Дневник тринадцатого императора Всероссийского Николая Второго. Часть 5 - Олег Федоров

Потом работы распараллелили. Чертежи, эскизы, фотографии расчёты это одна ветвь, а чистка уборка, пескоструйка, цветная дефектоскопия и дефектная ведомость корпусных, это другая ветвь. Они, обе ветви, очень скоро переплетутся. Добавятся новые носовые и кормовые оконечности, масса механизмов, трубопроводов, теплообменников, кабелей, проводов, лифтов, мастерских, ангаров и всего того, что в целом, составляет корпус авианосца.

Очень далеко от этой металлической конструкции точно такой же (по размерам) корпус уже введён в ранг действующих. Это «нарисованный» на берегу озера, вид сверху полётной палубы, в тех же габаритах. На него совершают посадку и взлетают наши первые представители славного племени морской авиации. Они учатся!

Александр Александрович Трофимов, шеф пилот ВВС Российской империи, подготовил инструкторов, они теперь уже «своих» выучеников имеют. Растёт число летающих людей, это хорошо! Недавно Можайский приезжал с докладом о ходе работ по «борту номер один». Рулёжка и подлёты уже пройденный этап. Так вот мы с Александром Фёдоровичем на листе бумаги в клеточку, долго две линии рассматривали. Первая отображала количество пилотов действующих и находящихся в учении, а вторая количество аэропланов/самолётов.

Пока углы наклона линий ещё беспокойства не вызывают, но надо наращивать производство аэропланов, что бы пересечения тех полосок на листе в клеточку не допустить. На заводе в Линде и несколько боевых аэропланов собрали. После окончания испытаний они в серийное производство пойдут. Некоторые из них свою специфику имеют, они бронированы снизу.

Возможно, некоторые знают, что чугунные сковороды, пользовались у авиаторов в 14-м году двадцатого века большим спросом. Для чего? Был такой приём у военных, в отсутствии ПВО. Стрелковое подразделение, которому сильно досадил аэроплан, открывало по нему залповый огонь из винтовок. Что происходило с конструкцией из деревянных брусьев с тканевой обшивкой, если в неё попадала сотня кусочков из свинца?

Большинство, пробив ткань плоскости покрывающую, продолжало свой полёт. Часть застревала в деревянных конструкциях, часть плющилась о металл двигателя, но некоторые «наиболее вредные» могли застрять в мягких тканях пилота.

Чтобы наши аэронавты не сидели в неудобной позе на чугунной сковороде, те аэропланы, что для боевых действий были предназначены, в нижней своей части теперь оснащается бронёй, которая прикрывает двигатель, кабину пилота и заканчивается бронеспинкой.

Николай Фёдорович Арендт, это известный Петербургский врач, дядя Арендта Николая Андреевича, с подачи любимого племянника, после высочайшей аудиенции с группой молодых людей создаёт первый противоперегрузочный костюм. Центральная их лаборатория, как и в той истории, в Гатчине расположена, обещают скоро результат своих действий продемонстрировать.

Сейчас три и более «ЖЭ» пилоты испытывают только при выполнении фигур высшего пилотажа, но скорости будут стремительно расти, а с ними и перегрузки. Потому создана пока скромная, но в будущем крайне необходимая лаборатория по медицинскому обеспечению полётов.

Предлагают наши авиаторы, открыть коммерческие линии для полётов. Район пока ограничить, как и ранее оговорено было, но деловых людей, для которых «время — деньги» уже сейчас перевозить можно начинать. Сеть посадочных площадок частично построена, многие твёрдое покрытие имеют. Для тех мест, где озёра и заводи в наличии, аэропланы на поплавках скоро будут. Зимой их на лыжи можно поставить.

Захотелось крикнуть УРА, Путятин приехал, но я сдержался. Вместо боевого клича, только чуть заметно улыбнулся, не положено Е.И.В. выказывать свои чувства и эмоции.

— Володя, приехал Ефим Васильевич Путятин, как только он появится, приглашай его в кабинет. Разговор у нас важный, меня больше ни для кого нет.

— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество.

Наконец-то можно спокойно поговорить со специалистом, по интересующему меня вопросу. Задача сложная и многофакторная, требующая для своего решения значительных ресурсов. Причём если решить её не правильно, то и материальные и человеческие ресурсы просто пропадут. Допустить такого никак нельзя! Ввожу Ефима Васильевича, в курс дел по Корее, пользуясь информацией сразу из двух ведомств, от Горчакова и от Игнатьева. Позже, даю прогноз уже по материалам из блокнота.

— Ефим Васильевич, вы, наверное, догадались, что я хочу вас в Корею отправить. Вместо деревянной развалюхи, на которой вы там, в 1854 году побывали, не сей раз судно будет и покрепче и побольше.

— Да уж, наслышан я Ваше Императорское Величество, об изменениях в составе флота Российского. Даже супруге моей письма из Британии приходили с хитрыми вопросами.

— Это же хорошо дорогой граф. Раз интересуются, значит, есть чем.

— Французы также весьма заинтригованны, чем вызвана такая резкая перемена в отношениях. Деловые круги от этого сотрудничества дополнительные выгоды ожидают.

— Очень хорошо. От развития торговых отношений обычно обе стороны выигрывают. Вот потому я хочу поручить вам ещё одного партнёра для нашего государства постараться заполучить. Тем более, что у нас с ним общая граница уже имеется.

— Это очень специфический партнёр, Ваше Императорское Величество. В имевший место визит я с помощью Иосифа Гошкевича беседовал с губернатором и тайным инспектором Пак Кюсу. Сегодняшний тэвонгун, отец вана Коджона, проводит политику самоизоляции, но одновременно старается развивать и укреплять экономику государства.

— Вот вам и надо будет постараться этим воспользоваться, чтобы мы как соседи, ещё и торговыми партнёрами стали, а позже жизнь подскажет, как быть дальше. Кстати ваши товарищи по экспедиции на «Палладе-Диане», уже, наверное, здесь.

— Володя, Иосиф Антонович Гошкевич и Владимир Иосифович Яматов прибыли?

— Да, Ваше Императорское Величество.

— Почему не докладываете? Так вы же сказали……, извините Ваше Величество, исправлюсь!

Сцену встречи Путятина, Гошкевича и Ямато (Тацибана-но Коосай) я описывать не буду. Тут литературный дар нужен, да вы и сами догадаетесь, как могли встретиться старые друзья.

Впрочем, два последних действующих лица старыми совсем не выглядят. Им, примерно два, три года назад, было влито по двести миллилитров крови «помазанника Божьего» и поставлены задачи подготовки студентов в СПб., Университете и ещё выпуск второго издания букваря Ивана Махова («Русскогочиновникаподарокяпонскимдетям. Русскаяазбука. Росия-ноироха»).

Название букваря, изданного в Хакодате в 1858 году, я повелел не менять, так же, как и имена его составителя Ивана Махова и имя японского мастера, который вырезал доски для печати, ЦунэкиДзюкити. Авторы нового издания указанны не на обложке, а на титульной странице второго издания уникального учебного пособия.

— Господа, Павел Николаевич Назимов, в Хакодате будет весьма обрадован, если вы ему этот букварь привезёте, а заодно доставите на родину шестерых выпускников, нашего университета, которые в этом году завершили свою подготовку.

Так промелькнула моя встреча с нашими посланцами в Корею, но с Ефимом Васильевичем до отъезда мы встречались ещё раз. Тогда он получил, уже конкретные инструкции и кое-какие материалы из «будущего», читай из «блокнота», чтобы в случае необходимости было чем убедить наших соседей в полезности дружбы с сопредельным государством.

Вечером обещался прибыть Апраксин. Он со своими соратниками испытывает прототип будущего боевого дирижабля. АСМ-010, так я рекомендовал его обозначить. Апраксин, Соковнин, Мацнев, а цифра десять, это чтобы враги не догадались, что он у нас пока, только в одном экземпляре.

Конструкция, весьма напоминающая, (фактически копирующая) последние цеппелины, только не те, что в диаметре 40 метров достигали, а меньшая по размерам, баллонеты ещё под водородом. Гелий в промышленных масштабах не ранее 70 года просматривается. Ничего, летали же немцы на водороде и неплохо летали. Если бы янки им «козу» с «Гинденбургом» не устроили, то, наверное, он бы и на Южный полюс слетал.

Решение об этих полётах наши аэронавты сами приняли, мои осторожные пожелания, дождаться более безопасного наполнителя, были приняты к сведению, но единогласно отвергнуты. На нашей встрече, получив такой неожиданно единодушный отпор, я немного даже растерялся сначала. Потом, подумав, понял, что моё вмешательство в этот процесс ни к чему хорошему не приведёт. Летали, и БУДУТ летать! Единственно на чём я настоял, так это на оснащении аппаратов парашютами и обязательными тренировками по аварийному покиданию гондолы.

В нашем исполнении АСМ-010 имел характеристики подобные LZ-127: