Частная жизнь корейской знати. Запреты, положение женщин, быт и идеалы эпохи Чосон - Елена Хохлова

честь двором (рис. 65, слева). Люди нарисованы в традиции документальной придворной живописи — словно с высоты птичьего полета. Три центральных ряда — это главные герои и сопровождающие их лица; верхний и нижний ряды — собравшиеся посмотреть на шествие местные жители: мужчины и женщины с детьми. Женщины, похожие на представительниц янбанского сословия, изображены как отдельно, так и рядом с мужчинами. Можно предположить, что мужья брали жен посмотреть на подобные мероприятия, а также были и те, кто отправлялся смотреть на шествия без супруга (рис. 65, справа).

Рис. 65. Торжественное шествие чиновников. Лист из альбома «Собрание в ведомстве для пожилых чиновников». 1719 г.

Бумага, краски, 36 × 52 см. Слева полностью, справа фрагмент. Национальный музей Республики Корея, Сеул (National Museum of Korea)

Несмотря на бытовавшее мнение, что дело женщины — сидеть дома и заниматься его обустройством, а гулять по горам — занятие мужчин, мужья и взрослые сыновья старались радовать жен и матерей путешествиями в горы или к морю. Иногда аристократки группами ездили на горячие источники.

В XVIII–XIX веках на досуге женщины привилегированного сословия любили читать развлекательную литературу, считавшуюся «низкой», — прежде всего сборники литературы малых форм пхэсоль (

), включавшие в себя предания, новеллы, анекдоты, заметки о событиях и любовные романы на хангыле. Такое занятие возмущало ученых мужей, которые призывали запретить бульварную литературу, поскольку женщины принимали все написанное в романах за чистую монету. Ли Тонму так описывал ситуацию:

Сейчас же есть такие случаи, когда благородные дамы увлекаются до такой степени чтением романов, что берут их напрокат за деньги, растрачивают состояние на книги. Романы эти рассказывают о женщинах ревнивых и распутных, что приводит к тому, что дамы начинают вести себя как им вздумается, распутничать, завидовать героиням романтических историй[312].

С начала XVIII века в столице работали книжные лавки, где можно было за отдельную плату взять почитать популярные романы. Известно, что книги зачитывали до такой степени, что в нижних уголках страниц стиралась краска. Госпожа Ли из Чончжу (

1694–1767) признавалась, что за свою жизнь прочитала сотни романов, но в преклонном возрасте предостерегала других от чтения такой литературы, так как пользы от нее никакой, только соблазны. Дамам вместо развлекательной литературы предлагалось штудировать конфуцианские тексты, воспитывающие мораль и исправляющие нравы[313]. В текстах на погребальных табличках о добропорядочных дамах писали, что они, в отличие от других, читали «Самган хэнсильдо», «Нэхун», «Малую науку», исторические сочинения, а никакую «низкую литературу» до себя не допускали. Из чего мы можем сделать вывод, насколько сильным было увлечение благородных дам «низкими жанрами». Изабелла Бёрд отмечала, что самые смелые аристократки с разрешения мужа даже приглашали в дом артистов-чтецов ( ), чтобы послушать их рассказы «из-за бамбуковой занавески»[314].

Сохранился альбомный лист кисти Юн Токхи (

1685–1766), на котором представлена женщина, читающая в саду (рис. 66). Это единственное изображение дамы за книгой и в целом женщины, занятой интеллектуальным трудом, поскольку устойчивым образом живописи данной эпохи был мужчина за книгой. Долгое время исследователи считали, что художник изобразил женщину привилегированного сословия, по которой судили об увлечении аристократок чтением. Однако профессор Ко Ёнхи показала, что художник написал не сценку, которую мог наблюдать, и не собирательный образ читающей дамы-кореянки, а фантазию на тему популярного в китайской живописи сюжета «читающая дама»[315].

Рис. 66. Юн Токхи. Читающая дама.

Шелк, краски, 20 × 14,3 см. Музей Сеульского национального университета, Сеул (Seoul National University Museum of Art /

)

Любили аристократки также сочинять стихи и заниматься живописью, вместе дискутировать о том, что написано в текстах конфуцианского канона. Причем они не просто писали стихи для своего удовольствия или женской половины дома — их поэзия становилась широко известной, что вызывало неодобрение со стороны ученых мужей. Так, Хон Тэён писал: «Читать в свободное от вышивания время книги о правилах поведения женщины и следовать им — это подходящее для женщины занятие, но не писать стихи и прославлять свое имя»[316]. В стихосложении себя попробовали немало аристократок, однако из-за негласного запрета на литературное творчество многие оставляли это занятие или писали в стол. Сохранились свидетельства, что мужья после смерти жен находили в сундуках целые литературные сочинения, о существовании которых даже не подозревали.

Самая известная поэтесса эпохи Чосон Хо Нансорхон (

1563–1589) за свою короткую жизнь написала больше тысячи стихотворений. Она родилась в семье интеллектуала Хо Ёпа ( 1517–1580), ее старшие братья были известными мыслителями. Получив домашнее образование, уже в возрасте восьми лет Хо Нансорхон поражала окружающих поэтическим талантом. Все сохранившиеся стихотворения (а их более двухсот) написаны после замужества. Большая часть из них посвящена боли утраты детей и страданиям женщины, вынужденной подчиняться воле мужа.

Хо Нансорхон осталась в истории благодаря брату — уже упомянутому Хо Кюну. Хо Кюн издал сборники стихов сестры в Китае, где ее поэзия получила высокую оценку. Однако на родине, где не только стихосложение, но и декламирование считалось неприличным занятием для женщины благородного происхождения, Хо Нансорхон подвергли резкой критике[317]. Конфуцианские мужи утверждали, что чувства и переживания женщин не должны выходить за пределы женской половины дома, и до конца XIX века говорили, что «у Нансорхон есть талант, но нет чувства собственного достоинства»[318].

В XVIII веке сформировался поэтический жанр кюбанкаса (

) — «напевные строфы женской половины дома». Первые кюбанкаса были написаны мужчинами с целью наставления женщин о правильном поведении. Поначалу аристократки лишь переписывали их, но постепенно стали создавать «напевные строфы» самостоятельно. Расцвет жанра произошел во второй половине XVIII века, что объясняется ростом самосознания среди аристократок, вызванным усилением их роли в семье. В это время женщины не только организовывали быт семьи, но и планировали семейный бюджет, что способствовало более рациональному сознанию и в целом интеллектуальному развитию женщин[319].

В поэзии женщины развивали частные темы, раскрывали личные чувства и переживания. Чаще всего в кюбанкаса аристократки жаловались на несчастную женскую долю, выражали страдания, вызванные разлукой с любимым, родителями после замужества, описывали тяжести жизни в доме супруга, а также, пусть и негромко, критиковали существующую действительность, собственное положение и роль в семье и обществе. Стоит отметить, что подписаны из этих произведений в