Книга Мертвых - Джал Халгаев

Его руки мелькали над лицом обморочной девочки. В воздухе запахло сухими травами, которые старик перетирал в порошок.

Он смешивал растения с мазями, промывал рану и нажимал на какие-то точки на ее теле, даже не стесняясь стягивать с нее платье. Я напрягся. Хотелось вогнать клинок в его глазницу. Пришлось сдержаться: он единственное, что может ее спасти.

Я вдруг понял, что волнуюсь. Заживающий ожог на лице горел, и сердце было неспокойно. Прошла бездушная холодность, и я будто прошел через очищающий огонь.

Неужели я исцелен? Нет. Это лишь ощущения. Слишком зыбкие, чтобы обращать на них внимание.

Я вышел на улицу, оставляя старика делать свое дело. Дождь к тому времени уже прекратится, и небо очистилось. На востоке сияло марево восходящего солнца.

Я опустился на колени и закрыл глаза. Как я устал...

Проснулся я от легкого прикосновения к плечу. Старик стоял в дверях с перевязанной ногой. Увидев, что я обратил на него внимание, он снова поклонился и сказал:

- Теперь все в руках богов, господин. Я сделал все, что мог, и хотел бы попросить не лишать меня жизни.

- Посмотрим. Зависит от результата.

Он вздрогнул. На его бледном лице проступила маска страдания.

- Бесполезно, старик. Я не тот, кто убирает клинок перед стариками и детьми.

- Но это несправедливо! Вы принесли мне ее слишком поздно, у меня нет и шанса сохранить ей жизнь! Даже с моими умениями и травами я ничего не могу сделать.

- Она не истекла кровью.

- Это еще не значит, что она не скончается от лихорадки или заражения крови - все может случится. Я не властен над смертью. Никто...

- Значит, ты уже ничего не можешь сделать?

Старик с облегчением кивнул.

- У меня только один вопрос: про кого ты говорил, когда увидел мои глаза? Здесь живет еще кто-то из моего рода?

- Я думал, вы знаете, господин. Все эти земли находятся во владениях Волков. Говорят, на новый престол Голиции порочат Йариха, вожака вашей стаи.

Я сглотнул. Вожака, значит.

В голове витали вопросы. Какого рожна тут появилась стая Волков? Я точно знаю, что я последний, тогда о ком говорит этот полоумный старик?

Он не лгал. Сколько прошло лет? Храм Райны... Сто! Как такое возможно? Почему я еще жив? Выходит, вся новая стая - мои потомки? Кому это нужно? Проводница! Ольха? Умерла!

Я закричал.

- С вами все в порядке?

Я развернулся. Кейнекен вылетел из ножен и со свистом разрубил шею старика. Труп упал к моим ногам. Пролилась кровь. Все равно я не смог успокоиться.

Столько лет, столько прожитых лет, и я не помню целиком ни единого проклятого года. Я должен был освободиться, должен был все вспомнить, узнать врагов и убить их - всех до единого!

Ольха! Я убежал от нее. Я видел ее предательство и засунул ее образ так глубоко в свое сознание, что только теперь осознал горечь потери. Даже если она дожила до преклонного возраста, даже если уже стала старухой, она уже погибла. Почему я не постарел?

Все шансы потеряны, все дороги закрыты.

"Забудь", - шептали голоса. Я снова забывал, но на этот раз в моих мыслях пробудилась сила неназванной богини, и я смог разогнать туман.

Я доковылял до постели, в которой лежала девочка. Ее дыхание выровнялось, тело перестало лихорадить. Я ощущал связь, все еще чувствовал повисшее в воздухе обещание. Я вспомнил. Желал отомстить.

Меня использовали. Теперь я использую ее, чтобы добиться своего возмездия. Один за одним все мои враги падут.

Будто в ответ на мои мысли девочка закашлялась. Она забилась в истерике, хотела что-то сказать, но изо рта у нее вырывалось лишь бессвязное мычание. От этого она будто обезумела.

Я схватил ее за плечи, усадил обратно. За это получил ногой в живот. Поганка цапнула меня за палец и едва не вырвалась. Я успел схватить ее за шею и осторожно сжать, заставляя ее вновь упасть в обморок.

Она выжила. Но сможет ли жить? Не повредили ли испытания ее рассудок хуже, чем мой? Я слышал, сосуды для богов в древности часто сходили с ума. Если, конечно, боги существовали. Тогда кто приходил ко мне?

Она должна жить, сказал я себе, и она будет. Я помогу. В ответ на небольшую услугу со стороны ее покровительницы. А сейчас мне надо подумать. Она будет только мешать.

Я провел у ее кровати весь день, так и не сомкнув глаз. Спать не хотелось, есть и пить - тоже. В моей голове роились мысли, они жалили разум и приносили еще больше ненужной мне боли.

Я не пытался думать. Я пытался прекратить свои страдания. Может быть, провалы в моей памяти делали только лучше?

Нет! Я не какой-то сопляк, прячущийся от собственных чувств. И я смогу их принять, переживу их и возрожусь в собственном пепле.

Я смотрел на девочку и гадал, в чьей игре я снова оказался пешкой. На ум приходила только старуха-Проводница. Похоже, она моими силами решила возродить свою стаю. Для каких целей? Что ей нужно? И кто вторая?

Ее снова лихорадило. Я поил ее из кадки холодной водой, пытался накормить. Не получилось: рана причиняла ей невыносимую боль, и девочка кричала каждый раз, когда я к ней прикасался. Пришлось напоить ее знакомым отваром и снова погрузить в сон.

Так снова наступила ночь. Она принесла не только тьму.

Из размышлений меня вывел лязг стальных доспехов и грохот тяжелых латных сапог о вязкую грязную землю.

Я поднялся со стула. Кейнекен приветственно зашипел в ножнах.

Медленно открыв дверь, я вышел на порог и обнажил меч. В нескольких метрах от меня стоял воин, укутанный в темное. Его плащ медленно развивался в такт порывам ветра и открывал взгляду великолепные доспехи из чисто-черной стали. Без изображений, без хвастовства, только мощь во всем ее великолепии.

Охотник вытянул из ножен на поясе свой клинок, сжимая большую рукоять тяжелыми латными перчатками. На каждой красовались острые серебряные шипы.

- Долго я тебя искал, - откинув назад капюшон, сказал мужчина.

- Охотник, правильно? - память медленно и болезненно возвращалась.

- Так и есть, Йен, так и есть, - он улыбнулся. - Столько совместной истории, а все стерто из твоей памяти проклятой богиней. Теперь ты не под ее защитой. Сейчас все решится.

Я склонил голову вбок.

- Может быть. Но сначала ты ответишь на мои вопросы.

Охотник рассмеялся.

- Ответить на них не так уж и сложно, они до боли предсказуемы. Почти сотня лет прошла с начала нашего противостояния, волчонок, и это правда.

- Ты не умер.

- Я не умер. Я Охотник, забыл? В нас обоих поддерживала жизнь магия Проводницы. А что до твоего второго вопроса, то твоя прелестная ученица уже давно умерла от старости. Ей повезло больше, чем тебе: она умерла в своей постели.