Новый год в стиле хюгге - Алена Занковец

тобой. Сначала мне повезло: я быстро отыскал твои следы – единственные с таким углублением от каблуков, они хорошо читались. Так я понял, через какие ворота ты вышла. А потом уже действовал по интуиции. Показывал твое фото на стоянке такси. Заглядывал в кафе, магазины. Ты исчезла, испарилась. Могла пойти в любую сторону, остановить любую попутку. В общем, надо было перевести дух и подумать. А там рядом метро. Захожу в переход – и вижу деваху в твоих шубе и туфлях, и какой-то хрен при ней играет на гитаре. Я думал, они тебя ограбили, чуть полицию не вызвал. Но они мне все рассказали. И о том, как тебе позвонил какой-то Саня, тоже. В общем, я забрал у них твой телефон, переночевал у себя, а днем приехал к твоей маме. Она сказала, что ты с Саней пошла гулять. Тогда я сел в машину и поехал по всем местам, по которым мы раньше с тобой гуляли. Потом вижу, что ты несешься как угорелая. Ну вот и все.

Дальше едем молча.

Машина сворачивает с трассы. Теперь снега на дороге куда больше.

А вот эти места мне знакомы…

– Кир, все, остановись! Я туда ни ногой!

– Почему? – искренне удивляется Кир.

На этом остатки моего хладнокровия и рассудительности испаряются. Меня заполняет обида, жгучая, до слез.

– Почему? Почему?! – Я на эмоциях шлепаю ладонью по бардачку, будто так Кир быстрее меня поймет. – Да потому что ты возишь туда других женщин! В наш охотничий домик!

Киру вообще не стыдно. Он только хмурится и выкручивает руль, объезжая ямы. Машину трясет так, что я хватаюсь за рукоятку.

– Звездочка, ты чего?.. – Кир отвлекается от дороги, смотрит мне прямо в глаза. – Единственная женщина, с которой я сюда приезжал, – это ты.

– Врешь! – кричу я ему в лицо. – Я точно знаю! Я знаю! Ты был здесь с Миланой! – И плевать мне, что сейчас я похожа на ревнивую истеричную дуру.

Машину заносит на льду, крутит. Кир вращает руль вправо, влево. Колеса взрывают снег на обочине, он комьями бьется о дверь, о стекло…

Машина будто врезается во что-то мягкое и глохнет.

Свет фар упирается в сугроб.

Кир заводит мотор, делает еще несколько попыток выехать из снежной западни, но машина и не пытается сдвинуться с места.

– Все, приехали, – говорит Кир.

Вокруг только ели. До охотничьего домика еще минут пять на машине, не меньше.

– Да, я был здесь с Миланой.

Я закрываю лицо ладонями. Все, не могу больше, не могу…

Кир отстегивает свой ремень безопасности и насильно убирает мои ладони от лица.

– Звездочка… – говорит он таким мягким, успокаивающим тоном, будто нет никакой беды, и от этого мне хочется плакать еще сильнее. – Милана – мой риэлтор. На прошлой неделе я купил охотничий домик, она помогла заключить сделку.

– Милана никогда не работала риэлтором! Она всегда занималась только имиджем!

– Каким имиджем?.. – Он отпускает мои руки.

Я еще по инерции всхлипываю, но уже чувствую надежду.

– То есть это не Милана из моего агентства?.. – осторожно уточняю я.

– В твоем агентстве есть Милана?

– Да. Та самая блондинка, которая клеила тебя в офисе, когда я была на планерке!

– Я не знал, как ее зовут. Если она и называла свое имя, то я не запомнил. Она потерлась возле меня, и все, больше я ее не видел.

Молча сидим в машине, оба смотрим, как снег заметает лобовое стекло.

Черт… Запястьем смахиваю со щек слезы.

– Ладно, забираем вещи и идем к домику, – командует Кир. – До трассы слишком далеко, мобильные здесь не тянут, а на всю ночь бензина не хватит. Так что вперед.

– Ладно…

Я застегиваюсь, натягиваю до бровей шапку и с трудом открываю дверь – мешает снег. Ветер усилился, снежинки теперь колкие, как сосновые иголки, лезут в глаза, цепляются к губам.

Достав из багажника рюкзак, Кир забрасывает туда какие-то вещи из салона, закидывает его на плечо.

Мы идем по колее, заметенной снегом. Кир телефонным фонариком подсвечивает путь то себе, то мне.

Как же хорошо, что на мне еще школьные высокие сапоги, теплая шапка и эта дутая куртка из перехода! Мороз все крепчает. Уже градусов десять, если не ниже. Я накидываю на шапку капюшон.

А вот Кир без шапки, капюшона нет. И, могу поспорить, под курткой у него только футболка. Но мне его не жалко нисколечко.

– Тебе не кажется, что это странное совпадение? – говорю я ему в спину, перекрикивая завывание ветра. – Что твою Милану зовут так же, как и мою? И что твоя Милана позвонила тебе именно тогда, когда мы сидели в ресторане, а твой телефон лежал у меня под носом? Какое-то нереальное совпадение, не находишь?

– Нереальное совпадение? – Кир поворачивается ко мне. – В мире восемь миллиардов человек. Восемь миллиардов, Звездочка! А мы с тобой родились в одном городе – вот это нереальное совпадение. То, что я выходил из автобуса именно в тот момент, когда ты шла мимо и ела мороженое, – вот это нереальное совпадение. Мы нашли друг друга в мире, в котором большинство людей живут с нелюбимыми и умирают одинокими. По сравнению с нашей встречей все остальное – реально.

Он разворачивается, проходит несколько шагов и снова поворачивается ко мне.

– А то, что Зарина стала клиенткой моего салона – это не совпадение, а результат моей постоянной работы. Я столько лет пытался тебя найти, столько всего предпринял, – что-то должно было сработать хотя бы по теории вероятности. А если бы не повезло с Зариной, я бы придумал что-то другое. Но я бы тебя нашел.

Он ускоряет шаг, я едва за ним поспеваю. Стараюсь попадать в его следы, чтобы было проще идти, но усталость накатывает.

Мы идем, идем и идем. Темнота сгущается. Теперь все, что я вижу, умещается в полосу света фонарика.

Кир снова оборачивается.

– И я не сбрасывал тебе это сообщение с угрозами, – говорит он так, будто разговор не закончился минут двадцать назад. – Посмотри на меня. – Он направляет фонарик себе на лицо. Свет идет снизу, и от этого лицо кажется зловещим. – Понимаешь? Я. Не. Сбрасывал. Я бы никогда не написал тебе такого, никогда бы от тебя не отказался.

– Но я его получила, – упорно твержу я.

– Значит, кто-то прислал его от моего имени. Других вариантов нет. Ты мне веришь?

Поверить в это – значит поверить и во все остальное, безоговорочно. Даже в то, что звучит неправдоподобно, в чем нет логики.

Могу ли я это сделать?

А не поверить – значит поставить под сомнение и все