Без ума от тебя - Фири Макфолен

сжимающий нож под пальто, или, как в фильме ужасов, зловещее капанье невидимой жидкости оказывается кровью, сочащейся сквозь плашки пола.

Через десять дней после цветов, в четверг, на телефон Харриет одно за другим посыпались уведомления. В этот момент она доедала бейгл в гостиной, размышляя о том, что «текучесть жизненного пространства» – это изобретение рынка недвижимости и богачей, но в интерьере этого дома действительно было что-то, поднимающее настроение.

В начале недели она, наконец, посмотрела несколько комнат, но ни одна из них в подметки не годилась той, что была у нее здесь. И мужчин, при виде которых, мелькнувших с голым торсом на площадке второго этажа, в животе у нее взрывался фейерверк, там тоже не имелось – и в этом были и плюсы, и минусы.

ПИНГ. Кто-то оставил комментарий под фотографией Харриет Хэтли.

ПИНГ и еще.

ПИНГ и еще.

И еще.

В этом было что-то аномальное. Харриет не являлась активным пользователем соцсетей, но при ее работе Facebook[7] был неизбежным злом. Помимо закрытого профиля, у нее был общедоступный, который переадресовывал посетителей на ее сайт. Она вела его, хотя это было что-то вроде целевой страницы, направлявшей трафик. Комментарии с уведомлениями поступали, только когда она по согласованию с клиентами выкладывала самые удачные снимки из свадебных альбомов. Иной самопроизвольной активности в общедоступном профиле никогда не наблюдалось. Даже если клиенты сами выкладывали фотографии и отмечали ее, редко когда гости переходили по ссылке, чтобы поблагодарить фотографа. Сейчас она решила, что повалил спам, хотя имена, высвечивавшиеся на телефоне, казались настоящими.

Завязывай отравлять жизнь хорошим людям своей темной шлюшьей энергией

Харриет в полном недоумении перечитала фразу несколько раз. Что за дело «Кристиану» до ее энергии – темной шлюшьей или какой-то еще? Он был персональным тренером из Шедвелла и любил «только хорошие вибрации». Вероятно, троллинг. Она удалила сообщение и заблокировала его автора.

Увидели тебя в истинном цвете!

А это уже Бернадетт, которая обожала «своих псов-боксеров, жареную картошку и трех внуков», как-то умудрилась разглядеть ее цветопередачу.

Удалить, заблокировать. Может, ее с кем-то спутали? Скажем, с той пресловутой особой из Бирмингема, которая села за руль в пьяном виде? Или у нее нашлась однофамилица, фигурировавшая в ливерпульском деле об опеке?

Удачки в работе теперь понятно кто ты курам насмех

Харриет могла бы заметить под постом Нилла, что правильно пишется «на смех», но у нее было над чем задуматься, помимо грамматических ошибок. О чем все это? Неужели она стала мишенью массированной атаки? Возникло ощущение тошноты и подозрение, что произошло нечто ужасное и что разгадка будет отнюдь не тривиальной и безболезненной, как случай ошибочной идентификации.

Сука

Этот пост сопровождался эмодзи с мусорной корзиной. У Харриет вспотели руки – она удалила пост и заблокировала Деймона, «гордого папу и отца трех идеальных девочек». Затем впечатала в поисковой строке: «Харриет Хэтли».

Поисковик выдал ссылки на ее закрытый профиль и общедоступную страницу, на полную тезку из Королевского колледжа и какую-то Харриет Хейтли. Ничего, указывающего на причину внезапного хейтинга не обнаружилось. Казалось, антагонисты прилетали к ней из космического пространства, и это нервировало больше всего. Эти люди никогда не лайкали ее страницу и не имели к ней никакого явного отношения. Так оскорбляют прохожих из окна мчащейся машины, с той лишь разницей, что в ее случае это была каждая вторая проезжающая машина.

Она недоуменно хмурилась, когда на общедоступном профиле возникло очередное сообщение. На этот раз это был скриншот с подписью: ЭТО ТЫ? ☺

В верхней части снимка Харриет смогла разобрать написанные крохотными буквами имя и фамилию – Скотт Дайер, и внутри все сжалось. Какой-то частью мозга она знала, что за этим стоял он, и, пока было возможно, гнала от себя эту мысль.

Снимок она сохранила, пост удалила и отключила комментарии. Затем открыла скриншот на весь экран.

Он был сделан с общедоступного профиля Скотта на Facebook[8]. На странице была размещена его фотография в рубашке поло, сидящего, обхватив колени, под деревом в парке с обаятельной улыбкой. Ни дать, ни взять – бывший фронтмен на обложке долгожданного первого сольного альбома.

А ниже – много текста.

Меня зовут Скотт Дайер, и я – жертва эмоционального абьюзера.

Даже сейчас, печатая эти слова, я хочу переместить курсор назад и стереть их, будто это неправда. Я думал, что, отрицая, смогу сделать так, что это неправда. Я думал, что, признаваясь в том, что боялся женщины, с которой хотел прожить жизнь и делил постель, признаюсь в слабости. Женщины, которую любил. Да, это жалко звучит, что я, мужчина, пасовал перед ней. Но страх есть страх.

А правда в том, что, отрицая пережитое, я никогда не смогу исцелиться, никогда не смогу помочь кому-то другому. Мы недостаточно говорим об этом, потому что социум обязывает мужчин быть сильными. Мы не должны показывать, что уязвимы, не должны жаловаться, если жена или подруга превращают нашу жизнь в ад. Все, что нам остается, – это шутить с приятелями в пабе насчет «беспощадных стерв», а как говорить об этом серьезно, мы не знаем. Как честно признаться в том, что нас терроризирует та, которая должна быть возлюбленной, а не врагом.

Я назову мою бывшую Х, потому что, как ее на самом деле зовут, неважно. Она знает, чем занималась, пусть даже не признает это.

Я подвергался домашнему насилию эмоционального, психологического свойства – напившись, она швырялась в меня предметами, но других физических угроз не было.

Проблема в том, что об абьюзере бытует стереотипное представление: обычно это мужчина крепкого телосложения, определенного возраста, покрытый татуировками. Нам даже в голову не приходит, что это может быть блондинка с косой, саркастическим складом ума и ангельским личиком. Поскольку Х доминировала не физически, люди не понимают, как ей удалось подорвать мою самооценку и веру в себя.

Мы познакомились на вечеринке, и у нас сразу закрутилось. Х с первой встречи дала понять, что я ей нравлюсь, и я на это повелся. Я решил, что она не играет в игры и такая настоящая девчонка из Хаддерсфилда. Все развивалось быстро – теперь я понимаю, что слишком быстро, – по ее инициативе. У нее было очень травмирующее детство – не буду вдаваться в подробности частной жизни, – но она категорически отрицала, что это на нее повлияло. Оглядываясь назад, я вижу, что ее отказ говорить на