Вкус яда - Тессония Одетт

шип. Почему я вообще говорю об этом? Почему снова переживаю эти воспоминания, прежние боль и страдания, просто чтобы отвлечь Астрид от ее собственного горя? Я бросаю взгляд на девушку и вижу, как она сидит на самом краю своего места, прижав руки к груди.

Мое негодование утихает.

Возможно, я все-таки смогу продолжить рассказ. Для нее.

– По дороге мама попала в медвежий капкан. Железный медвежий капкан. Он был поставлен на землях, которые до объединения принадлежали людям. Даже после всех усилий по уничтожению железа, оставшегося на острове после войны, было глупо полагать, что где-то не завалялся кусочек. К тому времени, когда мы с отцом нашли помощь, было уже слишком поздно. Мама умерла от отравления.

Мое горло снова сводит, поэтому я прочищаю его легким кашлем. Я смотрю в окно, где золотые дюны сменяются розовыми и зелеными оттенками Весеннего королевства. Не уверен, испытываю ли я беспокойство или облегчение, узнав, что скоро мы прибудем на место. Часть меня хочет закончить этот чертов разговор, в то время как другая часть знает, что в будущем нас ждет то, что вынести может быть гораздо труднее, чем рассказы о прошлом. Кроме того, если не скажу Астрид сейчас, она, вероятно, спросит об этом, когда мы прибудем в пункт назначения. Мы отправимся в то самое место, вокруг которого все это время вращался наш разговор.

– Что же ты делал после смерти матери? – спрашивает Астрид.

– Мы вернулись в Весеннее королевство, в нашу берлогу, но вскоре отец решил, что для нас будет безопаснее стать частью общества. К тому же, думаю, он хотел сделать все возможное, чтобы убежать от жизни, которую потерял, – жизни, в которой моя мать была жива. Он не мог оставаться в незримой форме и при этом не думать о ней. Так что мы впервые изменили форму и отправились в ближайший город. Хоть мне и неприятно это говорить, но смерть матери принесла одно преимущество. Поскольку она умерла от отравления незаконным металлом, который члены королевской семьи фейри не смогли вовремя найти и уничтожить, нам выплатили хорошую финансовую компенсацию. Так что мы вошли в общество как состоятельные люди. И отец, и я быстро научились ориентироваться в современном обществе. В конце концов отец купил старую усадьбу недалеко от города, а также прилегающие к ней поля. Он назвал ее поместьем Дэвенпорт. Чуть позже он рискнул вывести несколько новых сортов ягод. Благодаря этому наше поместье начало процветать.

Лицо Астрид светлеет.

– На вашей ферме выращивали ягоды?

Я позволяю себе слегка улыбнуться.

– Самые лучшие ягоды. Яркие, пухленькие, известные своей сладостью.

– Подожди-ка! Так ты… ты наследник «Ягоды Дэвенпорта»! Я ела их еще когда была маленькой. – Астрид кривит губы. – Теперь понятно, почему последние несколько лет я их не видела. Я-то думала, что все это потому, что я переехала во дворец и больше не ходила на рынок.

Я качаю головой.

– Я проиграл все. И ферму тоже. Кроме меня, некому было позаботиться об урожае. Так что я потерял последние плоды. Со смертью отца погибли и наши ягоды. Кто-то навел на них порчу. Скорее всего, наш конкурент, который хотел воспользоваться моментом, когда поместье осталось без присмотра. Я совсем не был готов управлять доставшимся мне наследством. Тем более речь шла об урожаях, которые сказывались на падении финансов. Именно тогда я пристрастился к азартным играм.

При воспоминании об этом мой желудок завязывается в узел.

– Все началось достаточно невинно. Я посещал игорные залы, чтобы отвлечься от свалившихся на меня обязанностей. Вскоре я обнаружил, что мое обоняние может помочь мне выиграть. Особенно в определенных карточных играх. Поскольку в те дни я постоянно находился в зримой форме, никто даже не догадывался, что я мог превращаться в медведя. Они знали, что я фейри, но не то, что я способен учуять ложь. Через довольно короткое время я сумел извлечь финансовую выгоду из своей азартной деятельности. Это стало для меня гарантом стабильности. Силы. Контроля. Я улучшил свое финансовое положение, купил новые посевы, оплатил лечение поврежденной почвы на старых участках. Я был далек от того богатства, которое оставил мне отец, но постепенно приближался к нему. К сожалению, именно тогда я и влюбился.

Астрид морщится.

– Что же случилось?

– Шеннон Барристер вошла в мою жизнь. – От одного ее имени у меня во рту появляется кислый привкус. – Я понимал: чтобы соответствовать тому образу, в котором видел меня отец, я обязан жениться. К тому времени я успел заметить, что в обществе одним из главных показателей состоятельности считался брак и рождение наследника. Я начал ухаживать за мисс Барристер из чувства долга, но вскоре мы полюбили друг друга. На нашем пути стояло лишь одно препятствие: ее родители были готовы одобрить брак только с человеком, зарабатывающим не меньше восьмидесяти тысяч фишек в год. Поместье Дэвенпорт все еще восстанавливалось, так что я не мог похвастаться подобным доходом, хоть и знал, что скоро он у меня будет. Будь я более терпелив, никогда не совершил бы ошибку, которая стоила мне всего. Вместо этого я позволил жадности руководить мной. Я знал, что могу увеличить собственное состояние, сделав несколько рискованных ставок. Мисс Барристер, выразившая желание выйти замуж как можно скорее, только подстегивала меня. Она была единственным человеком, который знал о моем остром обонянии и о том, как оно помогало мне распознать ложь. Я никогда не говорил ей, что использую свою магию во время карточных игр, но она, должно быть, догадалась об этом сама.

Астрид прикусывает нижнюю губу.

– Она тебя… предала?

– Да, – говорю я, хотя мне неприятно это признавать. Ненавижу признавать то, каким глупцом я оказался. Самоуверенным глупцом. Так сильно влюбленным, что мне и в голову не пришло проверить, лжет ли моя возлюбленная. – Мисс Барристер предложила мне сыграть против самого известного в двух городах игрока. Фрэнк Хост славился своими рискованными ставками. Его проигрыши были огромными, но победы еще больше. Настолько большими, что в то время он располагал огромным состоянием. Всего лишь одна ставка. Для меня он был идеальным противником. Достаточно безрассудный, чтобы принять столь же безрассудную ставку. Пока речь шла о блефе и лжи, я мог выиграть.

– Но не выиграл?

– Нет. Мисс Барристер рассказала мистеру Хосту о моей способности распознавать ложь. Так что он специально изменял свои эмоции во время игры. Я же поставил в десять раз больше, чем у меня было. И проиграл. Шеннон Барристер вышла замуж за Фрэнка Хоста два месяца спустя.

От шока у Астрид