Три билета в кино - Яна Эдгаровна Ткачёва

и сказать, мол, неудачная шутейка вышла, но Васа вдруг выпалила, обращаясь к ковру:

– Лично я уже пару лет сохну по вам обоим!

– Я думал, тебе нравится Зик из «Факультета», – подавился Жека.

Ну да, самое ж время актеров обсудить, олень!

– Ты серьезно? – Василиса подняла на него глаза, и во взгляде читались и смущение от сказанного, и некая снисходительность. – Это же так…

– Я бы хотел вернуться к тайне, – вкрадчиво начал я, когда Жека открыл рот, чтобы поспорить с подругой, – которую ты поведала нашему ковру.

Василиса опять стала пунцовой. Но вдруг распрямила плечи и с вызовом посмотрела на меня.

– Я немного устала от лавины этих чувств, если честно, – смело выдала она. – Можете сколько угодно считать меня грязной и испорченной, но мне уже осточертело ненавидеть себя в одиночестве.

– Эй, Лиса… – Жека осторожно попытался взять ее за руку и, убедившись, что она не отпрянула в ужасе, смелее обхватил ладонь подруги. – Никто не считает тебя грязной.

– Да! – поддакнул я, чтобы снять напряженность. – Лично мне снились пару разочков довольно грязные сны про себя и вас обоих, – и я беспечно пожал плечами. – Одновременно, как вы можете понять.

Они недоверчиво уставились на меня, но заметно расслабились, особенно Василиса. Кажется, она даже облегченно выдохнула и начала возвращаться к нормальному цвету лица, но тут я все испортил:

– Один раз аж обкончался в штаны, какой грязный это был сон!

Жека нервно заржал, а Васа снова стала пунцовой, и я запоздало подумал, что, скорее всего, она имеет смутное представление о мужской анатомии и ежедневных ритуалах, несмотря на то что тесно соприкасается с нами уже более двух лет, а со мной так вообще спит на расстоянии вытянутой руки.

Пару секунд мы сидели в полной тишине, прерываемой неловкими вздохами и нервным потрясыванием ноги. В последнем, конечно, преуспевал Жека. Вечно у него эта привычка. И так как я не был примером долготерпимости, то пришлось снова брать инициативу на себя.

– Давайте говорить начистоту, – предложил я. – Ненавижу эти ужимки, догадки и всеобщую неловкость. Почему мы должны друг друга стесняться? – я снова посмотрел по очереди на них обоих. – Вы мои самые близкие люди, я отказываюсь вести себя как придурок и стыдиться того, что чувствую.

– Но тем не менее это неловко, – пробормотала Василиса.

– Почему? – в разговор включился Жека, но я заметил, что своего мнения он пока не высказал. – Тебя пугают эти чувства? – он обращался к Василисе.

– Разве это правильно? – с сомнением спросила она, взглянув на Жеку, а потом перевела взгляд на меня.

– Васа, тебя действительно волнует, правильно ли это? – я с интересом ждал ответа.

– Я… не знаю. Это настолько… сильно и поглощает меня, – сбивчиво начала она. – И заставляет хотеть… – она замялась, стесняясь произнести вслух. – Чувствую себя испорченной от этого, будто со мной что-то не так… – она надолго замолчала, но мы терпеливо ждали продолжения. – Будто… будто он… Он был прав насчет меня.

– Значит, нас тут трое очень испорченных, – решительно сказал Жека, опережая меня. – Вот у меня была эрекция, когда Сашка меня учил полку вешать. Я тоже испорченный?

Я ухмыльнулся, вспоминая инцидент с дрелью. Презабавненько. Голова у него, значит, закружилась. Неудивительно, когда вся кровь к одному месту прилила, ха-ха. Василиса гневно посмотрела на Жеку.

– Конечно, ты никакой не испорченный! – с жаром выпалила она. – Что за ерунда… – Потом она на секунду замолчала и, покраснев, спросила: – То есть… из-за Сашки? – ее глаза зажглись настоящим детским любопытством.

– Да, – хохотнул я. – Он на меня виды имеет еще с пятилетнего возраста, – и я снова его пнул.

Женька хмыкнул в ответ, а Василиса принялась расспрашивать, что мы имели в виду. По ее оживлению я понял, что мысли о собственной испорченности покинули ее. Неплохо. Но пора вернуться к главному. Пока она хихикала над историей про наши малолетние обжимания, я обдумывал, насколько сложно все будет. Нужно составить план?

– Прямо-таки представляю вас, маленьких птенчиков в строгих костюмчиках, мило целующимися, – продолжала хихикать Василиса.

– Мы целовались и после, – решил сразу обозначить я.

– Что? – воскликнула Васа.

Жека укоризненно посмотрел на меня.

– Да вчера, после того как Жекин батя надавал ему по хлебалу, – уточнил я.

– То есть первый поцелуй вы подарили друг другу? – обиделась Василиса.

– Ну-у-у, если быть честным, это не был мой первый поцелуй, – ответил Жека, и, когда Василиса вопросительно посмотрела на меня, я кивнул. И тут меня осенило.

– Ты никогда не целовалась? – я прикинул, что после мудака вряд ли ей этого вообще хотелось, но до этого… Первая влюбленность, игры в бутылочку…

– Хм-м-м… не девственница, но ни разу не целовалась, – грустно заметила Василиса, опустив голову. – Немного порченый товар, да? – грубо пошутила она.

– Эй… – я потянулся и погладил ее по щеке, Жека сжал ее ладонь, которую все еще держал.

– Эй… – она подняла на меня глаза.

– Ты не товар, – мягко одернул ее я.

– И тем более не порченый, – подхватил Жека.

– Плюс я вряд ли смогу вас научить каким-то премудростям, – она продолжила неловко шутить, не желая обсуждать с нами свою самооценку, – так что формально все же нас тут три девственника, – усмехнулась подруга.

– Эм-м-м… – подал голос Жека, нахмурился, но вздрогнул от боли в разбитой брови, – кажется, мне нужно кое-что вам рассказать.

Мы с Василисой в ужасе уставились на него.

– В принципе… как бы… – заблеял Жека. – Как-то… я… в общем… и не девственник вовсе.

– Что? – заорала Василиса, пока я растерянно хлопал глазами, раскрыв рот.

– А что! – начал оправдываться Жека с вызовом. – Я думал, вы тут каждый день кувыркаетесь! – он указал по очереди на нас обоих, а Василиса от возмущения вырвала руку из его ладони.

– С кем? Когда? – прошипела она, и я от души посочувствовал ублюдку.

– Блин, Лиса, – Жека начал юлить и зачастил: – Забей, это ничего не значило, просто трах в школе под лестницей.

Василиса после этих слов сделала страшное лицо, и я понял, что пора вмешаться.

– Эй, он же не знал, как всё сложится, – постарался я урезонить подругу, хотя сам был не в восторге от информации.

– Ты тоже перетрахал полшколы, включая Натку? – свирепо рявкнула подруга.

– Нет, я тут единственный девственник, – пошутил я, поднимая руку.

– Хм, – Василиса поникла, и я понял, что шутка неудачная. – Ну и сколько их было? – она снова повернулась к Жеке. – Девушки? Парни?

– Несколько… – осторожно пробормотал он с виноватым видом, но под острым взглядом Васы уточнил: – Четыре. Девушки.

Я облегченно перевел дух. Девушек вынести было определенно легче.

– Ну что? Есть у кого-то еще скелеты в шкафу? – уточнил