Я стираю свою тень 9 - Сергей Анатольевич Панченко

свалился в него и оказался рядом с тыквоголовым и кучей трепыхающихся ищеек. К счастью, водоплавающий менталист до сих пор не пришёл с сознание. Зато ищейки мгновенно отреагировали на моё присутствие и начали бить в мою сторону спинными шипами. Я отбивался от них прикладом винтовки, пока не понял, что надо стрелять, иначе они меня задолбят.

Но открывать огонь не хотелось. Я понимал, что конструкция ворот может не справиться с выстрелом, и я ухну вниз с тоннами воды. Точку в моих сомнениях поставил жаборотый, приводнившийся рядом со мной. Тварь, не почувствовав удара о поверхность воды, пошла вниз, развернулась и стала набирать скорость, нацеливаясь на меня. Я направил магнитную винтовку в сторону внешнего шлюза, чуть ниже кромки воды, открыл рот и выстрелил.

Рвануло громко. Меня качнуло из стороны в сторону и понесло. Кратковременное состояние неопределённости напоминало невесомость, но потом я сильно ударился и закружился в диких оборотах. Очень хотелось жить, и это желание, как оберег, успокаивало меня и обещало, что в этот всё обойдётся.

Тонны воды вынесли меня на полкилометра от дамбы на мелководье. Ищейки, оказавшиеся со мной в воде, не проявляли никакой активности. Единственная жаборотая тварь кружилась неподалёку, будто тоже потеряв ко мне интерес. Я понял, в чём дело. Менталист считал моё состояние во время падения и решил, что я непременно погибну. А вода могла настолько ослабить контакт, что он уверился в этом.

Я оглядел себя. К счастью, ничего не потерял. Шлем остался на голове. Камуфляжная накидка местами порвалась, защитные камни высыпались, но часть всё равно осталась. Винтовку из рук не выпустил. Ранец, хоть и намок, тоже остался на спине. Сильно болело место удара в районе правого плеча. Кожа в этом месте содралась, и под красными кровоточащими царапинами набухала синяя гематома. Самое время было забраться в медицинскую капсулу.

Я ещё раз огляделся при помощи технического зрения, желая убедиться, что на опушке леса меня не поджидают твари. Там никого не было. По-быстрому удалился с открытого пространства, соорудил из зелёных лиан и травы небольшой шалашик. Уложил под естественный навес медицинскую капсулу и в предвкушении скорого избавления от боли, ожидая прибавления сил, забрался в неё.

Получаса хватило, чтобы не осталось никаких следов от удара и контузии, подсвистывающей в ушах. Энергии тоже прибавилось. Я готов был бежать много километров с крейсерской скоростью. Стараясь не производить шума и лишних движений, выбрался из капсулы, сложил её и убрал в рюкзак. После чего перекусил и запил еду большим количеством воды. Подсохший рюкзак стал легче.

Когда выбрался из-под навеса, услышал со стороны дамбы шум. От страха мне почудилось, будто это внутренние ворота не выдержали и в долину пошла вся запертая плотиной вода, тысячи кубических километров. Я выскочил на опушку и замер.

У плотины суетилась «техника». Странные существа, живые, похожие на крабов, волокли на себе десятки древесных стволов. Другие, такие же биологические формы, приступили к созданию разрушенных мною внешних ворот.

— Как они быстро отреагировали, — удивился я.

Над местом стройки кружились два евнуха, через которых менталисты контролировали работу биомеханизмов. Я осмотрел окрестности через прицел и увидел на берегу водоплавающего тыквоголового. Он вяло бил хвостом по воде и выглядел так, словно собирался загнуться. Моя добродушная натура сразу повелела мне забыть обиды и страхи и пойти столкнуть живую тварь поглубже в воду. Но другая часть, прагматичная и рассудительная, напомнила, что у тыквоголового нет своего «я» и что мучения его таковыми не являются. Кроме того, можно было нарваться на ментальный удар такой силы, что больше не очухаешься.

Я сверился с направлением, указывающим на место посадки корабля похитителей отца, и направился точно по нему. Миновал реку, к счастью, оказавшуюся в том месте, где я к ней вышел, мелкой, с каменными перекатами. Правда, не все камни оказались камнями. Из двух, когда я наступил на них, выскочили жгуты и зашарили в поисках жертвы. Наверняка в них был яд или ещё что-нибудь парализующее.

Моя реакция оказалась лучше. Спрыгнул с камнеобразного существа, прежде чем оно поразило пустое место, где я находился мгновение назад.

Отойдя от реки на полкилометра, решил взобраться на дерево и хорошенько осмотреться. Навигатор показывал, что корабль должен был находиться в поле зрения. Наиболее подходящим оказалось дерево с голым стволом и высокой кроной в тридцати метрах от земли. Я взобрался на самую вершину по опутавшей ствол лиане, присосавшейся мелкими щупальцами к стволу. Вид с такой высоты открылся потрясающий.

Встроенный аудитор опознал стоящий в полутора километрах от меня тот самый корабль. Правее от него расположились странные конические возвышения, напоминающие в прицеле винтовки очищенные кукурузные початки, но серо-зелёного цвета. Я бы ни за что не подумал, что это жилища людей, если бы оптика не опознала и не пририсовала многочисленные контуры человеческих фигур, выглядывающих в отверстия, похожие на пропуски семян в початке.

До ближайшего здания дальномер показывал чуть больше двух километров. Невооружённым глазом дома нельзя было разглядеть. Светящийся воздух создавал яркую дымку. Но для прицела, способного убирать мешающие наблюдению цветовые спектры, это совсем не являлось преградой. Мне хотелось увидеть лицо отца, но с такого расстояния даже совершенная космическая оптика этого не умела. Надо было подходить ближе.

На всякий случай я решил проверить, как здесь обстоит дело с контролем моих мыслей. Слез с дерева, затем, чтобы не давать мозголомам слишком лёгкого решения, привязал себя тонкой и крепкой лианой и послал вовне мысленный сигнал, будто я иду к посёлку.

Вначале ничего не происходило. Я представлял, как лезу сквозь кусты и вот-вот выйду к дому, похожему на початок. Долгое время было тихо. У меня даже создалось ощущение, что на самом деле в районе посёлка нет никаких менталистов и это всё легенды, которыми люди страшили себя, боясь проверить достоверность давно устаревшей информации.

Меня что-то дёрнуло за спину. Я напрягся, потянул сильнее, но не сдвинулся с места. Обернулся и увидел, что привязан лианой к дереву и сучу ногами, пытаясь порвать её. Меня как обухом по голове ударило. Я же сам себя привязал, чтобы случайно не пойти на чужой призыв. В этот раз он произошёл так филигранно и незаметно, что я совершенно не понял, в какой момент произошла подмена.

Не оставалось никаких сомнений насчёт более развитого менталиста, контролирующего посёлок и окрестности. Это не я его обманул, это он подыграл мне так искусно, что я был уверен, будто лежу на траве и в действительности никуда не