Тайны тринадцатой жизни - Сергей Каратов

– Царёвы слуги тоже нуждаются в отдыхе, а не токмо в усердном служении государю свому.

Огромная процессия вместе с самим царём Горохом после долгих сборов выехала из Старой Качели. Дорогой останавливались у знатных вельмож, где царю отводились самые роскошные апартаменты, а воеводам и министрам сдавали помещения поскромнее. Остальные служивые и охрана устраивались в ближайших помещичьих усадьбах, флигелях и в домах местных богатых купцов. Эскорт карет и повозок двигался медленно из-за постоянных смен конных упряжек, из-за ремонта колёс, ковки лошадей и приобретения большого количества провианта у местных заготовителей. Однако за месяц путь был преодолён, и вскоре путешественникам открылся вид на тёплое море, обрамлённое экзотическими южными растениями и живописными скалами, нависающими над кружевными барашками волн. Кое-где мелькали на воде белые парусники и рыбацкие шхуны, создавая приятное впечатление безмятежности и свободы.

Крепость Масломакан во главе со своим комендантом давно ожидала дорогих гостей и встретила их настежь открытыми воротами. Все сановники вырядились в свои казённые мундиры, чтобы встреча была особенно величественной и значимой. Весь день шли приготовления к празднику, а вечером прямо на территории крепости, напротив городской ратуши, были пэобразно совмещены накрытые столы, а вокруг них расставлены стулья, по которым можно было понять для какого вельможи какие сидения были предназначены. Самые высокие и искусно выделанные стулья были поставлены во главе стола, где должен был восседать молодой царь Горох и его супруга. Царь открыл свою первую выездную ассамблею словами приветствия к старокачельским воеводам, а также к офицерам и солдатам крепости Масломакан, верно несущим службу на защите рубежей Отчизны. После чего все принялись плясать, водить хороводы, знакомиться, говорить о своих дорожных впечатлениях, о загадочной жизни на берегах южного моря, о необычности звёздного неба в этих благословенных краях. Потом веселье продолжилось за столами, отменно обставленными винами и блюдами на все вкусы и потребности. Солдаты тоже не были обделены на этом пиру: для них к их казармам прикатили несколько бочек вина и пару подвод с разной мясной и рыбной снедью. А хлеб в крепости стали печь на местный манер в виде лепёшек, а не в виде караваев.

Такого количества гостей из самой Старой Качели в крепости никто и никогда видеть не мог даже во сне. Поэтому интерес к царю и его окружению был огромным. Все офицеры старались завести знакомства с видными вельможами на случай своего дальнейшего карьерного роста. Жены сановников приветствовали молодых красавцев-офицеров и всячески старались привлечь их внимание, к чему особенно располагала прекрасная южная ночь, благоухающая субтропическими олеандрами и магнолиями, дышащая морем, сверкающая звёздным небом, и такая дурманящая романтизмом и поэзией.

Кудыкино

Гужевая площадь буйствовала от собравшейся и изрядно возбуждённой толпы. Люди требовали не переименовывать тихий околоток в Старой Качели, который во все времена назывался Кудыкино, а после социальных катаклизмов, свалившихся на старокачельцев, этот район решено было назвать именем бывшего министра обороны Курощупа. Жители околотка были возмущены, что власти не хотят принимать их доводов в пользу сохранения названия. Они уверяли представителей власти, что Кудыкино звучит красиво. Да ещё и смысл особенный в название вложен.

В старину спрашивали: «Куда едешь, сосед?» А согласно примете, нельзя было говорить об истинной цели перемещения из боязни сглаза, поэтому родилось уклончивое выражение «на Кудыкину гору». Говорят, когда-то и гора была в Кудыкино, но из-за того, что в ней разбойники прятали награбленное золото и серебро, то кладоискатели всю эту гору и срыли потихоньку. На замену ей народ выбрал другую гору, которая находилась в часе ходьбы и доселе не имела своего названия.

– Нет, название нашему поселению надо обязательно вернуть. Где ещё на всём свете сыщется такое ёмкое и звучное наименование как Кудыкино? – бузила толпа. Доводы были и такие, что это – расточительство, разбрасываться такой кладезью мудрости дедов и прадедов наших, завещавших нам столь дивное духовное наследие, заключённое в древнем названии.

Но власть усмотрела в этих призывах политическую близорукость и оппортунизм, из-за которых в Старой Качели никогда не будет построено новое общество, основанное на уважении своих героев, к коим с полной ответственностью следует отнести товарища Курощупа. Словом, все возражения были сняты после того, как негодующих кудыкинцев разогнали с помощью специальной гвардии, применившей к бунтовщикам слезоточивый газ и дубинки. После этого власть объявила по всей Старой Качели, что возникшие неурядицы были урегулированы с местным населением, и все сообща согласились на переименование Кудыкино в Курощупово.

Узнав об этом бунте, наши друзья из фольклорной экспедиции, находящейся в окрестностях Утруски, устроили диспут между собой. Звонок от Уклейкина застал их, когда друзья находились на горе Колотун, которая заметно преобразилась после извержения вулкана. Сидя на остывших наплывах лавы, длинными языками сползавшей вниз от жерла кратера, молодые люди стали думать, как помочь кудыкинцам в их противостоянии с местной властью.

Первым выступил разгневанный Пихенько. По его мнению, никак нельзя допустить, чтобы такое содержательное и всеми любимое слово было вытравлено из названия Старокачельского уголка. Он стал апеллировать к совести Смычкина, человека значимого и влиятельного, чтобы он срочно отправился в Старую Качель и добился аудиенции с самим Председателем и от лица всего нашего фольклорного коллектива выразил недовольство действиями местных чиновников, инициировавших переименование посёлка Кудыкино. Жоржа поддержал и Гарик Закирьянович, который сказал, что название «имени Курощупа» следует закрепить за ассоциацией Старокачельских театралов. Оно им больше подходит… Ося пообещал поехать со Смычкиным и устроить ему скорейшую встречу с Председателем Пряным.

Странная личность

– Странная личность этот Пихенько, – ковыряя палкой в песке, говорит Ося. – Я его не понимаю: с одной стороны человек – добропорядочный семьянин, трудяга, а с другой – плут, скряга, философ и ходячая энциклопедия.

– Ну и что тебя больше заинтересовало в этом человеке?

– Сам не пойму. Но что-то в нём есть такое значительное, – говорит Ося и достаёт из кармана блокнот.

– Наверняка стихи на ум пришли, – подумал Гарик и пошёл по направлению к дому Жоржа.

Пихенько трудился на участке, обрабатывая «болгаркой» какой-то металлический лист. Визг электромотора, снопы искр из-под абразивного круга.

Гарик подошёл сбоку и с интересом стал смотреть на увлечённого своим делом Жоржа. Когда Пихенько закончил чистить заусенцы по краю обрабатываемой детали, он выключил болгарку, отложил инструмент в сторонку, достал сигареты и предложил Гарику:

– Сядь, покури с рабочими.

– Тоже мне рабочий нашёлся. Ты, Пихенько, типичный обыватель, которому нравится проявить свои доблести и в одном, и в другом, и в третьем деле. А человеку, у которого жизнь коротка, надо уметь сконцентрироваться на чём-то одном, но всё сделать для того, чтобы главное дело ему удалось на все сто процентов. Тогда и будет результат. А ты, брат, человек способный, но распыляешься по мелочам.

– Но мне нравятся те мелкие задумки, которые я воплощаю в жизнь. Ничего грандиозного я не сделаю, да и не нужно мне это.

Закурили. Гарик присел на корточки и спросил:

– Надо ли в наши дни деньги зарабатывать этой штукой? – Он пошевелил волосатой рукой горячий электроинструмент с круглым абразивным диском. – По-моему, это нерентабельно.

– Рентабельно, не рентабельно. Мне моего заработка хватает, – махнул рукой Пихенько и обронил пепел на траву. – В это бандитское время почтеннее орудовать «болгаркой», чем финкой.

Тлетворное воздействие

С утра начинали в доме Пихенько ставление самовара. После долгих ночных бдений невыспавшийся народ из разных летних помещений потихоньку сходился к завтраку. За Смычкиным Аня послала мужа. Тот пришёл в тёплую застеклённую веранду, где Владлену поставили старую деревянную кровать.

Когда к Смычкину явился Пихенько. Владлен стал размышлять вслух:

– Это ты, Жорж? А я всё думал, к чему б мне дурной сон мог присниться?..

– Тебе, Смычкин, смиренномудрия недостаёт, – вспетушился Жорж. К тебе человек пришёл, чтобы к столу позвать, а ты…

Пихенько явно обиделся, засопел и пару раз демонстративно поддёрнул штаны.

– Как благоугодно будет Вашему превосходительству, – усмехнувшись, заметил Смычкин, находивший какое-то как бы наслаждение для себя мучить Жоржа.

Тем временем, во двор к Пихенько прибежал из дома напротив соседский спаниель Джим, которому дали со стола пряник. Сытая собака решила сделать запас. Она побежала к грядкам, закопала пряник и вернулась к сидящим у стола Гарику и Ане.