Дикий наездник - Гэв Торп

Стоящий возле нее Визарх сделал выпад — клинок Беззвучных Криков превратился в размытое пятно. Старушечий меч рассек воздух в волоске от ближайшего инкуба, пронесшись мимо его затылка. Тишину расколол потусторонний вопль, и на один миг перед Иврайной забурлил сам воздух.

— Думаю, задача упростилась, — сказал Клинок Иннеада, подняв оружие в защитную позицию. — Пока что.

Все еще остерегаясь других невидимых врагов, собравшиеся альдари неохотно разбрелись обратно к своим транспортникам, реактивным мотоциклам и «Гадюкам». Кровавые Невесты и Закрученные Клинки остались с провозвестницей, как и Нуаду задержался возле отца, пока тот не вернулся на борт «Волнового змея» под защиту Марифсы и остальных Огненных Драконов. Спустившись по трапу транспорта, Нуаду понял, что уже смеркается.

— Лучше начать до захода солнца, — окликнул он Иврайну, разговаривающую с Каэлледин, Визархом и Мелиниэлем. — Эльдрад встретится с нами после того, как мы захватим хранилище-храм.

— До заката еще есть время, — промолвил автарх.

Иврайна хмуро взглянула в направлении далеких пирамидальных гор.

— Но поспешить все же стоит, — отозвалась посланница Иннеада.

Нуаду вздрогнул, когда, обернувшись, увидел усеянную зелеными точками черноту вдали, растекающуюся от комплекса некронтир.

Глава 18

ПРОРЫВ ФАЛАНГИ

Вой Клыка Ящера песней лился в сердце Нуаду. Окружающие лорда дикие наездники прорывались через ряды оживленных воинов-скелетов, пучковыми лазерами, сюрикенными пушками и светлыми копьями разрывая некронтир, которые строевым шагом выходили из гробниц. В воздухе мерцал изумрудный гаусс-огонь, сопровождаемый нефритовым свечением из открытых катакомб. Кроме того, гаусс-сияние озаряло пик главного храма, подсвечивая клубящиеся над древним комплексом тучи.

Левее и немного позади воинство иннари рвалось к гигантскому склону города-гробницы, в то время как справа оставшиеся саймханнцы наступали по земле и над лесом к противоположному участку. Прежде чем призраки-убийцы оборвали собрание, Иврайна с Найаллом составили план по рассеиванию обороняющегося войска некронтир. Нуаду на нем не присутствовал, но согласился бы с их простым, но эффективным замыслом. Дикие наездники ринулись в бой в первом эшелоне, которому предстояло прощупать оборону могильного комплекса. После реакции некронтир две фланговые группы должны были быстро устремиться вперед, подойдя к хранилищу с двух направлений, — это ослабило бы давление на дикого лорда и его воинов и позволило бы им совершить последний рывок к сердцу города мертвых.

Взмахом копья Нуаду скомандовал своим эскадронам двигаться вперед, пока над головами проносились звенья бомбардировщиков. В сердце гробниц зарокотали звуковые бомбы, и по вылетающим оттуда рядам скиммеров забили энергетические лучи. Над открытой местностью, омываемые потусторонним светом некрополя, помчались кентавроподрбные скиммеры некронтир. Их орудия исторгли импульсы зеленых лучей по приближающимся воинствам иннари и сородичей с Сайм-Ханна. Вместе с ними летели эскадрильи затейливых антигравитационных машин, похожих на меньшие версии дуговидных орудий, что стреляли по авиации. Ими управляли скелетообразные пилоты, подключенные к вертикальному полукруглому шасси. Подвесные орудия исторгали живые молнии, которые проносились над ничейной землей подобно рыщущим в поисках добычи змеям.

Холодный воздух рассекли тяжелые выстрелы гравитанков альдари. Очереди из пучковых лазеров, а также сверкающие лучи пульсаров и призменных пушек озарили врагов. Там, где лучи касались тел или машин некронтир, в живом металле образовывались пузырящиеся прорехи. Впрочем, во вспышках туманного света эти пробоины зарастали, возвращая сломанным механизмам работоспособность и поднимая павших воинов на ноги.

Альдари по горькому опыту знали, что павшие некронтир не выводились из строя насовсем. Все их общество строилось на воскрешении погибших: от жужжащих ремонтных скарабеев, которые носились над головами, до самого мира-гробницы. Нуаду видел, как ужасно поврежденные солдаты растворялись в нефритовой энергии, что окружала весь могильный комплекс, тогда как некоторые под яростью особо меткого либо мощного луча взрывались изумрудными искрами, после чего собирались по атомам уже в залах восстановления глубоко под поверхностью Агариметеи.

В неистовых перестрелках каждый залп с той и другой стороны нес разрушение. Древняя техника, созданная во времена колонизации планеты, противоборствовала в точности как воины, что использовали ее в сражении. Деформирующие пушки создавали в рядах неприятеля разливы пустоты, засасывающие всех в варп, в то время как прожорливые корпускулярные лучи некронтир сдирали плоть с костей, а затем обращали и сами кости в прах. У Нуаду перед глазами пронеслись показанные кристаллизовавшимися провидцами и пробужденные Иврайной древние воспоминания.

Это была не новая война, а возобновление боевых действий после перерыва в тридцать тысяч поколений.

Б’сайннад вел «Гадюку» сквозь огонь, ныряя и уклоняясь от изумрудных вспышек и искрящихся лучей. Иногда альдари проносились над самой землей в волоске от гибели, иногда — стремительно взлетали, чтобы оторваться от преследующего их некронтирского скиммера. Дикие наездники вокруг них яростно устремлялись к врагам, доверившись отточенным рефлексам и инстинктам. Слева от Нуаду с высоко воздетым жезлом ехал Алиаса, окруженный защитным куполом из рунической энергии. Гаусс-огонь и живые молнии отскакивали от голубой полусферы, безвредно разряжаясь в небе.

Взгляд Нуаду привлекли реющие за «Гадюками» и реактивными мотоциклами флажки и стяг на собственном оружии, неистово трепещущий на ветру от стремительного полета. Нуаду ощущал схожую легкость, которая несла его по течениям судьбы.

Нуаду словно избавился от всех невзгод. По венам с ревом текла кровь, гул боя и ослепительные вспышки становились почти гипнотическими. Здесь он мог забыться. Исчезли тревоги наследника клана. Политические игры провидцев и консулов, хоть и приведшие Нуаду к этому моменту, перестали его волновать. Все сомнения уносились прочь вместе с развевающим знамена ветром.

Здесь он был свободен.

Первые ряды эскадрилий скиммеров некронтир сошлись с острием копья диких наездников во главе с самим Нуаду. Он слышал вой двигателей «Гадюк» и странное урчание импеллеров некронтир. Калейдоскопическое смешение лазерных и гаусс-лучей отразилось от ближайшего неприятельского наездника и его загадочной машины. Глазницы машинного солдата изнутри горели огнем, и сам он ярко сиял изумрудной аурой.

Нуаду знал, что существо было разумным, но не истинно живым. Некронтир обменяли свои души на покровительство солнц-пожирателей, заключив сознание, но не дух внутри неумирающих тел. Искра, озаряющая взор скелета, была просто пародией на жизнь, а не проблеском чего-то глубинного. Как вспышка моторного масла, не более того.

Даже самые продвинутые технологии и оболочки из живого металла не могли наделить некронтир такими ощущениями и реакциями, как у альдари из плоти и крови. Б’сайннад увел «Алеан» влево — орудия скиммера загорелись за миг до того, как выстрелить. Изумрудный луч безвредно прошел справа от Нуаду, который уже отсоединил удерживающую сбрую. С легким усилием дикий лорд вскочил на поручень боевой платформы, а затем прыгнул вперед и вонзил сжатое обеими руками копье в грудь наездника некронтир. Едва