Антонио Сальери. Интриган? Завистник? Убийца? - Сергей Юрьевич Нечаев

Бетховен написал в ответ: «Я по-прежнему не отказываюсь именовать себя учеником Сальери».

Йоганн Шикль ответил в разговорной тетради: «Пусть так, но могу побиться об заклад, что Сальери сказал правду. Почти все в Вене со мной согласны. Обстоятельства смерти Моцарта служат подтверждением признания Сальери».

Бетховен сердито ответил: «Пустая болтовня! Сальери я обязан больше, чем кому бы то ни было».

Йоганн Шикль продолжал: «Больше чем Моцарту?»

Бетховен ответил: «Когда я в нем нуждался, Моцарта уже не было в живых»».

А вот слова Пьера-Франсуа Пеша:

«Бетховен стал глухим, и восемь последних лет его жизни его разговоры велись письменно при помощи тетрадей, которыми легко было обмениваться. В ноябре 1823 года публицист Й. Шикх написал Бетховену в тетради № 95: «Можно ставить сто против одного, что, исходя из обстоятельств смерти Моцарта, признания Сальери соответствуют действительности». Карл, племянник Бетховена, отметил в тетради № 125: «Сальери объявил, что он отравил Моцарта», а 7 мая 1825 года, в день, когда Сальери избавился от страданий, он добавил: «Теперь с упорством говорят, что Сальери является убийцей Моцарта». В тетради Шиндлер написал 25 января 1824 года: «Сальери снова очень плохо. Он не прекращает говорить, что виновен в смерти Моцарта. Это правда, он хочет ее сказать в своей исповеди. Все получает свое наказание». 23 мая 1824 года граф Дитрихштейн, друг Сальери, приказал полиции арестовать поэта Карлисто Басси, который распространял поэму, в которой он обвинял Сальери в убийстве Моцарта».

Как видим, опять одни предположения: «говорят», «можно ставить сто против одного», «обвинял»… Оказывается, кто-то даже знал, что несчастный Сальери собирался в будущем сказать в своей исповеди, что знать в принципе невозможно…

Удивительно, но никто ничего конкретно не видел.

Что-то написал Антон Шиндлер или Йоганн Шикль?

Но присутствовали ли они при «признании» Сальери?

Один из них утверждает, что Сальери не прекращал говорить, что виновен в смерти Моцарта.

Но слышал ли он сам, что «не прекращает говорить» Сальери?

Очевидно, что нет. Значит, он передавал это с чьих-то слов. Но, во-первых, тот же Антон Шиндлер известен, как фальсификатор и повествователь с крайне сомнительной репутацией, а во-вторых, до сих пор никому не удалось установить, кому, собственно, Сальери признавался в убийстве Моцарта. Во всяком случае, санитары больницы, где находился Сальери в конце жизни, категорически отрицали этот эпизод. Они даже сделали по этому поводу официальное заявление. Вот оно:

Мы, нижеподписавшиеся санитары, заявляем перед ликом Бога и перед всем человечеством, что с начала длительной болезни кавалера Сальери <…> ни разу его не оставляли наедине. <…> Мы также свидетельствуем, что из-за его слабого здоровья никому, даже членам его семьи, не разрешалось навещать его. <…> В связи с этим на поставленный вопрос, соответствует ли действительности, что вышеупомянутый кавалер Сальери говорил во время болезни, что он отравил знаменитого композитора Моцарта, клянемся честью, что никогда не слышали от Сальери таких слов.

Джорджо Розенберг, санитар.

Амедео Порше, санитар при господине Сальери, придворном капельмейстере.

Вена, 5 июня 1825 года

Заявление это завершается постскриптумом такого содержания:

Доктор Рерик, лечащий врач Сальери, подтверждает свидетельство двух санитаров.

На наш взгляд, Сальери был очень тяжело болен, и если он и делал подобные признания, то в бреду. В самом деле, будь он в здравом рассудке, для чего ему было делать роковые признания?

Совесть замучила?

Но почему, если так, она заговорила в нем спустя тридцать с лишним лет?

Наконец, если Сальери отравил Моцарта, то почему для себя он избрал другой, более болезненный путь ухода из жизни? Принять «уже опробованный» яд было бы логичнее и проще[63].

Заявления Антона Шиндлера и Йоганна Шикля (а точнее — сплетни) стали причиной последующих спекуляций о том, что Сальери якобы убил Моцарта.

Вот лишь несколько примеров:

Леон Шестов (Лев Исаакович Шестов) — философ и эссеист:

«Каин <…> поднял руку на родного брата — ему казалось, что он совершил убийство во имя справедливости. <…> И в наши дни Сальери повторил преступление Каина и отравил своего брата и благодетеля[64] Моцарта».

Мишель Хофманн — писатель и музыковед:

«Моцарт умер через два месяца. <…> Главным соперником Моцарта в Вене был Антонио Сальери (1750–1825), который на смертном ложе, как утверждается, обвинил себя в том, что отравил автора «Дона Жуана».

В. С. Непомнящий — доктор филологических наук:

«Многих он считал своими врагами и многих хотел отравить, но берег яд на будущее, для злейшего врага. Сальери отравил Моцарта, но с той же легкостью он мог бы отравить самого себя».