Падающий цветок (СИ) - Форс Элен

- Ты же знаешь, что я не переживу расставание с сыном. – тихо говорю я, чувствуя гневные вибрации, исходящие от мужчины. Он не касается меня, но кожа пылает под его взглядом.

- А с Зейдом ты в принципе не против остаться. – выплевывает он, и мне становится страшно, что он сейчас меня ударит. Понимаю, что я сказала не то, что он хотел бы услышать.

+++

- Я не сказала этого. – пытаюсь исправить ситуацию. – Знаю, что Зейд убил всю твою охрану и сбежал. Помню, что изначально он должен был убить меня. Но несмотря на все это я не испытываю к нему ненависти. Наоборот, я благодарна ему за его хорошее отношение к Мустафе, он был очень внимателен к нему. А еще я благодарна за то, что он не пытался запихнуть свой член в меня. Вся его семья уважительно относится ко мне. – делаю паузу, закрывая лицо руками. Мне трудно быть откровенной с ним. Открываясь ему, я лишаюсь последней защиты. – Просто я хотела бы поговорить с ним… если ты не будешь против.

После моих слов он немного успокаивается, замечаю как мышцы его тела расслабляются, но зелень в глазах все равно не теплеет. Поэтому продолжаю:

- Скоро у тебя будет ребенок. Твой законный ребенок. И я просто хочу быть уверенной, что для тебя это все не развлечение. Что ты не выбросишь нас с Мустафой, как уже не интересные тебе вещи. Я может быть ещё это переживу, но Мустафа… он так сильно любит тебя. Удивительно, но он с первой Вашей встречи привязался к тебе и доверяет больше всех на свете. Я не хочу, чтобы ты разбил моему сыну сердце.

Аль-Мактум закуривает и усмехается, уже полностью расслабленно откидываясь на сидении. Даже в такую минуту непроизвольно засматриваюсь на мужчину. У Эмира очень мужественные, немного агрессивные черты лица. Он хищник в человеческой шкуре, это придаёт ему сексуальности.

- Ты беременна? – глухо спрашивает он, вызывая у меня изумление. У меня не находится слов, я лишь показываю на себя пальцем, не понимая к чему этот вопрос. Он хочет списать мои вопросы на выброс гормонов? – Ты сказала, что у меня будет ребенок… и следовательно…

- От Джанны! - Воскликнула негодующе я. Он забыл, что девушка беременна, или она еще не сказала ему? В ответ Ахмед лишь заходится неконтролируемым смехом, он давится дымом и кашляет, не переставая смеяться. А я не понимаю, что такого смешного я ему сказала. – У нее может быть ребенок только от святого духа!

Не разделяю его веселья, не понимая как над этим можно шутить.

- Малышка, такой чуши я давно не слышал! Мы с Джанной ни разу не трахались, она девственница. Какой ребенок? – я вытягиваюсь, не веря своему слуху. Теперь моя очередь рассмеяться над шуткой Ахмеда. Они не спят. Ну, как же. Такого я еще никогда не слышала. Вот, где самая настоящая чушь.

- Это смешно… за три года Аль-Мактум так и не использовал право первой брачной ночи? Не спал никогда со своей женой? – меня и вправду забавляют его слова. Никогда не поверю. Но Ахмед смотрит на меня вполне серьезно, не похоже, чтобы он шутил.

- Я не хотел жениться на Джанне. – говорит он и закрывает глаза, выпуская колечки. – Собирался сразу же расторгнуть свадьбу, когда мы прилетели. Но потом эти события с тобой и Мусой, они выбили меня из колеи. Женился на ней, только чтобы отомстить тебе. Но в первую брачную ночь, понял, что не хочу никого кроме тебя.

+++

Я не издаю и звука, боюсь даже дышать. Все покалывает от напряжения. Не хочу спугнуть Ахмеда, чтобы он перестал говорить.

- С Джанной мы разведемся, наш брак признают не состоявшимся. После чего ты возьмёшь мою фамилию. Согласно законам нашего Эмирата, ты стала Аль-Мактум в тот момент, когда родила Мустафу, потому что наложница, родившая наследника становится законной женой Эмира. – с этими словами лицо Ахмеда теплеет от легкой улыбки, обнажающей его идеально ровные зубы. – Но я хочу, чтобы по законам всего мира, ты была законной моей женой. Заметь, Малышка, это не предложение, это ультиматум, который я даже не буду обсуждать.

Во рту пересыхает, а вот ладони мои наоборот становятся влажными от волнения. Глаза также застилают слезы. Что-то невероятное происходило со мной от его слов, меня накрывало с головой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Мы станем семьей? – моргаю очень часто, чтобы просушить слезы и не расплакаться, от чего выгляжу очень комично. – Без любовниц, наложниц, жён и других ваших правил?

- Мы уже семья. – поправляет меня Ахмед и выбрасывает окурок на проезжую часть. – И я повторюсь, я не хочу, чтобы ты говорила с Зейдом или Джанной, после таких разговоров у тебя в голове прорастают черви, сжирающие нахер все здравые мысли, и ты начинаешь творить дичь, которую мне за тобой потом еще разгребать.

Мужчина кладёт руку мне на колено, немного сжимая его и скользя по внутренней стороне бедра выше, пробуя гладкость кожи. Внимательно слежу за его рукой.

- Я люблю играть с тобой… Даже представить себе не могу, что должно случиться, чтобы я наигрался. – Ахмед отстегивает ремень безопасности, приобретая загадочный вид. В машине становится жарко, поэтому он прибавляет мощность кондиционеру.

- А как же свидание? – говорю ему, откидываясь назад. Ахмед разложил моё сиденье и теперь я практически лежала, подмятая под ним. – Ужин?

- Мне остановиться? – спрашивает он, расстёгивая штаны и доставая из штанов уже готовое к бою орудие. Окна в машине запотели от нарастающего напряжения. Было жарко, хотя кондиционер был включён на полную, пытаясь охладить нас.

Горяча головка прикоснулась к моему бедру, обжигая ее и заставляя кожу покалывать. У меня кружилась голова от происходящего. Внутри меня порхали бабочки от происходящего. Слова Ахмеда растопили последний слой льда, которым я защищалась от него. И теперь все тело и душа трепетали от любого, самого малейшего прикосновения Аль-Мактума. Это было невыносимо.

Сладкая боль. Я мазохистка, хочу порцию еще и еще, пока он не доведёт меня до грани безумия.

Мы становились одним целым, сливаясь воедино. Лёгкая ткань в считанные секунды оказалась у меня на голове, оголяя тело. Я захлебывалась от его грубых ласк и нежных губ. Он покрывал поцелуями все тело. Поразительно, но Ахмед проявлял чудеса гибкости, лавируя надо мной в спортивной машине с низкой крышей.

Продолжая тонуть в зелёных глазах, я широко развела ноги, хватаясь за бедра Аль-Мактума, как за спасательный круг, притягивая к себе. Мне хотелось уже почувствовать себя заполненной им.

Я обхватила правой рукой ствол, лаская его и обводя пальцем венки, направляя его в истекающую соком ложбинку. Но мужчина не торопился удовлетворять мою похоть.

Мой обиженный стон привлёк внимание Ахмеда, он немного отстранился, нависая надо мной.

- Хочешь, чтобы я вошёл в тебя? – хрипло спрашивает он. Я отвожу смущенно взгляд, незаметно кивая и продолжая ласкать член. – Так хочешь или нет?

- Да. Хочу чувствовать тебя. – еле слышно говорю, испытывая тут же приятное распирание. Мужчина входит в меня рывком, наполняя до отказа. Ко мне будто приложили электрошокер, который бил по мне рваными разрядами. Еще. Еще и еще. – Хочу тебя… хочу быть твоей!

Мной движет первобытное необузданное желание принадлежать сильному самцу.

Ахмед, напоминающий безумца, вколачивался в меня яростными рывками, терзая моё тело и оставляя отметины. Каждое его прикосновение кричало, что я только его и никто не смеет больше трогать меня. Адский собственник сжимал меня в своих объятиях до хруста костей.

- Ты только моя, Виктория. - шипит он, кусая мои губы и проникая языков в рот. Продолжая повторять, заставляя проглотить его слова: моя девочка будет принадлежать только мне. Никому не позволю даже дотронуться до тебя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наши тела вспотели, а смазка протекла на сиденье. Разнузданное хлюпанье заглушало шум движущихся мимо нас машин. Я скользила по сиденью, натирая немного ягодицы безумным трением.

Я растворялась в этом мужчине, сжимала его торс ногами, желая чувствовать его как можно глубже.

- Ахмед! – тело словно разломили на пополам. Легкие обожгло. Я царапала обивку потолка, испытывая оргазм, раздирающий меня изнутри.