Его волчица. Я тебя приручу (СИ) - Невинная Яна

Он же самый настоящий альфа-самец, лидер, властный и уверенный мужчина. Почему медлит и не прижмет к стенке свою ненаглядную? Представляет ее себе сахарной, думает, что она растает от одного грубого словечка.

Взял бы, да и вытряс правду. Тоже мне, нашлась цаца. Носится со своими секретами, а здесь люди страдают, мучаются неизвестностью. «Укуси ее и прижми сучку, чтобы перестала жеманничать», – нашептывает гадко волчица, и я в ужасе сжимаю зубы, чтобы не сказать чего-то подобного вслух.

Я всё еще цепляюсь за правила приличия и стараюсь выглядеть в глазах людей вежливой овцой.

«Да-да, именно овцой», – злорадно посмеивается волчица, выводя меня из равновесия своими издевательствами. За что мне всё это?

Но подсказка волчицы пригодится мне. Я осторожно поднимаюсь с места и крадучись дохожу до двери, резко раскрывая ее и втягивая в комнату сопротивляющуюся Касю.

Я почувствовала ее запах снаружи. Скорее всего, она пришла прослушивать под дверь, изводясь от ревности, когда мы с Михалом долго не выходили.

Кася упирается, что-то кричит, наверняка просит отпустить, но ей не вырваться из моего захвата. Вот когда сила оборотня служит доброму делу. Вскочив с места, Михал в недоумении наблюдает за моими действиями.

– Что ты делаешь?

– Помочь хочу. Ты слишком долго добиваешься ответов у своей Каси, есть гораздо более быстрый способ. Не мешай мне!

Перехватывая ее за талию, отхожу к стене, чтобы упереться в нее спиной. Теперь дрожащая Кася прижата ко мне, а я приказываю ей:

– Не дергайся. Один укус – и ты превратишься в оборотня. Ты же этого боишься, правда? Переводи! – бросаю Михалу. Тот с опаской мечется взглядом между мной и своей девушкой, он уже готов кинуться ей на выручку, но вскоре понимает, что не сможет среагировать быстрее меня, и я успею укусить Касю за шею. Поэтому доносит до нее смысл моих слов.

– Она спрашивает, зачем ты это делаешь, – обращается ко мне.

– Скажи, что она вынудила меня своим молчанием. Почему не помогает людям общины? Почему не отвечает на вопросы? Что она скрывает? Есть ли способ их спасти?

Михал быстро повторяет мои слова по-польски. Кася замирает в моих руках, я прямо-таки чувствую, как она поникла, словно признала поражение.

– Она обещает рассказать, если ты отпустишь ее.

– Нет, я не верю, пусть не пытается меня обмануть.

– Ты не укусишь ее, Вера! Ты не такая, я же вижу. Не порти ей жизнь!

– Меня никто не спросил, когда мне мою портили! – истерично вскрикиваю я и отталкиваю от себя Касю, которая кидается в объятия Михала и начинает рыдать.

– Скажи ей успокоиться, а то весь дом сюда сбежится, – прошу я Михала, закатывая глаза к потолку, а потом с усталым вздохом спрашиваю: – Так она будет говорить или нет? Скажи, что она обещала.

Они начинают перешептываться, тон у Михала мягкий, словно он уговаривает, а Кася дрожит от страха. Как же ее испугала перспектива обратиться.

С одной стороны, могу понять ее эмоции, но, с другой, поражает, как с таким страхом соприкоснуться с оборотнями она оказалась в «Возрождении». Как она работала с ними? Всё это очень странно.

Наконец Михал передает мне слова своей девушки:

– Она говорит, что ничем не может нам помочь. Уверяет, что не в курсе деталей, а только выполняла процедуру переливания крови, никогда не видела оборотней и не знала, что происходит в клинике, пока однажды не проболтался один санитар. После этого он таинственно исчез, и никто о нем не вспоминал, но она из любопытства тайком пробралась к боксам с оборотнями и во всем убедилась сама. Потом она помогла нам выбраться из клиники. Затем Вежбицки обо всем узнал и держал ее в заточении, каждый день угрожая скормить зверям, чье рычание она слышала из соседних боксов. Еще она говорит, что мы всё умрем, потому что болезни будут прогрессировать. Переливание твоей крови сможет дать только временный эффект.

– Но что-то ведь должно спасти вас окончательно! Нельзя сдаваться! – От отчаяния, что не добились от Каси никаких вразумительных ответов, я сжимаю кулаки, чувствуя, как когти прорывают кожу ладоней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сама не ожидала, что так расстроюсь из-за незнакомых мне людей, но понимаю, что меня безумно волнует их судьба. Я должна сделать всё возможное.

– Спроси, почему она так уверена, что все умрут? Как она может знать, если у нее не было информации об истинном эксперименте?

Не могу выдать Демьяна, хотя и не обязана хранить его секрет, и злюсь на себя за то, что покрываю его перед Михалом, но пытаюсь окольными путями выяснить, есть ли исключения из правил. Вдруг Кася что-то знает об отдельном случае Демьяна. 

– Она говорит, что так сказал Вежбицки, навестив ее в один из дней. Он насмехался над сбежавшими и обещал им скорую смерть в мучениях, – мрачно переводит Михал.

Я же начинаю размышлять, какие еще сведения можно вытянуть из Каси. Господи, ну почему она раньше ничего не говорила, если ей, по ее же словам, нечего скрывать? Что-то тут не так. Не сходится.

– Скажи, что если она обманула меня, то я об этом узнаю. Пусть даже не сомневается, – с угрожающим рыком цежу слова, надеясь, что выгляжу устрашающе с клыками во рту и направленными в ее сторону когтями. – Если она скрыла хоть одну деталь, то я найду ее и загрызу до смерти!

– Эй, полегче! – осаживает меня здоровяк и доносит до Каси более мягкую версию моей угрозы.

Ее передергивает то ли от страха, то ли от отвращения к тому существу, в которое я превратилась, и она сдается, в изнеможении привалившись к Михалу.

– Она сейчас сказала мне, что у нас в лодыжках зашиты чипы – профессор знает наше местонахождение и состояние здоровья! Всегда знал. – Он пораженно смотрит на Касю и сосредоточенно снимает ее цепкие руки с себя, начиная гневную отповедь:

– Почему ты скрыла от нас этот факт? Как ты могла? Ждала, когда мы все подохнем? Что ты за человек такой? Я совершенно тебя не знал…

– Нам сейчас не до драмы, – прерываю я тираду Михала, хотя и переполнена к нему сочувствием. Кася пытается что-то ему втолковать, но он с омерзением отряхивает ее руки, так и норовящие обнять его, обхватить за лицо. – Михал, нужно решить, что делать с этими датчиками.

– Демьяна нет, чтобы принимать решения!

– Ты сейчас за вожака, понятно?

– Что это значит? Ты знаешь, где Демьян, точно знаешь, – догадывается Михал.

– Самое ужасное, что не только я. Если профессор следит за всеми нами, то он будет знать заранее о приходе Демьяна, и ему не удастся застать Вежбицки врасплох.

– Зачем он пошел к профессору? – Михал просто сатанеет, глаза полыхают яростью, и я больше не вижу смысла увиливать и открываю ему правду.

Мы долго разговариваем на повышенных тонах, обсуждаем различные варианты, Кася что-то лопочет, пытаясь вставить слово, а за дверью уже начинают собираться обеспокоенные обитатели дома.

– Мы должны идти ему на выручку, – решает Михал.

– И оставить стаю? Как?

– Все вместе.

– Вот так вот взять и сдаться профессору? Ты в своем уме?

– Мы удалим датчики и оставим их здесь, после чего двинемся к Ксёнжу. У нас нет времени сидеть и ждать. Понимаешь?

– Но, как только мы их удалим, профессор получит сигнал об изменении показателей здоровья. Не так ли?

– Тогда мы вытащим датчики и вставим их в трупы, чтобы он подумал, что мы все передохли. Как тебе такой вариант? Они же считывают показатели с тел? И получит сигнал, что показатели снизились до состояния трупа.

– Что ж, ты прав, – признаю я, по достоинству оценивая его идею, кивком даю понять, чтобы ложился на диван, и беру скальпель. Михал стоически терпит боль, а я на автомате осуществляю действия, стараясь не думать о том, как кто-то будет выкапывать трупы и заталкивать в них чипы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Спустя несколько часов десять чипов извлечено из лодыжек и помещено в трупы. Все одновременно не могут «умереть», поэтому принято решение разделиться. Остальным нельзя задерживаться здесь, и они переберутся в город и спрячутся среди толпы.