Дневник тринадцатого императора Всероссийского Николая Второго. Часть 5 - Олег Федоров

Следующие претенденты на Корею, конечно же, янки. Они организовали экспедицию, которая состояла из 650 человек (550 моряков и 100 морских пехотинцев) и пяти кораблей («Колорадо», «Аляска», «Палос», «Монокаси» и «Бениша»). Цель экспедиции, выяснить судьбу судна «Генерал Шерман». Возглавлять операцию, было поручено американскому послу в Пекине, Фредерику Ф. Лоу, и адмиралу Джону Роджерсу. Сие действо состоится в 1871 г. и будет происходить на острове Канхвадо и в его окрестностях. Американцы стреляли искуснее, — они убили триста семьдесят корейцев, разрушили форты на реке и, признав такое наказание достаточным, удалились.

Что-то я о ближайших соседях забыл. В 1875 году японские войска спровоцируют военный конфликт на острове Канхва и заставят корейскую сторону подписать неравноправный договор о «дружбе». Этот договор откроет путь японским политикам к будущей колонизации Корейского полуострова.

Получается, что до серьёзных необратимых для России изменений у меня есть ещё два года. За это время надо на Дальнем Востоке силёнок накопить и дипломатические отношения наладить, но так, чтобы врагов не особо много нажить.

Нужен посланник в Корею, владеющий обстановкой и имеющий у корейцев соответствующую репутацию. Таковой имеется, Путятин Ефим Васильевич он в 1854 году на фрегате «Паллада» уже бывал в Корее и оставил после себя хорошее впечатление. Сейчас он в Париже……

— Володя организуйте, пожалуйста, связь с Андреем Фёдоровичем Будбергом.

Через четверть часа я уже беседовал с бароном, но то что он излагал, мне положительно не нравилось. Тут я вовремя вспомнил, что мы Николай II, самодержец и прочая и прочая, а потому тоном, не терпящим возражений, с температурой близкой к абсолютному нулю, перебив говорящего, весьма резко произнёс:

— В 14 часов по Гринвичу, я надеюсь услышать телефонный звонок графа Путятина из нашего посольства. О вашей распорядительности, я буду судить по тщательности исполненного вами поручения.

Не попрощавшись, я повесил трубку. Тигро-лисица или лисица-тигр, так современники характеризовали Будберга, начал мне рассказывать о некоммуникабельности и неуживчивости Путятина. О том, что он ни с кем из посольских не общается, и вообще никто не знает где он.

— Следующее поручение Барятинский младший получил на клочке бумаги, адресовано оно было Павлу Николаевичу Назимову это наш посланник при дворе императора Мэйдзи.

Всё, на сегодня с бумагами всё.

Через четверть часа, Володя тихонько заглядывает в кабинет

— Ваше императорское величество, вы не забыли, что скоро начало демонстрации «Электровагона» на Невском.

— Нет, Володя, нет. Сейчас едем. Струве уже здесь?

— Да, Ваше императорское величество.

— Так чего ж вы молчите?!

— Простите Ваше императорское величество, но мы только что добрались.

Раздаётся голос Струве старшего.

— Под Ижорой нас сильный ливень застал, ни зги не видно, потому припоздали.

— Володя горячего чаю нашему главному автоконструктору, да покрепче!

Пока Густав Егорович, пил чай я распрашивал его, как он оценивает МОЁ безлошадное ЛАНДО и какие у него особенности в управлении.

— Ваше Величество, да вы никак за руль сесть желаете?

— Желаю, Густав Егорович! Ещё как желаю!

— Тогда, ежели будет позволено, я бы рядом с вами сел и все вопросы по ходу дела прояснились бы.

— Очень хороша я мысль, так и сделаем.

Не буду пересказывать, какой фурор произвело появление Самодержца Всероссийского за рулём автомобиля, на Невском проспекте. Да и само авто впечатляло. Представьте себе ландо на шасси Захара собранного, сверкающего никелем и чёрным лаком, сопровождаемого усатыми верховыми в полном парадном обмундировании.

Кому интересно прочтёте в газетах, там же и фотографии посмотрите.

На некоторое время мое авто, даже затмило «электровагон» Пироцкого, но, слава Богу, его броская красно-жёлтая окраска привлекла внимание толпы, плюс все сегодняшниепоездки бесплатны….. Поэтому внимание толпы благополучно переключилось в нужном направлении, и первый Питерский трамвай успешно пошёл в 1868 году!

В пятнадцать часов мы с Густав Егоровичем отобедали. Я повелел отправить дорогого гостя отдыхать, а сам около 16–00 был уже у себя в кабинете.

Без одной минуты шестнадцать Володя доложил, что звонят из «Отельд'Эстре». Слышимость была отменная, после положенных приветствий я пригласил Путятина в столицу.

— Ефим Васильевич, Вы мне нужны. Есть очень важное поручение, которое только вам под силу будет.

— Ваше Величество, буду в Санкт-Петербурге, через четверо суток.

— Очень хорошо. Жду вас! Досвидания.

— Сейчас, пожалуйста, передайте трубку барону Будбергу.

Сохраняя прохладные интонации в голосе, я поручил нашему послу в Париже обеспечить билеты, паспорта и проездные документы для графа Путятина, со всей возможной скоростью. Буду надеяться, что Ефим Васильевич, через четыре дня будет в Питере.

ДжозефБлэк (англ. Joseph Black; 16 апреля 1728, Бордо, Франция — 6 декабря 1799, Эдинбург) — шотландский (английский) химик и физик французского происхождения.

Открыв углекислый газ, доказал, чтовоздухпредставляетсобойсмесьгазов, а не единую субстанцию, как до этого полагали учёные.[2]

Джозеф Пристли (англ. Joseph Priestley, 13 марта 1733-6 февраля 1804) — британский священник-диссентер, естествоиспытатель, философ, общественный деятель. Вошёл в историю, прежде всего как выдающийся химик, открывший кислород и углекислый газ. Родился в местечке Филдхед близ английского города Лидса, в семье ткача. Из-за финансовых затруднений родители отдали мальчика на воспитание его тётушке. Джозеф стал рано проявлять способности к наукам, и его тётушка решила дать ему хорошее образование, чтобы он мог стать впоследствии пастором.

Вместе с другими учеными, такими, как Антуан Лавуазье, Генри Кавендиш, Карл Шееле, он способствовал утверждению представлений о сложном составе воздуха. Пристли принадлежит честь открытия в 1774 году кислорода. Нагревая окись ртути, он выделил кислород — «бесфлогистонный воздух». Кроме того, Пристли в 1775 г. получил в чистом виде фтористый кремний, сернистый газ, а в 1799 г. окись углерода.

Майкл Фарадей[1] (22 сентября 1791 — 25 августа 1867) — английский физик, химик и физико-химик, основоположник учения об электромагнитном поле, член Лондонского королевского общества (1824). Майкл родился 22 сентября 1791 года в Ньюнгтон-Баттсе[2] (ныне Большой Лондон). Его отец был небогатым кузнецом из лондонского предместья. Кузнецом был и старший брат Роберт, всячески поощрявший тягу Майкла к знаниям и на первых порах поддерживавший его материально.

В период до 1821 Фарадей опубликовал около 40 научных работ, главным образом по химии. В 1824 ему первому удалось получить хлор и аммиак в жидком состоянии, а в 1825 г он впервые синтезирует гексахлоран — вещество, на основе которого изготовлялись различные инсектициды.

В Британии кипела научная мысль. В её авангарде находился великий британский физик, химик и изобретатель Майкл Фарадей. Изучая состояния вещества, он переводил жидкости в газообразное состояние, и обратно.

Осталось только собрать работающий агрегат. В США изобретательством занимался некто Джон Горри, практикующий врач. Согласно свидетельствам историков, Горри работал в клинике города Апалачикола, штат Флорида, где изучал тропические болезни. Климат во Флориде был довольно жарким, а потому причинял немалые страдания больным. Желая помочь своим пациентам, Джон Горри начал разработку агрегата, способного охлаждать воздух.

Этот принцип и по сей день применяется во всех холодильных агрегатах и кондиционерах. На основе своего изобретения Джон Горри построил машину для производства холода, на которую в 1851 году получил патент N 8080. Первый холодильник не принес богатства своему создателю — Джон Горри вернулся к медицинской практике и до конца своей жизни работал врачом.

Сто шестьдесят девятая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Эта история началась с год назад. Вечером в Гатчине у меня были в гостях наши медицинские светила, и Боткин рассказал историю, как им не удалось спасти человека, сильно обгоревшего при пожаре. Аналогичную историю стал излагать Пирогов, о человеке с ожогами, полученными при пороховом взрыве. Чтобы перевести тему разговора и больше не слушать «страшилки» последователей Авиценны, я затронул тему, связанную с работами Джозефа Блэка и преподобного Джозефа Пристли по составу воздуха.