Шах-наме - Хаким Фирдоуси

Возвращение Гарсиваза к Сиявушу

У Гарсиваза, хитрого и злого,Готовы были сети зверолова.

Приехав, сразу в город не вошел,—Красноречивый послан был посол.

Пред Сиявушем прах облобызал он,Царю о Гарсивазе рассказал он.

Услышал царь, что прибыл Гарсиваз,В тревоге свет в его глазах погас.

Он думал, поражен необычайно:«Здесь кроется неведомая тайна.

Что говорил с царем наединеВельможа добронравный обо мне?»

Но вот подъехал Гарсиваз, и сразуЦаревич пешим вышел к Гарсивазу,

Спросил: «Хорош ли путь? Здоров ли шах?»Спросил о государственных делах.

Тот передал приказ царя Турана.Был осчастливлен витязь несказанно,

Воскликнул: «С мыслью о царе, клянусь.Я даже от меча не отвернусь!

Смотри, мы в путь готовы, мы уходим,Поводья привязав к твоим поводьям».

Злокозненный смутился клеветник,От мудрой речи головой поник.

Подумал: «Если с Сиявушем вместеМы выступим —я не исполню мести:

Не попадет иранец в мой капкан,Увидит шах, что речь моя — обман.

Теперь нужны мне хитрость и сноровка,Чтоб Сиявуша сбил с пути я ловко».

Он пролил слезы жаркие из глаз,—И обманул иранца Гарсиваз.

И возмущенье и негодованьеУслышал Сиявуш в его рыданье.

Спросил он мягко: «Что случилось, брат?Какою тайной скорбью ты объят?

Когда туранский царь тому виною,Что плачешь ты сейчас передо мною,

То выйду я с тобою в путь, начнуС Афрасиабом грозную войну.

Откройся мне, доверься мне вначале,Чтоб я тебя избавил от печали».

Ответил Гарсиваз: «Я речь ведуНе про свою обиду и беду.

О споре меж Ираном и Тураном,О горе, что грозит соседним странам,

О сущности вражды я полон дум,Мне мудрые слова пришли на ум:

«С тех пор как Тура бог покинул правый,Настало зло, воюют две державы».{32}

Не Тур — Афрасиаб царит теперь,Но он такой же бык, такой же зверь.

Пройдет немного времени,— владыкиУзнаешь нрав коварный, злобный, дикий.

К тебе пылает злобой туран-шах,—Судьба людей сокрыта в небесах.

Ты знаешь — я твой друг во всем и всюду,Всегда тебе товарищем я буду.

О шахе я сказал, добро любя,—Грешно таить мне правду от тебя».

Ответил Сиявуш: «Гони тревогу,Затем, что я иду, внимая богу.

Афрасиаб,— о нем я думал так,—Стал светом для меня, развеял мрак.

Когда б решил он, что ищу я брани,Меня бы не возвысил он в Туране,

Не дал бы мне страну, венец, престол,Свое дитя ко мне бы не привел.

К его дворцу пойду с тобой теперь я,Рассею мрак, добьюсь его доверья.

Где правда проступает сквозь туман,Там терпит поражение обман».

Ответил Гарсиваз: «Он зверя хуже,Он не таков внутри, каков снаружи

Тебя он предал, обманул, злодей,Зашил он очи мудрости твоей.

Покинул ты отца, незрел и молод,Пришел в Туран, воздвиг огромный город.

Так обольстил тебя Афрасиаб,Что служишь ты ему, как верный раб».

Он говорил, а в голосе — рыданье,В душе — коварство, на устах — страданье.

Тут Сиявуш в него вперил глаза,—Из них катились за слезой слеза.

У Сиявуша пожелтели щеки,Издал он вздох, тяжелый и глубокий,

Сказал: «Не вижу, в глубь вещей смотря,Чтоб заслужил я ненависть царя.

Пусть я познаю муку и обиду —Из подчинения царю не выйду.

Без войска я пойду с тобой к нему,Причину гнева царского пойму».

А Гарсиваз: «Не вижу в этом смысла,Чтоб ты пошел, когда беда нависла.

Заступник твой, спасу я жизнь твою,Огонь, быть может, я водой залью.

Афрасиабу изложи в посланьеВсе доводы, все речи в оправданье.

Когда увижу: царь не хочет зла,Настал хороший день, заря взошла,

Немедленно гонца к тебе отправлю,От мрака и тоски тебя избавлю.

А если царь коварен, гневен, зол,То и тогда примчится мой посол.

Ты действуй быстро, чтоб достигнуть цели,Ты долго не раздумывай; отселе

В ста двадцати фарсангах есть Китай.А в триста сорока — иранский край.

Там у тебя и войско и держава,Там у тебя отец, закон и право.

Во все концы отправь своих послов,Не медли, будь к сражению готов».

И Сиявуш совету внял дурному,Душой беспечной погруженный в дрему.

Письмо Сиявуша Афрасиабу

Затем позвал он мудрого писца,Слова рассыпал, помянув творца,

Предвечного создателя восславилЗа то, что от грехов его избавил.

Он разум начал мудро восхвалять,Призвал на туран-шаха благодать.

«О царь счастливый, царь победоносный,Живи, пока цветут, ликуя, вёсны!

Я рад: мне встреча суждена с тобой,Моя душа озарена тобой».

Он приложил к письму печать, и сразуВручил свое посланье Гарсивазу.

Потребовал вельможа трех коней,Скакал, не различая дней, ночей.

За трое суток путь покрыл он длинный —Подъемы, спуски, горы и равнины.

Он прибыл во дворец, к царю спеша,—Ложь на устах, грехов полна душа.

«Ты мчался быстро,-— молвил царь Турана,—Ты почему приехал так нежданно?»

Ответил тот: «Когда, судьбе грозя,Стремится время — медлить нам нельзя.

Навстречу мне твой Сиявуш не вышел,Меня как бы не видел и не слышал,

Он твоего письма не стал читать,Меня принудил на колени стать.

Закрыв пред нами двери, постоянноОн получает письма из Ирана.

Промедлишь ты — он двинется в походИ все, чем ты владеешь, отберет.

О вероломном я тебе поведал,Смотри же, чтобы он тебя не предал».

Афрасиаб выходит на войну с Сиявушем

Когда его слова услышал царь,Он снова запылал враждой, как встарь.

Он приказал, чтоб грянул голос трубный,Чтоб зазвенели колокольцы, бубны.

В тот самый миг, когда, содеяв зло,Вскочил хулитель Гарсиваз в седло,

Вошел царевич в свой шатер высокий,Дрожало тело, желты были щеки.

Спросила Фарангис: «Мой гордый лев,О чем скорбишь ты, ликом потемнев?»

«Красавица! — сказал он.— Черным цветомПокрылась честь моя в Туране этом».

Она: «О царь мой, тайну мне доверь,Скажи, что делать будешь ты теперь?

В ком ты найдешь прибежище, подмогу?Ища приюта, обращайся к богу».

Сказал жене: «Надеюсь я сейчас,Что весть пришлет мне добрый Гарсиваз

О том, что шах простил меня, смягчился,Раскаявшись, от мести отрешился».

Сиявуш видит сон

Он горько плакал три тяжелых дня,Свою судьбу коварную кляня,

А на четвертый день, в тоске великой,Заснул на ложе рядом с луноликой.

Проснулся он, увидев страшный сон,Внезапно заревел, как буйный слон.

Сказала Фарангис: «О, сделай милость.Мой царь, скажи мне, что тебе приснилось?»

Ответил Сиявуш: «О сне моемНе говори ни с другом, ни с врагом.

Я был во сне, о кипарис мой нежный,Казалось, окружен рекой безбрежной.

Из-за реки огонь пошел ко мне,И запылал Сиявушгирд в огне.

Смерть — в пламени, и смерть — в речной пучине,Афрасиаб могучий — посредине.

Властитель злобно глянул на меня.Сильней раздул он языки огня».

А та: «Теперь заснешь. Огонь и влага —Хороший сон; они даруют благо.

Убит бесславно будет в некий часРумийским полководцем Гарсиваз».

Царевич вызвал воинов бывалыхИ на дворе и во дворце собрал их,

С мечом в руке, в одеждах боевых,Он сел и в степь отправил верховых.

Минуло два часа той ночи черной.Вернулся всадник, доложил дозорный:

«За туран-шахом, за царем земли,Большое войско движется вдали».

От Гарсиваза вестник прибыл вскоре:«Ищи спасенья, наступило горе.

Тебе я словом не помог своим,Как прежде, гневом туран-шах палим».

Не распознал царевич лицемерья,Не потерял к его речам доверья.

«О мой супруг,— сказала Фарангис,—О нас не думай, должен ты спастись.

Помчись на скакуне в другое царство,В Туране ты погибнешь от коварства».

Сиявуш сообщает Фарангис свое завещание