Креолка. Тайна аристократки - Шерил Сойер

говорила им, что они познакомятся с тобой завтра. Мы устроим дружеский ужин и поговорим о том, как помочь тебе добиться того, что ты хочешь. Берта, проследи за тем, чтобы здесь все убрали, и не спускай глаз с девочек. Пусть Матильда развлечет гостей, ей это нравится. Меня вызывайте только в том случае, если возникнет проблема.

Берта вышла и прислала служанку, тощую девушку. Присев в реверансе, та приступила к уборке комнаты. На ней было серо-коричневое платье с фартуком и чепчик. Она работала, не поднимая головы. Айшу поразило, что мадам управляла своим домом без мужчин, которые любят разгуливать кругом и отдавать распоряжения. Да, Париж — редкое место, если женщина здесь может иметь собственный дом и жить, как ей хочется.

Мадам положила руку на обнаженное плечо Айши и подвела ее к зеркалу. Айше не понравилось ее прикосновение, но она промолчала. Женщины стояли рядом и обе смотрели в зеркало: первая была маленького роста и великолепно одета: один блестящий глаз смотрел проницательно, другой заволокла пелена; вторая была высокая, с густыми и черными как смоль волосами, обрамлявшими лицо, покатыми плечами и тонкой талией. Ее юбка падала вниз красивыми складками. Рукава до локтей были отделаны лентами, само же платье прикрывало лишь одно плечо, а лиф демонстрировал изгибы грудей Айши.

— Принеси мне кремовый фишю. — Мадам указала куда-то рукой, и служанка подбежала к ней с кружевом. Мадам положила его поверх платья. — Да, именно то, что надо. Я не стала бы носить белое, к твоей коже этот цвет не подойдет. Теперь ты выглядишь невинной, но уже непохожа на провинциалку! Мы достигли необходимого эффекта. — Мадам долго и пристально смотрела на отражение Айши с беспристрастным вниманием. Тебя всегда заметят, — наконец сказала она. — Стоит тебе только войти куда-нибудь, как все тут же обратят на тебя внимание, ибо ты неотразима. Дам тебе один бесценный совет: когда все глаза будут прикованы к тебе, воспользуйся этим. В тебе есть нечто такое, неведомое мне, что готово вырваться на свободу и ослепить. — Она отошла назад и посмотрела на Айшу. — Ну, разве ты никогда не смеялась? Смейся, не думая о тех, кто может услышать твой смех!

Несмотря на добрые намерения мадам, ее слова прозвучали как оплеуха. Когда Айша вспомнила счастливое время, тем более ценное, что оно оказалось кратким, по ее щекам потекли слезы.

— Да, — взгляд мадам просветлел, когда она увидела это, — ты страстная, ничего не скажешь. Как безрассудно бегать в мальчишеском наряде, скрывая все это от посторонних глаз. Посмотри на себя. Среди миллиона не найдется женщины с такими глазами и осанкой. Где ты научилась ходить, как королева? Пренебречь такой красотой, дорогая, значит превратить ее в бесполезный капитал. — Айша хотела возразить, но мадам продолжала: — Нет, ты послушай. Не у всякой женщины такая осанка, как бы высоко она ни стремилась взлететь. Например, у светловолосой и элегантной Помпадур ее нет. Она не раз нарочно попадалась на глаза Людовику, чтобы тот обратил на нее внимание. Наконец на балу она уронила рядом с ним носовой платок, чтобы поймать короля в свои сети. Говорят, Помпадур от природы не наделена качествами, необходимыми любовнице, хотя и стремилась стать ею с раннего возраста. Ее нелегко зажечь, и она страдает от этого, ибо король ненасытен. Но ты страстная. Впереди тебя ждут наслаждения, если только будешь слушаться мадам Парис. Закрой свой прелестный ротик и пойдем ужинать.

Айша шла за ней как во сне. Она никогда не слышала от женщины подобных речей, ибо ее мать считала запретным все, что связано с телом. Мадемуазель Антуанетта не выходила за рамки косвенных намеков и безобидных сплетен. Плотские наслаждения не были тайной для Айши, ибо рабы в «Каскадах» жили в тесноте и интимной близости. Стены их убогих жилищ были тонки, поэтому порывы радости и дикие ссоры происходили у всех на виду. Айша считала, что знает все о других, хотя о себе не знала почти ничего. Она предполагала, что любовь и брак белых ограничены правилами. Поэтому и не представляла себе, чтобы француженка говорила об этих вопросах подобно мадам Парис. Особенно о том, что касалось короля.

Когда они дошли до лестничной площадки, Айша ощутила запах ужина, доносившийся снизу, и поспешила спуститься. Ее восхищали широкие декоративные вставки в юбке, плавно скользившие поверх нижних юбок. Юбка шуршала при каждом шаге, а кружевная оборка была такой широкой, что она не опасалась наступить на нее. Обнаженные ноги чувствовали себя свободно под складками, их уже не сковывали мальчишеские бриджи, которые она так долго носила. Платье великолепно сидело на Айше, а прилегающий лиф давал ощущение защищенности. Чуть приподняв плечи, она высоко подняла голову. Каждый шаг доставлял Айше удовольствие, а мадам Парис, лукаво посматривая на Айшу, улыбалась.

Ужин, поданный в столовую мадам, был великолепен. С супом Айша хорошо справилась, поскольку в Орлеане узнала, что нельзя поднимать тарелку вместе с ложкой. Она наблюдала за мадам, следовала ее примеру, пока, вкушая десерт, та продолжала поучительный монолог. Хозяйка переходила к каждому предмету постепенно, но Айша догадалась, что та хочет чего-то добиться от нее, — только не могла угадать, чего именно.

К маленькой комнате мадам вел короткий марш лестницы. Через окно, уставленное горшками с папоротником, была видна главная столовая, отделанная бледно-голубой и желтой лепниной. Над широким столом, накрытым сверкавшей белизной скатертью, висела люстра. Девочки мадам сидели вокруг стола в обществе десятка элегантных мужчин. Хорошенькие девушки, похоже, вели приятный разговор, ибо вся компания веселилась.

Айша, внимательно глядя на собравшихся, уклончиво отвечала на вопросы мадам. Она сказала, что приехала из Орлеана, что у нее нет родителей (заметив при этом удовлетворенный взгляд хозяйки), а в Париже хочет стать служанкой короля.

— Все, что ты мне рассказала, — заметила мадам, когда в соседней комнате притихли веселые голоса, — не вяжется с твоей манерой речи. Ты говоришь, как барышня, только что вырвавшаяся из-под опеки гувернантки. Служанки так не говорят.

— Одно время я работала в большом доме, — ответила Айша, вспомнив короткое и тревожное время, когда была горничной у хозяина.

— И кроме того ты ничего не вспомнишь? — Мадам улыбнулась. — Не хочешь ли проводить время, как мои милашки?

Она бросила взгляд в другую комнату.

Айша тоже посмотрела туда и увидела нечто новое: руки мужчин уже либо добрались до коленей девушек, либо проникли им под юбки. Девушки что-то шептали кавалерам, слегка пощипывая их. В это вечернее время после хорошего ужина молодые люди разделились на пары; их глаза блестели под опущенными ресницами,