Столовая Гора - Андрей Аратович Хуснутдинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Уходим! — также, шепотом, скомандовала Эстер Аяксу.
К тому времени, когда в магазине разорвалась шумовая граната, они скрылись в примыкающей к подвалу секретной штольне.
* * *
В кромешной, насыщенной сероводородом темноте они плутали, казалось Аяксу, целую вечность. Извилистый ход то обрывался крутыми ступенями, то также резко забирал в гору. Под ногами трещал щебень. Аякс, которого Эстер крепко держала за руку и вела за собой, будто ребенка, только диву давался, как она могла ориентироваться в таких условиях.
Из подземного лабиринта они поднялись в подвал водолечебницы. Это была та самая комната, куда однажды Аякс так и не решился войти.
Эстер оставила Аякса у ржавого операционного стола-«качалки» и постучала куском железа по водопроводной трубе:
— Гесс!
Не прошло и минуты, как в комнату ввалился главный врач санатория.
— Гесс, — повторила Эстер недоуменно.
Лазоревый халат на вошедшем был заляпан кровью, под мокрым от пота воротником болталась марлевая маска. Тяжело дыша, отец Арона пытался снять застрявший на пальцах правой руки хирургический зажим. Эстер взялась помочь ему. Из их короткого разговора Аяксу стало ясно, что где-то наверху, в инкубаторе, находился раненный сержантом Клапротом спецназовец.
— Выживет? — спросила Эстер.
— Пустяки, — отмахнулся главврач и вдруг начал хохотать. — Сквозное левой задницы и слепое — правой!
— Это как?
— Так. С фланга подхватил.
— А что Клапрот?
— Не в курсе.
Зажим наконец был снят. Бубня песенку, Гесс подступил к Аяксу, взял его двумя пальцами за подбородок и, бегло осматривая, заставил повернуть голову из стороны в сторону.
— Выживет? — улыбнулась Эстер.
Главврач молча направился к дверям и дал отмашку следовать за ним.
В ординаторской на втором этаже лечебницы он быстро обработал и зашил рану Аякса. На полу в углу комнаты была свалена грязная амуниция спецназовца. Из окна открывался вид на пустой заснеженный двор со статуями. Из сухой чаши фонтана вырывались облачка пара. Аякс, осторожно притрагиваясь к замороженной щеке с пластырем, смотрел на свое отражение в стекле. В кармане у Эстер зазвонил телефон. Она достала трубку только затем, чтобы отменить звонок. Гесс долго и шумно мыл руки в чугунном умывальнике. Допотопный латунный кран, снабженный такими же ископаемыми вентилями из фаянса, тарахтел и кашлял. Неожиданно в ординаторскую вошла пожилая медсестра. У нее на руках была кожаная портупея с подсумком и большая кобура с автоматическим пистолетом. Не обращая ни на кого внимания, так, будто оказалась в безлюдном помещении, старуха с проклятиями свалила свою ношу поверх амуниции спецназовца и, продолжая чертыхаться, удалилась прочь.
— Отключился, — сообщил Гесс Эстер, сел за стол и, посвистывая, принялся заполнять какие-то бумаги.
У Эстер снова затрезвонил мобильный. Не отвечая на звонок, она попросила Аякса дожидаться ее в лечебнице, ни в коем случае не показываться на улице, кивнула Гессу и ушла. Аякс достал из принесенного медсестрой подсумка обойму, вытолкнул пару патронов себе на ладонь. Это были «матрешки». В кобуре находился Colt Double Eagle Commander — пистолет той же марки, что у самого Аякса, только с укороченным стволом и затвором. Поясная аптечка спецназовца была раскрыта, к чехлу бронежилета пристал обрывок наклейки с изображением сломанного шприца.
Главврач позвал Аякса к столу и попросил подписаться в листке амбулаторного учета. Аякс заинтересованно осмотрел листок, который оказался бланком строгой отчетности — с нумерацией, водяными знаками и даже с защитной голограммой. В самом подвале, под описанием ранения и клинических мероприятий, помещалась выделенная жирной рамкой графа: «Общий объем геморрагии».
— Аккуратней, — сказал Гесс.
— Сто пятьдесят миллилитров… — Аякс подписал бумагу. — Не много для одного пореза?
— В самый раз. — Главврач спрятал листок в стол. — В самый раз.
Аякс вернулся к окну.
— И что вы с этого имеете?
— С чего? — не понял Гесс.
— По какой цене идет миллилитр?
Главврач засмеялся.
— Вопрос не ко мне. Что вы с этого имеете, молодой человек — вот от чего надо прыгать.
Привалившись к подоконнику, Аякс, потер грязные руки.
— А как вам удалось выходить Рихтера?
— Кого?
— Моего бывшего начальника. Которого час тому назад ваш сын доставил в полицейский участок.
— Опять же — вопрос не по адресу.
— У вас, что ни спросишь, все не по адресу. К забору крови у трупов и к составлению списков своих безнадежных пациентов, надо думать, вы также не имеете никакого отношения… Зачем вам трупная кровь?
— А зачем вообще нужно заготавливать донорскую кровь? — огорошенно поднял брови Гесс.
— Хотите сказать, что можно переливать кровь от трупов к живым?
— Если имеется чистый труп — почему нет?
— Что значит — чистый труп?
— Чистый труп — значит свежий труп. Не утопленник и не желтушник. Без проникающих ранений и без заразы. Зачем вам-то это, скажите?
— Так… — Кончиками пальцев Аякс коснулся заклеенной щеки. — Я вас правильно понимаю: если у покойника имеется огнестрельная или ножевая рана, то переливание крови от такого донора к живому человеку противопоказано?
— Совершенно верно.
— А подливание крови — под другого свежего покойника?
Гесс не ответил на вопрос и, скорей всего, сейчас вообще перестал замечать Аякса. Склонив голову к плечу, он прислушался к шуму и возбужденным голосам, доносившимся издали по коридору. На столе задребезжал стационарный телефон с дисковым номеронабирателем. Выглянув в окно, Аякс увидел за воротами санатория военный джип. Двигатель машины работал на холостом ходу. Снег валил крупными хлопьями. Гесс взял трубку, поднес ее к уху и опустил обратно на рычаг.
— Опять вопрос не по адресу? — сказал Аякс.
Гесс молча вышел из-за стола и встал у двери. Продолжая вслушиваться в отдаленный шум и голоса, он словно не мог решить, как лучше поступить — пойти узнать, в чем причина переполоха, или вернуться за стол.
— Простите? — спросил он Аякса вполоборота.
Аякс не отозвался, понимая, что главврачу сейчас не до него.
— Не по адресу… — рассеянно бормотал Гесс.
На его шее блестела испарина, по лазоревому халату на круглой спине змеилась дорожка заштопанного разрыва. В конце концов — очевидно, приняв для себя какое-то решение — он махнул авторучкой на дверь и повернулся к Аяксу:
— Подкрашивание покойничков, говорите?.. А в наших палестинах еще не приходилось слыхивать о философском камне? Знаете, какого он цвета?
Аякс, вздохнув, переступил с ноги на ногу.
— Уже догадываюсь.
— Именно! — довольно засмеялся Гесс и, гримасничая, со страшным видом выпучил
