Дикий наездник - Гэв Торп

Впервые заговорив со времени погребения, она испытала удовольствие от взаимодействия на сугубо физическом уровне. Следование строгим принципам звукопроизношения помогло ей отделить собственное сознание от остального города, и тогда она вспомнила свое имя.

Хазепхут. Фаэрах Септаплюрахии.

Она возрадовалась возвращению идентичности и потоку информации, что хлынул следом за позитивной ассоциацией. Перед ней пронеслись союзники и противники, любовники и недруги, череда переживаний и встреч, которые завершились бы после того, как ее разрушенное тело наконец сдалось бы генетическому недугу.

А затем Хазепхут вспомнила тот благословенный и проклятый день, когда иллюминор Серас явился на Панталикоа. Чудеса биопереноса сулили все, чего она так хотела, — вечную власть над подданными и бесконечность потакания своим желаниям.

Реальность оказалась гораздо суровее. Она посмотрела на блестящий металл своего искусственного тела и оплакала утрату ярких ощущений, кои наполняли ее смертную жизнь. В какой момент стремление к нескончаемому поиску нового опыта сменилось мрачным долгом, который она ныне исполняла?

Циркулирующие в голове мысли наконец вернули ее обратно в настоящее. Перед троном-средоточием парили три змееобразных стража, медленно покачивающихся, словно на волнах изумрудной энергии, которые неспешно расходились по всему залу.

— Мы ответили на призыв, — склонив длинные тела перед царицей, вместе сказали стражи.

— Внемлите моему посланию и доставьте его командирам армии альдари, — велела она, протягивая руку.

Яркое сияние донесло ее мыслеволну до их рецепторов, отпечатав приказ в микросхемах подчинения. Призраки содрогнулись, когда их системы наполнились новыми указаниями.

— Будет исполнено, — с очередным поклоном хором промолвили они.

Каноптековые стражи ретировались и, запустив матрицы пространственной дестабилизации, замерцали в полуреальности. Несколько мгновений Хазепхут смотрела на них сквозь меркнущую вспышку предспектрального отражения, а затем погасла и она, и посланники-убийцы, забив хвостами, устремились вверх и прошли сквозь исчерченный электросхемами потолок.

Удовлетворившись предпринятыми действиями, Смотрительница Тьмы поддалась соблазну и опять погрузилась в разрозненные воспоминания о полузабытых ночах чувственных услад.

Озаряемый нефритовым свечением комплекс некронтир в долине окружали крутые холмы, поросшие лесами такими же чистыми, как в тот день, когда их высадили тысячу поколений назад. Местами среди рощ девственного мира проглядывали плеши, с геометрической точностью прорезанные там, где располагались подземные огневые позиции и укрепленные входы в криогробницы.

Подобно собирающемуся на закате рою, десантные флотилии воинств соединились, сопровождаемые волнами истребителей и вновь устремившихся в атаку бомбардировщиков. Алые и багровые цвета смешались, и десантные челноки и антигравитационные машины, будто сливающиеся рубиновые ручьи, потекли в тени под идеальные древесные кроны.

Замедлив реактивный мотоцикл, Каэлледин запетляла меж собирающихся «Волновых змеев» и «Соколиц» иннари и саймханнцев. Гравитанки притормозили, чтобы высадить отделения аспектных воинов в лесах, пока стражники строились линейными ротами под защитой тяжелых орудий, установленных на парящих платформах. Ведьмы-комморритки и бывшие воины-кабалиты соскочили с палуб «Рейдеров», а более крупные десантные суда сели на широкую поляну немного впереди.

Туда Каэлледин и направила свою гравимашину. Индикатор на дисплее реактивного мотоцикла подсказывал ей, что это место обозначили как точку сбора командиров воинств. Подъехав к транспортникам в цветах Огненного Сердца, она спрыгнула с седла прежде, чем реацикл успел полностью остановиться, и легко приземлилась на выровненную импеллерами поверхность планеты. Вой «Разбойников» привлек ее внимание к звену Кровавых Невест Иврайны во главе с Друткхалой. Командир отделилась от своих спутниц и притормозила перед Каэлледин.

— Позови свою семью. Открывающая Седьмого Пути требует встречи перед началом атаки.

Тон Кровавой Невесты уязвил Каэлледин, но она удержалась от гневной тирады, не желая своим раздражением дарить удовольствие бывшему бойцу арен.

— Найалл Огненное Сердце почтит ее своим присутствием, — с холодной улыбкой ответила Каэлледин. — Хорошо, что Иврайна прислушивается к гласу мудрых.

Друткхала лишь осклабилась и унеслась прочь, разметав антигравитационным полем своего «Разбойника» цветочную пыльцу.

Впереди, слегка развернувшись над самой землей, сел еще один «Волновой змей». Каэлледин приветственно вскинула руку, когда из него вышли отделение Огненных Драконов, а также Найалл и пара других старших членов клана, сбившихся внутри кольца аспектных воинов.

— Нельзя мешкать, — сказала Нэмих, помогая вождю спуститься по трапу.

— Со мной все будет в порядке, прекрати волноваться, — твердо ответил Найалл, но выражение лица Нэмих говорило о другом.

— Чем скорее мы закончим со встречей, тем раньше начнем атаку, — произнесла Каэлледин. — Не будем давать некронтир времени на подготовку.

Они пошли между приземляющимися и взлетающими транспортами. Воины расширяющейся цепью продвигались по тропам все глубже в лее. В небе истребители продолжали биться с серповидными самолетами некронтир, а наземные ударные катера иннари без устали бомбили вражеские укрепления и войска между бойцами альдари и их целью.

Наконец Каэлледин и остальные увидели Иврайну, проводящую совещание под открытым небом вместе с Визархом и Мелиниэлем. Рядом стояли отделения Закрученного Клинка и Кровавых Невест. Из теней выступила Друткхала, теперь уже спешенная, и присоединилась к сестрам по клинку.

— Отец!

Сердце Каэлледин радостно подскочило от возгласа Нуаду, и, обернувшись, она увидела, как дикий лорд несется к ним на борту «Алеана». Б’сайннад проворно облетел высаживающееся отделение Темных Жнецов и остановил машину неподалеку.

— Я рада, что ты еще с нами, — сказала Каэлледин.

— Чудом выжили, — пробормотал Б’сайннад.

— Что за задержка? — словно не слыша ее, резко спросил Нуаду. Напряженность исходила от него ощутимым жаром, и он двигался так, словно не вполне управлял своим телом. Нуаду указал Клыком Ящера на невидимого отсюда врага. — Пока мы стоим здесь и болтаем, противник собирается с силами.

— Иврайна вызвала нас, и мы ответили, — произнес Найалл. — Лучше атаковать совместно, чем погибнуть из-за несогласованности.

— Мы возглавим атаку, а иннари вольны последовать за нами, — неуклюже пожав плечами, ответил Нуаду. — Что еще тут обсуждать?

— Кажется, ты оставил здравомыслие где-то в облаках, — обронила Каэлледин, посмотрев в небо, где по-прежнему протекала воздушная битва.

— Ты опьянен? — требовательно спросила Нэмих.

— Лишь грядущим боем, дорогая кузина!

Каэлледин фыркнула, потеряв дар речи от его самомнения. С ее единокровным братом определенно происходило что-то неладное, и дело было не в его обычном боевом рвении. Ее негодование уступило место тревоге.

— Нуаду…

— Прибереги свое снисхождение! — рыкнул дикий лорд, оборвав Каэлледин на полуслове. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но ты ошибаешься. Я никогда не чувствовал себя лучше.

Нуаду огляделся, что-то высматривая на поляне. Судя по расстроенному виду, он не нашел, что хотел.

— Она с Иврайной, — догадавшись об объекте его поиска, сказала Каэлледин.

— Тогда, может, мы немного задержимся, — сдался Нуаду, возвращаясь обратно к боевой платформе.

— Нет, — заявил Найалл, хоть на его лице и читалась боль из-за необходимости говорить такие слова. — Оставайся здесь. Ты не готов к этой встрече. У нас мало времени, и я боюсь, что ты