Жизнь вопреки - Олег Максимович Попцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судьба ВГТРК была мне небезразлична. Я теперь уже со стороны наблюдал за происходящим. Только Добродеев сумел оценить и продолжить, как основополагающую, идею независимости Российского телевидения и радио. До этого он уже получил «отравление» независимостью в мире частного телевидения НТВ, владельцем которого был Гусинский. Но независимость частного телевидения и независимость телевидения государственного – это две разных независимости. И власть ту независимость государственного телевидения, которую я воплотил, воспринимала очень болезненно, потому как государственное телевидение власть считала своей собственностью, и его самостоятельность в оценках деятельности самой власти аттестовалась властью как враждебность. Я это пережил, и я со своей командой это переборол.
Тезис «свобода превыше всего», в чём, по сути, и была сущность свободы слова как таковой, раздражал власть – как и Олег Добродеев, который прошёл и сумел встроиться в эту систему. Выстраивая острое и независимое телевидение, он не оказывался в эпицентре схватки: всё происходило как само собой разумеющееся, но, тем не менее, миновать столкновения всё равно не удавалось. В один из моментов, в самом начале своего главенства в ВГТРК, над миром, из которого он ушёл – НТВ, нависла угроза краха. Конфликт олигарха с властью обострился до крайности. И Добродеев, который к тому времени уже принял бразды правления в ВГТРК, почувствовал, что его уход из НТВ в этот момент, когда судьба компании оказалась в положении «быть или не быть», и в знак солидарности принимает решение покинуть ВГТРК и вернуться в компанию, с которой была связана судьба его становления.
Он подаёт заявление об отставке. Это уже другая эпоха, эпоха Путина. Реакция Путина бескомпромиссна по сути: «Олег Борисович, когда вам уходить – решаете не вы, а я. Так будем считать, что вашего заявления об отставке не было».
Таким было начало. Ответ Путина как бы предопределил последующую позицию Добродеева. По сути, Путин дал ему карт-бланш на независимую позицию как главы Всероссийской телерадиокомпании, и любые попытки членов правительства, Верховного совета, да и ближайшего окружения Путина вмешиваться в работу ВГТРК были пресечены раз и навсегда. Президент Путин в этих отношениях поставил точку. Олег Добродеев мастерски воспользовался этой ситуацией. Российское радио и телевидение сумели достаточно продуктивно воспользоваться данными масштабами, ввести свободу в сфере общественного политического вещания и информации, по сути, открывая новую эру в этом жанре.
В чьих руках она окажется – было, без преувеличения, вопросом жизни и смерти компании как таковой. Дело в том, что мы создали другое телевидение и радио и обозначили иную дорогу этой суммации в жизни российского общества.
Следующие четыре года – с 2006 по 2010 – были иным этапом в моей жизни. Я не мог тотчас вернуться на телевидение: во-первых, в силу достигнутого на ВГТРК. Однозначно мы выиграли у других каналов, и поэтому отношение в этом мире ко мне было перенасыщено ревностью, и полагать, что я получу приглашение от компании, бывшей нашим соперником в повседневной конкуренции и болезненно воспринимавшей нашу успешность, было бы наивно.
Если в первом случае в 1990 г. в момент создания компании и моего назначения на пост её председателем революционный тезис «Кто был никем, тот станет всем» восторжествовал, то в момент моей отставки формула перевернулась: «Кто был всем, тот стал никем».
И действия участников этого процесса тогда становятся непредсказуемыми. Я не хотел быть зависимым. Свобода действия, творческих планов и мыслей, чего я, бесспорно, добился, были моей сущностью. Я умел всё и разбирался, по сути, во всём, что касалось телевидения и радио, поэтому был чрезвычайно неудобен. Моим настоящим и рядом стоящим прошлым был мир СМИ. Двадцать с лишним лет я возглавлял журнал «Сельская молодёжь», который принял в конце 60-х годов как малоизвестный журнал с тиражом в 37 тысяч экземпляров и который я покинул в 90-м году, когда тот стал одним из самых популярных в СССР журналов, имевших в тот момент тираж 2 млн 747 тыс. – и не просто самых популярных, но и самых острых. На протяжении этих лет главным оппонентом журнала был секретарь ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов. Это интересно и драматично одновременно.
Принято считать, что всякие события, касающиеся твоей судьбы, значимы, но важны детали. При моём назначении эта деталь оказалась наиболее ощутимой. На руках только документы за подписью председателя Верховного совета России Бориса Николаевича Ельцина о назначении Попцова председателем Всероссийской телерадиокомпании ВГТРК, и больше ничего: как говорится, ни кола, ни двора, ни помещения, ни коллектива, ни техники – вообще ничего. Один, совсем один. Я помню свои слова, которые я сказал Ельцину: «Борис Николаевич, когда в революции назначали комиссаров возглавить новое дело, и тоже ничего не было, им давали хотя бы маузер и кожаную куртку». Ельцин, не скрывая усмешки, ответил: «Маузер не обещаю, а о кожаной куртке подумаем».
Это было самое начало девяностых. Так создавалось ВГТРК. А спустя десять лет, совершенно в иных условиях, происходит воплощение совершенно другой идеи.
Меня приглашает Юрий Михайлович Лужков и предлагает возглавить телевизионную компанию ТВЦ: иначе говоря, телевидение Москвы как центра России. Компанию в тот момент возглавляет Анатолий Лысенко – в недалёком прошлом практически мой заместитель в должности гендиректора ВГТРК. Я был председателем компании. Не буду вдаваться в частности – почему он здесь, а не там, в ВГТРК.
У этой ситуации своя интрига. Предполагаемая властью и неожиданная для зрительского сообщества отставка Попцова с поста главы ВГТРК и переход правления в руки Анатолия Лысенко не случились. Мои оппоненты и созидатели операции по моему отстранению Коржаков, Барсуков, Сосковец отказались от очевидной вероятности – на посту главы ВГТРК Попцова сменяет его заместитель Анатолий Лысенко. В этом была суть опрокинувшейся интриги: казалось бы, мы с Анатолием Лысенко разошлись, и вдруг. Я уходил с ВГТРК – он оставался; я возвращаюсь в совершенно иной проект, а Лысенко там властвует.
Почему он ушёл с ВГТРК? Потому что не состоялась его коронация? Всех, кто пришёл мне на смену – Сагалаев, Сванидзе, Швыдкой, – он должен был устраивать, оставаясь на посту гендиректора компании. Не уверен, что кто-то из названных коллег предложил ему уйти в отставку. Его опыт и профессионализм кратно превышали опыт
