Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Детективы и Триллеры » Шпионский детектив » Страницы незримых поединков - Виктор Логунов

Страницы незримых поединков - Виктор Логунов

Читать онлайн Страницы незримых поединков - Виктор Логунов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 54
Перейти на страницу:

Стоял Костин долгожданный папка, и слезы застревали в щетине небритого в дальней дороге лица.

Рано Костя стал кормильцем семьи. Там же, в Кузнечных рядах, в темных, прокопченных кузницах мелких артелей бил молотом по раскаленному, податливому металлу, а намахавшись за день, после жара, грохота, шипения пара долго не мог отойти, унять дрожь в пальцах, и бегать с мальчишками его не тянуло.

Война не Парадом Победы кончилась, а долго еще чувствовал весь народ ее остывающее, тяжелое дыхание. Конечно, сейчас Константин Петрович уже и представить не мог себя тем зеленым юнцом, каким он пришел когда-то в Управление госбезопасности, и на себя на старой фотографии смотрел отстраненно, с некоторой даже долей удивления. Но не так, как почтенная зрелость с мечтательным умилением взирает на запечатленные черты своей юности, а просто как опытный мастеровой человек вспоминает с безумилительной строгостью себя, прежнего неумеху-новичка.

Сказали бы тогда, когда пригласили для первой беседы, что засады и погони будут не каждый месяц и не каждый год, — не поверил бы.

Чему надо, его научили там, где он проходил чекистскую подготовку, многое дала ему многолетняя оперативная работа. Приходилось бывать и в опасных переделках, в дальних ответственных долгих командировках и вот так упорно копаться в пыльных архивных бумагах. Вылавливал фашистских недобитков и тех, кого забрасывают к нам разведки империалистических стран, — и восстанавливал доброе имя тех, кого оклеветали.

Такая у него служба — охранять безопасность государства. Недаром символом чекистов стали щит и меч: защищать советских людей, разить их врагов.

А Пронины были крепкой, зажиточной семьей. Под раскулачивание не попали, хотя из их села в Калужской области некоторые отправились «по казенной надобности» на Север.

В колхоз вступали последними, старались жить тихо-мирно. На общественном поле не выкладывались. Поворовывали из колхоза понемногу, чтоб не попасться, жили обособленно, замкнуто.

Старик Пронин кое-что записывал в толстой клеенчатой тетрадке. Острая вонь черной липкой обложки почему-то с годами не выветривалась, и Ванька Пронин помнил ее с детства. Отец запирал дверь, задергивал ситцевые занавески, доставал из потайного места — из-под короткой половицы в углу избы — эту тетрадь. Ваньке приказывал язык держать за зубами, но прочь его не отсылал, наоборот, читал вслух, что писал, объяснял:

— Переменится власть — цены не будет этой тетрадке. Смотри. Вникай. Запоминай.

Записывал старательным крупным почерком колхозных активистов, коммунистов, комсомольцев — кто что сказал, где и кому, кто именно раскулачивал, что конфисковано, сколько и где хранится. Аккуратно отмечал и рядовых колхозников, если они усердно работали в поле или на скотном дворе.

Много чего было в той тетрадке.

И когда в село, треща, волоча сизые шлейфы дыма, вкатилась колонна немецких мотоциклистов, все эти записи были переданы им, и чернила пронинские обратились в кровь тех, кто значился в этой вонючей тетради.

Власть, которую Пронины так ждали, хорошо понимала, что своими силами удержать в повиновении советский народ на оккупированной территории не удастся, и поэтому стала вербовать подонков, недобитое кулачье и создавать из них карательные полицейские формирования.

Иван Пронин из Красной Армии дезертировал. Посоветовались в семье и решили, что нужна «рука» при новой власти, и Иван пошел служить в полицию.

Говорят, что каждый преступник должен сделать первое усилие, первый шаг в новую, преступную, то есть переступившую нравственные человеческие законы жизнь, ведь не убийцей и насильником родила его мать. А дальше уже покатится само собой, и не будет мучить совесть, и не будет трогать чья-то боль.

Но Иван Пронин сделал свой жизненный выбор спокойно и осознанно. У него не было совести, как нет совести у гиены, пожирающей чьи-то останки. Он был просто доволен, что теперь в селе многие заискивают перед ним и боятся его, что немцы хорошо его обмундировали и хорошо, до сытой отрыжки, кормят.

Фашисты бросали полицейские части на облавы в партизанских местах; и Пронин участвовал в этих расправах, нес охрану немецких объектов; в удачной засаде у поселка Рог Могилевской области им и другими полицаями были убиты 4 партизана — братья Печуровы, Захар и Григорий, Василий Голуб и Иван Круталевич.

Его рвение было замечено, и фашисты перевели его в 3-ю роту 11-го полицейского немецкого охранного батальона СС.

В этом очерке несколько изменены фамилии действующих лиц, но выписка из справки о деятельности карателя, названного здесь Прониным, и его сослуживцев-полицаев — подлинная:

В октябре — ноябре 1943 года немецко-фашистскими захватчиками с участием полицейских 11-го батальона СС была организована и проведена крупная карательная операция по массовому уничтожению мирных советских граждан, содержащихся в Минском гетто. В результате этой операции, продолжавшейся 10—12 дней, было умерщвлено в специальных автомашинах-«душегубках» и расстреляно в урочище Благовщина Минского района свыше 10 000 граждан еврейской национальности, в том числе женщин, стариков и детей.

В марте 1944 года немецко-фашистские захватчики в целях уничтожения советских людей и заражения инфекционными заболеваниями наступающих войск Советской Армии вблизи линии фронта в районе местечка Озаричи Гомельской области создали лагеря, в которых было согнано около 50 000 советских граждан, в том числе около 16 000 детей до 13-летнего возраста и свыше 13 000 нетрудоспособных женщин. Для распространения инфекции в лагеря поставляли тифозных больных.

В конце апреля — начале мая 1944 года 3-я рота в составе особой «Зондеркоманды-7а» и немецкие воинские формирования принимали участие в карательной операции против партизан и мирного населения на территории Пуховичского и Червенского районов Минской области, Осиповичского района Могилевской области. В ходе этой операции расстреливали и сжигали мирных советских граждан, уничтожали партизанские лагеря, сжигали деревни, грабили, задерживали людей для отправки в Германию.

В конце апреля полицейские 3-й роты, обнаружив в лесу недалеко от деревни Усохи Червенского района скрывшихся в землянках не менее 30 мирных жителей, расстреляли и забросали их гранатами, а затем сожгли.

1 мая 1944 года они же при проческе лесных массивов задержали большую группу советских граждан, скрывавшихся от карателей, приконвоировали их в деревню Усохи Червенского района и загнали в сарай. На следующий день они отобрали 300 человек, в основном стариков, женщин и детей, группами водили их в колхозный гараж и там расстреливали. После этого гараж с трупами подожгли. Оставшихся трудоспособных граждан отправили в г. Бобруйск для угона в Германию.

В конце июня 1944 года при отступлении немецко-фашистских войск оставшиеся в г. Бобруйске полицейские 3-й роты приняли участие в расстреле 40—60 советских граждан, доставленных из Бобруйской тюрьмы в расположение роты. При совершении этого злодеяния они конвоировали заключенных во двор штаба СД, ставили их на колени около траншеи и стреляли им в затылок из винтовок.

После совершения этого преступления полицейские прибыли в лагерь «Тростянец» Минского района, где за несколько дней до освобождения города Минска приняли участие в расстреле и сожжении узников, содержавшихся в этом лагере. В сарае, на штабелях бревен и в других местах на территории лагеря полицейскими 3-й роты было уничтожено 6500 мирных граждан, в основном женщин, стариков и детей. С целью сокрытия совершенных злодеяний все постройки с трупами в лагере каратели подожгли.

…Иван с детства пристрастился к технике, и все, что двигалось, тикало, стреляло, увлекало его своей тонкой взаимосвязанностью и причинностью, хитроумием, подгонкой и притертостью деталей.

— Ну, надо же, как это все придумано! — восхищался он, увидев какую-то новую машину или механизм. — И голова же у того, кто выдумал!

И немцев он особенно уважал за аккуратность, за умение устроить все так, чтобы все шло в дело, ничего не пропадало, за маленькие удобства, которые они умели себе создавать, за продуманность и порядок (они даже расстреливали не когда придется, а в специальные «расстрельные» дни — вторник и пятницу), за крепкие, не пропускающие воду сапоги и за автоматы «шмайссер». Полицейские из его батальона рассказывали, посмеиваясь, истинный случай, как он, не добив стонущего в груде уже охладевших тел, отошел от рва, расстелил куртку кого-то из расстрелянных, достал ветошь и летнюю смазку, аккуратно разобрал пулемет, — показалось ему, что пружина ослабла, — проверил, смазал, тщательно собрал, поклацал замком удовлетворенно и только потом вернулся к рву, лег за пулемет, поерзав задом, перебирая немецкими коваными сапогами, устроился поудобнее. И одиночным добил стонавшего.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 54
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Страницы незримых поединков - Виктор Логунов торрент бесплатно.
Комментарии