Новый год в стиле хюгге - Алена Занковец

другую. Он не тот, кем тебе кажется. Просто не впускай его больше в свою жизнь, и все наладится. А я буду рядом.

Мы замолкаем и какое-то время просто колесим по городу. Саня больше не спрашивает, где лучше припарковаться, останавливается возле школы.

Снег, словно дожидаясь нас, начинает валить хлопьями.

Мы обходим школу, рассматриваем окна – новые, со стеклопакетами – поднимаемся на крыльцо, но дальше нас не пускает сторож. Мы и не настаиваем: даже от двери видно, что фотопортреты бывших директоров как висели на стене в коридоре, так и висят. Разве что папоротников в вазонах на подоконниках стало больше.

Выходим из школьных дверей, останавливаемся на крыльце… Не помню, что при этом чувствовала раньше. Тогда все казалось обыденностью, и только сейчас будто приобрело смысл.

– Ну что, по мороженому? – спрашивает Саня.

– Давай! – Кажется, я не ела зимой мороженое с тех самых пор.

Саня берет меня за руку, и мы идем старым маршрутом. Идти с Саней за руку как-то неестественно, но и вырвать ее невежливо. Хорошо, что оба в перчатках.

Заходим в магазин: новая вывеска, а еще теперь мороженое можно брать самому, а не просить продавщицу.

Мы покупаем пломбир в сине-белой упаковке. Похоже на то, что было шесть лет назад, но точно не помню.

Выходим на улицу, под снегопад. Я откусываю краешек, но не чувствую прежнего удовольствия.

«Давай моей собаке отдадим», – звучит в моей голове голос Кира, но такой явный, что едва сдерживаюсь, чтобы не оглянуться.

Откусываю еще кусочек в надежде оживить воспоминания, но ничего не происходит, мне просто очень холодно. Наверное, некоторые воспоминания и не нужно оживлять.

Мы идем по ночной улице, доедая мороженое. Валит снег, еще и ветер усилился. Саня невзначай приобнимает меня за талию. Простой жест, но словно что-то в нем не то, не могу разобрать. Просто иду и прислушиваюсь к своим ощущениям.

– Тебе хорошо со мной? – спрашивает Саня.

– Да, – искренне отвечаю я.

Он останавливается, поворачивается ко мне. Крупные снежинки бьют ему в лицо, путаются в ресницах.

– Поехали со мной в Америку.

У меня глаза, кажется, округляются. В Америку?..

– Но, Саня…

– Подожди, не отвечай сразу, – перебивает он. – Подумай. Тебе здесь места нет, ты выросла из этого города, как из школьной одежды. Даже из этой страны выросла. Тебе нужно больше свободы, и я могу тебе ее дать. У меня есть деньги, рядом со мной ты можешь всю жизнь заниматься, чем захочешь. Я смогу о тебе позаботиться.

Я слушаю его, а в голове только одна шальная мысль: он предлагает мне это как другу. Просто как другу. Ведь так?..

Не отрывая от меня взгляда, он поспешно обхватывает мое лицо ладонями в перчатках и целует ледяными после мороженого губами.

Я замираю, не понимая, что происходит. Это какой-то дурацкий сон.

Не встретив сопротивления, Саня залезает языком мне в рот. Кажется, я даже машинально ему отвечаю, пока мозг пытается осознать происходящее. Как такое может быть?! Это же мой Саня…

Я прихожу в себя и отталкиваю его с такой силой, что он взмахивает руками, чтобы не упасть.

– Ты с ума сошел?! – шиплю я. – Ты что творишь?!

– Я думал…

– Я же не давала тебе повода, я же всегда была для тебя другом! Что за фигня, Саня? Зачем?

Он стоит весь бледный, будто застывший, только красные пятна на щеках. Взгляд у него, как у затравленного зверя.

– Почему не я, Стелла? – с нажимом спрашивает он. – Я надежный, верный. Я лучше тебе подхожу. Я во всем его лучше. Почему не я?!

– Саня, дело не в этом…

– Я не понимаю тебя!

– А я не знаю, как объяснить! Почему нам нравится, когда на улице тепло? Почему сладкое – вкусно? Почему щенки вызывают умиление? На все эти вопросы наверняка есть ответы, но я никогда до них не докапывалась. Мы с Киром совпали – вот и все. Даже если мы никогда не будем вместе, я не перестану его любить. Так мир устроен, вот и все.

– Мир может быть другим. – Саня пытается притянуть меня к себе, но я вырываюсь. – Не надо, Стелла, не отталкивай меня!

– Я не Стелла! – выкрикиваю я. Меня саму поражает эта мысль. Я чувствую себя Светой больше, чем Стеллой. Но еще больше я чувствую себя Звездочкой. Вот кто я.

Саня снова тянет ко мне руки. Я отскакиваю, разворачиваюсь и несусь к ледяной горке. Саня опаздывает на доли секунды – я уже плюхаюсь на попу и съезжаю с горы, она длинная, метров двадцать. Я внизу, а Саня еще сбегает по лестнице. Похоже, пожалел свое пальто. Меня это отчего-то веселит.

Я бегу, постоянно оглядываясь, картинка вокруг прыгает, мельтешит. Я не сразу понимаю, почему темная машина обгоняет меня, а затем резко останавливается в паре метров впереди. Из машины выскакивает Кир.

– Не-е-е-т! – я пячусь, мотаю головой. – Только тебя сейчас не хватало!

– Ты чего, Звездочка? – взволнованно спрашивает он. – Что с тобой? Кто это сделал?

В этот момент я ненавижу Саню всей душой, но уж точно не желаю ему смерти, так что молчу.

– Все, ты меня достала! – говорит Кир и закидывает меня на плечо.

Глава 28

– Отпусти сейчас же! – кричу я, пока Кир запихивает меня в машину.

Он защелкивает на мне ремень безопасности и, пока я пытаюсь его отстегнуть, успевает сесть за руль. Машина, взвизгнув шинами, срывается с места.

– Я просто хочу поговорить с тобой без свидетелей, и чтобы ты при этом не пыталась сбежать.

– Остановись, или выпрыгну! – Я тянусь к дверной ручке, но Кир хватает меня за шкирку, как котенка.

– Я тебе выпрыгну!

Я все же приоткрываю дверь – вижу в щелку, как проносятся комья грязного снега, на скорости сливаясь в единое полотно, – и захлопываю ее.

– Сколько уже можно от меня бегать? – устало спрашивает Кир.

– Я не хочу от тебя бегать. Я не хочу тебя видеть. Это не одно и то же, – отвечаю я, глядя, как снежные мотыльки разбиваются о лобовое стекло. Мы уже на трассе. Куда летим – непонятно. Когда Кир оставит меня в покое – тоже. – Как ты меня нашел? – не глядя на него, спрашиваю я.

Боковым зрением вижу, как он бросает на меня взгляд, потом снова смотрит на дорогу, чуть снижает скорость. Фонари закончились, и теперь мы летим по заснеженной трассе в черноту, в ночь.

– Я видел из окна ресторана, куда ты пошла. Этаж высокий, до самого сквера тебя довел, можно сказать. Через час меня освободил охранник, я бросился за