Полное собрание сочинений. Том 1. В соболином краю - Василий Песков

…Мы страшно обрадовались, когда нас с женой вызвали в полицейское управление…

Это был короткий, но выразительный разговор. Четверо чиновников, приехавших из Парижа, пропустили Петра Моисеева в просторную комнату. Они были очень вежливыми, эти четверо в черных фраках.

- Месье, вы едете в Россию? — спросил младший из них, разглядывая его через золоченые очки.

- Да, месье.

- Вы все обдумали? Ведь вы почти француз. Вы так хорошо говорите…

- Нет, месье, я русский, — ответил он по-русски.

- Что вас тянет туда? Хотите побывать в Якутии, участвовать в великих стройках? Вы знаете, что это… — Чиновник открыл окно, за которым виднелись так хорошо знакомые луга и горы: — Взгляните, там нет такого. Там работа, работа, работа.

- Я не боюсь работы, месье. Поглядите на мои руки. Этим рукам нельзя без работы. Это хорошо, если много работы…

И тут русский в свою очередь спросил:

- Вы где родились, месье? Сколько вам лет, и есть ли у вас мать?.. Двадцать три года?.. Вы, пожалуй, не поймете меня, если я скажу вам, что никогда не плакал. На турецком базаре меня, голодного, били за украденную лепешку — я не плакал. Я не плакал, когда по дороге во Францию схоронил друга. Слезы у меня вышибал только газ из печи. А сейчас я не стыжусь сознаться — плачу, когда услышу песню. С родины песню, понимаете, месье?

- Значит, едете?

- Еду!

Четверо вежливо пропустили русского вперед. Он остановился в коридоре. Кружилась голова, солнце из открытой двери слепило глаза.

Четверо в темных фраках прошли мимо. Последний, уже пожилой чиновник на секунду задержался и украдкой пожал ему руку…

Вот и вся история, которую я услышал октябрьской ночью в доме старой казачки Екатерины Федоровны Моисеевой от человека, которого случайно встретил у Дона.

  Фото автора. Станица Вешенская.

 6 ноября 1959 г.

Охота с Филькой

Темно. Ноги цепляются за невидимые коряги, по лицу хлещут мокрые от осенней росы ветки.

Когда останавливаемся передохнуть, фонарик выхватывает из темноты бусинки росы и фантастический узор красных и желтых листьев. Там, где свет иссякает, лес кажется непроходимой стеной. Но Василий Ефимович ловко раздвигает ветки, чудом угадывает тропинку к лесной поляне. В тяжелых болотных сапогах я еле поспеваю за ним. Поклажи у нас поровну. Он несет шест с перекладиной и ружье. На мою долю досталась тяжелая клетка с Филькой и фотографические принадлежности.

Большой, профессорской осанки филин таращит на свет круглые, как два пятака, глаза и жутко щелкает клювом. Этот разбойничий звук, наверное, заставляет трепетать обитателей леса. Они ведь не знают, что ушастый душегуб сейчас совсем безопасен и щелкает только от злости и бессилия. Через час он будет выставлен на всеобщую потеху на лесной поляне.

Торопимся. К месту охоты важно попасть до рассвета.

…Лежим в шалаше из свежих еловых веток.

В просвет видны клочок окрашенного зарей неба, лесная поляна с сухой осиной на краю. Посреди поляны — шест. На нем, навострив уши, сидит наш Филька. Почуяв простор, он несколько раз пытался слететь в темноту ельника, но короткая веревка не пускает его с шеста. Филька утихомирился и только на каждый шорох быстро поворачивает голову. В бинокль хорошо видны его оранжевые глаза с «бровями». Моргает он то двумя, то одним глазом. Кажется, что Филька понял нашу охотничью затею и теперь лукаво подмигивает.

- Поглядите, какой красавец, — передаю я бинокль Василию Ефимовичу, но он равнодушно сортирует патроны, выискивая удобную позицию для стрельбы. Он не первый раз в засаде с этим лесным профессором. Филька помог охотнику уничтожить сотни лесных разбойников помельче рангом: ястребов, луней, ворон, сорок. От них и теперь проходу нет на «лесных дорогах». Но осенью они не так страшны — птичья молодь встала на крыло, окрепла, не так легко догнать ее лесным душегубам. Осень — не лучшая пора для охоты с филином, и Василий Ефимович уступил только по старой нашей дружбе да из-за старой же ненависти к сорокам и ястребам.

Первой на полянку залетела синица.

Тень-тень!.. — и вдруг смолкла синичья песня. Нарядная птичка покрутилась, попрыгала над шалашом и, запищав вдруг особенным образом, скрылась.

Через мгновение уже три синицы беспокойно судачили над поляной. Филин пошевелил крыльями, встряхнулся. Синицы с криком шмыгнули в ельник, не переставая кричать. На их птичьем языке это, должно быть, означало: «Сюда — скорее. Сюда — скорее! Бандит потерял стыд и совесть, белым днем сидит на виду и не прячется. Сюда — скорее!..»

- Заработал лесной телеграф. Скоро начнем, — сказал Василий Ефимович и зарядил ружье.

Не прошло и пяти минут, как уже стон стоял от птичьих голосов. Осину облепили сороки, они трясли хвостами и перелетали с места на место.

На вязу заняли позицию вороны и сойки. Два болотных луня, как председатели, восседали поодаль на кочках. Птицы помельче роем кружились над поляной. Виновник этого необычного собрания беспокойно крутил головой.

Филька взмахнул крыльями, и тут наиболее нервные не выдержали. Сороки сорвались с осины и запорхали над поляной, к ним присоединились вороны. Ястреб и один из луней, забыв о степенности, тоже сорвались с места.

Загремели выстрелы. Возбуждение птиц было так велико, что они не обращали внимания на упавшего луня, на сорок и ворон, падающих в траву.

«Что заставляет птиц так волноваться?» — думал я, подбирая в ягдташ убитых хищников.

Василий Ефимович объясняет все просто: птицы ненавидят филина. Опытные натуралисты отвечают на это по-разному. Одни говорят: «Забота о потомстве и собственной безопасности». Другие говорят, что многим хищникам нечего бояться филина, все дело в конкуренции за обладание местом охоты. Возможно, и то и другое правильно. Во всяком случае, нелюбовь птичьего мира к филину подмечена давно. Охотники остроумно пользуются ею, чтобы отстреливать хищников, приносящих вред охотничьему хозяйству.

  Фото автора. С. Леоново Владимирской области.

 15 ноября 1959 г.

Пресс-конференция в воздухе

Вчера для московских журналистов была устроена необычная пресс-конференция. Проходила она на борту вертолета Ми-4, того самого, что несколько дней назад приземлялся на Ивановской площади Кремля. Там вертолет осматривал Никита Сергеевич Хрущев и дал ему хорошую оценку.

…Вертолет очень красив. Голубая с белым окраска. На колесах обтекатели. Он не один на большом поле аэродрома. Рядом десятки других машин — огромные, как вагон. И крошечные, похожие на пчелок, машины. Сегодня они уже не вызывают удивления. Сегодня вертолеты летают над полюсами, работают на виноградниках Кубани, помогают строителям домов, устанавливают высоковольтные мачты, спешат на выручку и геологам, и рыбакам, охотникам…

Ми-4.

Ми-4 — пассажирская машина.

- Прошу. Пресс-конференция состоится в воздухе, — ведущий конструктор вертолета Герман Владимирович Ремезов откинул округлую дверь, и мы очутились в просторной, со вкусом обставленной комнате.

Да, именно уютную комнату напоминает салон вертолета. Восемь удобных мягких кресел друг против друга. Перед ними полированные столики. Гардероб. Телефон для разговора с летчиком.

В квадратные окна видно, как широкие лопасти подняли поземку у площадки. А через две-три секунды мы не почувствовали, а увидели, что уже висим над землей. Машина чуть накренилась и взяла курс в сторону Москвы. В салоне почти не слышно шума винтов. Герман Владимирович отвечает на наши вопросы.

Ми-4 не новинка. Он уже славно поработал. Этим летом десять вертолетов обслуживали пассажирские авиалинии Сочи-Адлер и Симферополь-Ялта. Сто тысяч пассажиров — первый итог «курортной навигации». В предстоящем году откроются новые вертолетные линии. На очереди рейсы от аэродромов к центру городов, регулярные рейсы в труднодоступные районы.

Спрос на машины, способные взлететь с любого «пятачка» и приземлиться в любой труднодоступной точке страны, с каждым годом возрастает. В ближайшие годы вертолетов будет выпускаться во много раз больше, чем теперь.

…20 минут продолжалась необычная пресс-конференция в воздухе.

  Фото автора. 18 ноября 1959 г.

Лесная сказка

Это и вправду было, как в сказке. Кленовые листья повисали на нитках осенней паутины. Лес прощался с солнцем. А при прощании все бывают особенно ласковы. Светлые зайчики играли на опавших листьях. Я выбрал зайчика покрупнее и накрыл его плащом. Получилась мягкая постель. Одно удовольствие присесть на такую постель после долгой ходьбы! Рядом, на желтый куст, слетелись погреться какие-то мошки. Сядет мошка на лист, а он не держит тяжести, валится на землю.