По лезвию ножа, или В погоне за истиной. Книга 2 - Максим Окулов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О да, Калиока, конечно! Звони, только не спрашивай прямо.
— Договорились, сестра! Я в долгу перед тобой!
План проверки Дорохова созрел тут же. Его реализацию Светлана решила не откладывать в долгий ящик.
На следующий день вечером вернулся Каспи. Он был зол и хмур. Утром он устроил обход производственных помещений, совершаемый руководством регулярно не реже раза в неделю. Выбрав подходящий момент, Калиока обратилась к Дорохову.
— Господин Митрич! — сказала она с ноткой пренебрежения. — У меня вопрос лично к вам! Почему у нас на предприятии такая высокая смертность персонала?!
— Уважаемая Калиока, — Дорохов будто не заметил вызывающего тона Светланы, — этот вопрос как раз не ко мне, а к нашему уважаемому директору.
— Как это?! Не надо валить все на директора! Ему и так хватает своих проблем! — Светлана не дала Каспи и слова вымолвить. — Это, Митрич, ваша проблема! Почему так плохо отлажен технологический процесс?! Почему мы можем выходить на территорию только в респираторах?!
— Потому что жить хотите! — перебил Иван Дмитриевич.
— Дайте мне закончить! — Калиока почти кричала, — я спрашиваю вас, доколе будет продолжаться это безобразие?! Гибнут наши братья и сестры! Что вы молчите? Нечего сказать?
— Нет, я жду пока вы закончите. А теперь я отвечу. Все дело не в технологическом процессе, а в практически полном отсутствии нормальной вытяжки и очистительных приспособлений. Мне не выделяют средств на закупку необходимого оборудования, я…
— Так я и знала! Старая песня про нехватку денег. Есть хорошая русская поговорка, что с деньгами и дурак сделает! Вы же у нас сильно умный! Почему же не сделаете? Или не хотите? Или специально саботируете?!
— Так, дамы и господа, хватит! Давайте эту дискуссию не будем продолжать на виду у рабочих. Прошу всех в административный корпус, — Каспи при всем желании не мог скрыть удовлетворения.
Калиока демонстративно развернулась и зашагала первой в сторону выхода. Приготовив в своем кабинете необходимые отчетные документы, она отправилась к директору. Закончив обсуждение производственных проблем, Калиока насколько возможно безразличным тоном спросила:
— Брат Каспи, прости, что, возможно, лезу не в свое дело, но меня волнует один из руководящих сотрудников.
— Ты говоришь о Митриче?
— О нем! Мне кажется, он не наш!
— Да, Калиока, так и есть. Он не крещен в нашей «церкви».
— Но как это возможно, Каспи?! — с жаром произнесла Калиока. — Как, спрашиваю я тебя?! А Великий Радош в курсе?! Ведь этот человек посвящен в основные наши тайны, и при этом не защищен благодатной поддержкой нашего господина!
— Успокойся, сестра. Мне приятна твоя забота об общем деле. Понимаешь… — директор задумался, — не все достойны великой чести быть нашими братьями и сестрами. Однако некоторые готовы нам служить за те крохи, что падают с нашего стола. Ведь господин наш молится и о Митриче. Да, тот не получает ту всеобъемлющую и питающую благодать, что имеем мы, но что-то получает и он. И такие люди, как Митрич, настолько примитивны, что довольствуются малым. Большее им не дано. Понимаешь меня?
— Да, Каспи, понимаю. Но он не слушает сладкозвучных речей нашего господина! Он же может предать!
— О, Калиока, ты ли это?! — директор театрально нахмурился. — Разве можно что-либо скрыть от Великого Радоша?!
— Да, Каспи, ты прав, но… Все ли наш господин открывает нам сразу? Не ждет ли он инициативы от нас? Знаешь, я никому еще об этом не говорила. Это произошло недавно, я даже не смогла рассказать о случившемся нашему господину, — Светлана говорила очень тихо. — Ты, конечно, знаешь, что некоторые братья и сестры в нашей «церкви» сподобляются дара ясновидения. Это когда во сне является образ одного из Соловецких старцев и сообщает важную информацию.
— Да, сестра, мне это известно.
— Так вот, со мной, кажется, недавно именно это и произошло. Мне явился старец в богатой одежде и сообщил кое-что.
— И что же это было?
— Ну там в основном было для меня, по поводу моей личной духовной жизни, — смутилась Светлана, — но еще он сказал по поводу Митрича. Его надо опасаться! Он может предать!
Каспи задумался.
— Понимаешь, Калиока, такие видения бывают от лукавого.
— Да я знаю, но…
— Не перебивай меня, Калиока! Так вот, пока наш господин не подтвердит твоей прозорливости, я не могу лишь на основании твоих слов делать серьезные выводы.
— Как скажешь, Каспи, — покорно согласилась Калиока, — я могу идти?
— Иди.
На следующий день, выбрав время, когда директор обедал у себя в кабинете, Светлана без стука вошла в кабинет Дорохова.
— Здравствуйте, Иван Дмитриевич, — от былой неприязни не осталось и следа.
— Здравствуйте, — буркнул Митрич сухо. — Чем обязан такой чести? Иван, да еще и Дмитриевич!
— Иван Дмитриевич, я пришла попросить у вас прощения за недавний разговор. Я на самом деле погорячилась. Вчера я целый день изучала документы по производственному процессу и пришла к выводу, что вы действительно не виноваты.
— Я рад, что вы это поняли. Я не сержусь на вас.
— Иван Дмитриевич! Но ведь надо что-то делать!
— Я рад, что среди руководства появился еще один человек, который это понимает.
— А что надо делать? Ну, с вашей точки зрения?
Дорохов достал из ящика стола прозрачную папку и отдал Калиоке.
— Вот здесь перечень необходимых мероприятий, чтобы хотя бы минимально сократить количество вредных примесей в воздухе. Цена вопроса — 200 тысяч долларов. После реализации этого плана я смогу ручаться, что смертность прекратится, правда от весьма тяжелых болезней среди рабочих мы не избавимся.
— Вы позволите мне это взять, чтобы повнимательнее ознакомиться?
— Да, конечно, буду рад обрести единомышленника.
— Я тоже, и еще раз извините. Иван Дмитриевич, могу я вас попросить об одной услуге?
— Что такое?
— Мне хотелось иметь на руках, так сказать, альтернативные данные о количестве производимого нами товара. Понимаете, это просто принцип нормального производства — регулярные проверки. Брат Каспи сильно занят, у него своих проблем невпроворот, а мне интересно посмотреть.
Дорохов еле заметно усмехнулся при упоминании директора.
— Хорошо, мне не трудно это сделать.
— Спасибо! Да, кстати, Иван Дмитриевич, — Светлана уже стояла у самой двери. — Наш господин Великий Радош сделал для меня исключение, благословив пить кофе. Этот напиток помогает мне работать. Так что милости прошу, как будет свободная минутка.
— Спасибо, Калиока, непременно приду! — Митрич впервые радушно улыбнулся.
Светлана вернулась к себе в кабинет и, сев за стол, обхватила голову руками. Она понимала, что начатая игра слишком опасна, но другого выхода не было. Невозможно оставаться причастным к гибели людей и ничего не делать! Взгляд упал на телефонный аппарат.
— Доченька, моя Катенька, как ты там? — тихо, почти бесшумно зашептали губы. Рука потянулась к трубке. — Нет, это слишком опасно, слишком… Разговоры наверняка прослушиваются. Господи, как же мне тяжело! Господи! Святой Николай, помогите моей дочери Екатерине. Милая моя, я вернусь к тебе, как только смогу!
Шли дни. Приближался день предполагаемого визита Святославского. Накануне Светлана сняла трубку телефона и набрала номер Красноярской резиденции.
— Сестра Гайда! Хвала Великому Радошу! Ты в добром здравии?
— Да, Калиока, милостив наш господин!
— Ты не забыла о своем обещании передать мне пару новых кассет с проповедями господина?
— О нет! Вышлю с оказией, как обещала!
— Спаси тебя Бог!
Это был условный знак, что визит Радоша остается в силе. Светлана поднялась из рабочего кресла, достала из потайного кармашка сумки икону святителя Николая и мысленно обратилась к нему, прося помощи и защиты. Затем она отправилась в кабинет директора.
— Брат, Каспи, я пришла с одним известием. Сегодня ночью у меня опять было видение. Это… Очень странно… Но… — Светлана изобразила крайнюю степень смущения, — позволь я буду откровенна?
— Да, сестра, конечно, что случилось?
— Дело в том, что мне была открыта суть ваших разногласий с господином. — Каспи сильно покраснел, — О! Каспи, тебе не в чем стыдиться меня! Судья ли я тебе?! Я люблю тебя как брата и принимаю таким, каков ты есть. Но главное не это! Мне было открыто, что Великий Радош завтра без предупреждения приедет к нам на завод. Он сделает это в то время, когда у тебя… М-м-м-м-м… Обычно бывают гости.
Директор сидел, словно громом пораженный.
— Но как же это? — наконец вымолвил он. — Я плохо понимаю… Ведь видение связано с Великим Радошем, это как-то…
— Но, Каспи! Надо ли ломать над этим голову? Давай дождемся завтрашнего дня и все поймем. Если господин не приедет, то, значит, мои видения от лукавого, и я обещаю обо всем забыть. Но если будет иначе… Тогда ты, брат, решишь сам, что и как рассказать нашему господину. Я полностью полагаюсь на твою волю, я с тобой, я на твоей стороне!