязательно прочесть это произведение.

Затем они обменяются мнениями о содержании. В книге оказалось более шестисот страниц, и Ирина с сомнением взвесила ее на руке: едва ли она сможет осилить. Но Шернер заявил, что не будет торопить. Больше того, не будет возражать, если Ирина даст почитать книгу своим подругам-переводчицам. На прощание Шернер подарил Ирине набор красивых шариковых авторучек.

— Чтобы было чем записывать интересные места из этой книги, — сказал он.

Несколько дней Ирина не имела возможности заняться чтением. Но вот однажды, в выходной день, управившись по хозяйству, она раскрыла книгу. Пробежала глазами несколько страниц, заглянула в середину, и ей стало не по себе. С оголтелых антисоветских позиций автор отзывался о нашей стране, коммунистах, искажал деятельность Советского государства в борьбе за мир, предрекал ему гибель. Ирина испуганно закрыла книгу. Ранее ей не приходилось читать ничего подобного.

— Что же делать, — подумала она, — зачем он мне дал эту книгу? Что ему от меня нужно? Надо ее завтра же возвратить.

На следующий день Ирина встретилась с Шернером на заводе. Протягивая ему книгу, она сказала, что, к сожалению, не имеет времени на такой толстый фолиант и возвращает его не прочитанным. Шернер пытливо посмотрел на Ирину. От него не ускользнуло, что девушка смутилась. Внутренне он торжествовал. Шернер был уверен, что Ирина, если и не всю, то прочитала отдельные места этой книги. Раз она не упрекает его в неблаговидной деятельности, значит, семена упали на благодатную почву. Он с сожалением протянул:

— Ну что же. Очень жаль. Значит, дискуссия не состоится. По правде говоря, я и сам толком не успел прочитать эту книгу. Придется отложить до возвращения в Америку. Спрячу ее подальше в чемодан.

Однако через несколько дней Ирина увидела эту книгу в руках переводчицы Ларисы Скуратовой. А вскоре Лариса прибежала домой к Колосовой, раскрасневшаяся, возбужденная, и пригласила Ирину прогуляться. Как только подруги остались одни, Лариса трагическим полушепотом заговорила:

— Слушай, Ирка! Твой американец-то — шпион. Ты знаешь, он мне такую книгу подсунул! Называется «Армагеддон». А там что пишут, что пишут! Аж волосы на голове дыбом становятся. Все против Советской власти. Посоветуй, что мне делать. Возвратить Шернеру книгу и отругать? Сообщить в КГБ? Представляешь, я его всегда почему-то считала «своим». Да и не только я. Он ведь ни разу не сказал ни одного плохого слова о нашей стране. И работает так упорно. Что с ним случилось? Зачем он дал мне эту книгу? Как ты думаешь?