'Империя Здоровья' - Сергей Анатольевич Смирнов

левой рукой подтянула к себе за шею аспиранта.

- Мне кажется, там есть какой-то зверь, - так же бесстрашно прошептала она ему в ухо. - Но я думаю, он почуял нас и уходит... Отсюда до хижины Гулу шагов сто... сто двадцать. Я включу фонарь. Ты держись сзади вплотную.

- Как задница антилопы?

- Я тебя очень прошу - не смеши меня!.. Положи мне руку на плечо... на левое плечо!.. Теперь - вперед... И главное - молча...

- Ты видишь в темноте, как леопард? - с кое-какой обидой спросил аспирант.

- Бинокуляр ночного видения, - все-таки сочувственно отозвалась впередсмотрящая. - Только один. Извини.

Двинулись куда-то шаг в шаг. Побыть для спасения жизни задницей антилопы еще куда ни шло, но оставаться слепым на подступах к цели Ганнибалу не нравилось с каждым шагом все больше. К тому же его рука на плече Аннабель быстро вспотела, а сменить руку было неудобно. Он попытался и оттого сразу отступил на полшага в сторону и - сразу - получил оплеуху колючей веткой.

"Кина про Африку больше не будет, - натужно повеселил он себя. - Телевизор сломался".

- Тихо!

Остановились, и Ганнибал, так и держа Аннабель за плечо, отодвинулся от нее как мог дальше.

- Там есть нечто!..

Пугаться не хотелось.

- Ты слышишь?..

Сквозь звон совершенного безмолвия что-то как будто донеслось - то ли всхлипнуло, то ли хлюпнуло поблизости.

Свободной от оружия рукой Аннабель крепко сжала пальцы Ганнибала и потянула его куда-то.

Аспиранту очень хотелось раскинуть руки - как в подземном переходе. И он вытянул-таки левую руку в сторону.

Чего еще совсем не хотелось, так это шутить, хотя повод был отменный. "Мы давно у самого страшного негра в кишках. Хлюпает еще далеко отсюда, на выходе..."

- Ник, тут что-то есть!.. Я не могу понять что это!

- Тогда дай я пощупаю, - не выдержав, злобно процедил Ганнибал.

И тут прямо во лбу шпионки вспыхнула звезда - крохотный фонарик на крохотном штативе, поднявшемся прямо из дужки бинокуляра. Острый лучик ударил сначала в ершистую траву под ногами, побежал по ней, чиркнул по кусту, а под кустом...

- Иисус Мария!

От того, что Ганнибал до сих пор ничего не видел, он как-то сразу поверил своим глазам.

Под кустом на пятнистой подстилке сучил ножками и ручонками самый настоящий африканский младенец! Откуда взялось тут это "слип, май бэби", оказалось, и головы ломать не надо.

- Невероятно! - прошептала Аннабель, прижимаясь плечом к Ганнибалу. - Невероятно! Юл рассказывал мне, что онезе иногда оставляют больных младенцев на ночь у Тропы леопардов... Так приказывает делать сам Гулу. Если леопарды не трогают малыша, то утром его находят здоровым... Невероятно!

Ганнибал закрыл глаза. Показалось, что так гораздо лучше.

- Как ты думаешь, белый христианский человек должен пройти мимо? - спросил он, пребывая в блаженной темноте.

- Ник!..

"Ну, вот так всегда, - осознал аспирант. - Никакого выбора... Никакого. Господи, помоги!"

- Ты стой здесь. Я пойду первым. Посмотрю.

Он сделал один короткий шаг...

И вдруг словно бы один из кустов в стороне двинулся бесшумно и поплыл... Младенец канул во тьму, что-то зарябило.

Бесшумная неторопливость - вот с чем выходил из кустов на полянку настоящий тегулу. Он ставил лапу, опирался на нее, а потом грациозно выводил вперед другую...

- Ник!

Ганнибал, зажав ствол карабина рукой, отвел прицел в пустую тьму.

- Успокойся! Это может быть сам Гулу... - Эту мысль, он осознал только после того, как произнес ее вслух.

- Гулу?!

У аспиранта была в детстве кошка, и он знал, как она делает хвостом, когда очень не хочет, чтобы с ней имели дело... Хвост кошки, большой кошки, теперь подсказывал, что у людей есть какой-то шанс, а может, - и два.

- А кто же еще?..

Пятнистая сила, не достигнув человеческого детеныша, повернулась к пришельцам, грозно сверкнула глазами и двинулась в обратную сторону.

- Он ходит кругами, Ник!

Очень хотелось опять закрыть глаза, но теперь было нельзя.

"Это древний... очень древний языческий ритуал... Допустим, ребенок выздоровеет... Хороший вопрос. Может ли эдакий христианин пройти мимо?.. Вот в чем вопрос. Быть или не быть - это просто чепуха... Просто чепуха..."

- Ник, он опять идет! Я больше не могу!

"Все!"

- Не свети мне в глаза! Когда пойду назад, не свети мне в глаза!

- Что ты хочешь делать?

- Это мой план! Другого нет. Стреляй, если он прыгнет мне на спину. Только если он будет на мне! Сначала стреляй в воздух...

"Господи, помоги... Господи, помоги..."

Один шаг. Еще один шаг. Главное - не топать, как слон, как зебра, как антилопа, как белый идиот в ботинках...

"Где он?"

Были: такие красивые пятна... "Такие красивые пятна... И глаза у тебя такие красивые... В глаза я тебе смотреть не буду... Не буду, договорились... Вот теперь я повернусь к тебе спиной... Мы ведь договорились... На спину мне прыгать не надо... Ничего на ней хорошего нет... Вот так, правильно... Ну, ты воняешь, парень!"

Пеленки у младенца, видать, не меняли всю ночь.

"Где ты?.. Ну, где бы ты ни был, хорошо, раз тебя нет..."

Лучик света потянулся по траве - навстречу. "Только не надо светить на него... - телепатически подсказывал аспирант, - Правильно, не свети на него... У него тут свои дела".

- Ник! Он ушел!

- Да?

Поляна была пуста.

Ганнибал заметил в себе не радость, а самую горькую грусть. Будто близкий друг ушел куда-то в сторону за его спиной и даже не попрощался.

- Он хороший парень, этот тегулу, - прямо-таки с комом в горле сказал аспирант. - Мы поняли друг друга... Мало кто меня в жизни так понимал...

- Ты просто гений, Ник!

Время было не для поцелуев.

- Я не могу брать его на руки, Ник! Ты держи. Мы идем к Гулу. Я пока не буду выключать свет...

- Он скажет: "Зачем взяли? Положите обратно на место"...

- По крайней мере, он начнет говорить. Я думаю, он решил проверить нас. Джи был прав.

- Теперь вся надежда на твою этнопсихологию...

- Ник, ты - настоящий садист!

Они двинулись, как раньше: шаг в шаг. Впереди - маленькая, сильная сицилийка со страшными "очками" на глазах и с карабином в руках, а позади - русский аспирант с редкостным негритенком вместо карабина. Со стороны они могли