Загнивающий Эльфланд - Егор Михнегер

себя гораздо спокойнее и увереннее, нежели меж представителей своей расы. Словно заворожённый, он наблюдал за размеренными движениями Даскалоса Балиновича, водившего точильный камень по лезвию топора.

— Раз, два, три, четыре, пять…

Нам врагов не сосчитать.

Орк, лихнист, предатель-эльф,

Всех замочим, ты не дрейфь.

— Хорошая считалочка, — Афелис грустно улыбнулся. — Ты действительно думаешь, что без сознательного предательства дело не обошлось?

Даскалос Балинович столь же кисло ухмыльнулся в ответ:

— Не уверен насчёт сознательности. Скорее, как обычно, в среде власть имущих победили жадность, глупость и трусость. Хотели загрести жар чужими руками, а в итоге сгорела вся хата.

Толстый гном печально вздохнул:

— Вечность и власть — нет худшего сочетания. Теряется всякая связь с реальностью, сострадание к ближнему заменяется бездушными цифрами. Погибла тысяча граждан — подумаешь какая проблема, у нас под рукой ещё миллионы! Ценность жизни подчинённых стремится к нулю. Любые прихоти исполняются почти что незамедлительно, все проблемы решаются по щелчку пальца. Немудрено почувствовать себя Богом. Вот только доклады помощников всё меньше соответствуют истинному положению дел, а всесилие заканчивается там, где начинается власть других. Раньше или позже иллюзии сталкиваются с суровой реальностью, которой совершенно наплевать на твой статус и представления. Масштабные игры превращаются в столь же масштабную катастрофу. За которую власть никогда, слышишь, никогда не принимает ответственность! Прячась за спинами тех, кого не ставила прежде ни в грош. Нельзя никому давать слишком много власти, да ещё и надолго. Неважно какая форма правления — твари наверху обязательно в конце концов всё просрут.

— Даскалос, ты что опять Махноллу наслушался? За анархию решил потопить? Не пудри мозги юноше, они ему ещё пригодятся, если переживём этот ад, — сделал учителю беженцев замечание другой гном.

Даскалос Балинович отмахнулся:

— Слова. Всё — пустые слова. Эльфы-анархисты на практике ничуть не лучше наших лихнистов, только риторика гораздо спокойнее. Ну вот, перебили гномы всю власть, а что толку? Ещё более жестокие типы стали всем править. Превратили Хребет Великого Змия в логово змей! С малых лет гномиков на ненависть ко всем нелихнистам натаскивают…

Афелис вновь заёрзал, порываясь расспросить Даскалоса Балиновича про загадочный гномий лихнизм, но сдержался. Первое правило общества беженцев-гномов: никогда не расспрашивать про Маго Лихнуна и его наполовину веру, наполовину идеологию.

Из соседнего туннеля послышались крики. В них сквозило такое отчаяние, что все разом вскочили.

— Что случилось?

— Нас обнаружили?

— Мы все умрём…

— Да заткнитесь! — рявкнул Даскалос Балинович, расталкивая перепуганных человеческих беженцев, которые преграждали дорогу. — Мужики, айда за мной!

Тех, кто счёл, что обращение относится на их счёт, оказалось немного. Тем не менее Афелис был в их числе. Держась вспотевшей ладонью за рукоять кинжала, подаренного ему давеча Даскалосом Балиновичем, он последовал за мужчинами.

Протиснувшись в соседней туннель, он сразу понял, что их песенка спета. Через какие-то невидимые в темноте щели один за другим протискивались тощие орки. С воплями и улюлюканьем бросались на растерянных дежурных. Двое людей уже лежали на полу, истекая кровью.

— Плечом к плечу! Плечом к плечу встать, собаки! — вопил толстый гном.

В узком туннеле для выполнения команды требовалось всего-то встать в ряд по двое, но даже с этим у перепуганных мирных жителей возникли проблемы. Лишь шестеро гномов сдерживали всё прибывающих и прибывающих, словно из самой преисподней, созданий.

— Не бояться! Им негде здесь развернуться! Мы можем сдерживать их годами!

Конечно, это было неправдой. Взявший на себя роль лидера Даскалос Балинович просто пытался поднять боевой дух защитникам. А для этого требовалось как можно громче орать уверенным сильным голосом, не вдаваясь в пространную философию.

— Смерть оркам! За Симертас! За северные королевства! За Эльфланд! За гномов! За всё…

Несмотря на выгодное для обороны положение, никаких шансов у защитников не было. Всё, что имелось у гномов — это топоры, стёганные толстые куртки, да плетёные щиты, позаимствованные у сбежавших полициантов. Ни шлемов, ни кольчужных или латных перчаток — попробуй тут продержись хотя бы десять минут, когда тебя лупят озверевшие монстры. Орки просто напирали и бесхитростно, но безостановочно били по головам заметно уступавших им в росте гномов. Сквозь суматоху Афелис внезапно увидел, как осел на пол Даскалос Балинович.

— Не-е-ет!!! Даскалос! Держись!!!

Ничего не видя перед собой, Афелис протиснулся вперёд обомлевших «мужчин», стал тыкать кинжалом поверх голов последней оставшейся на ногах пары гномов.

— Даскалос! Даскалос!!! Даска…

Что-то больно ударило его в голову. Вспышка боли, искры перед глазами. Затем темнота. Благословенная тьма…

Глава 33

Что умеешь?

Люди не любят, более того, ненавидят тех, кого они обидели.

Фёдор Михайлович Достоевский

Вылазка в тыл противника и глубокая ночь. Мало на свете вещей, которые взаимодополняли бы друг друга так хорошо. Илона пристально вглядывалась в тёмные горизонты, используя с помощью напарника волшебное зрение.

— Чуть левее. Достаточно. Мы уже близко. Всем приготовиться!

Наездники на единорогах рассаживались по сдвоенным сёдлам. Позади каждого разведчика, с куда меньшим проворством, залезал молодой чародей. Старшие маги были гораздо сильнее и опытнее, но стремительный полёт на единорогах переносили значительно хуже. Они будут гораздо полезнее при обороне, чем в нападении на стадо овечек.

Покровительница магических искусств, как и все обрётшие Дар женщины, не могла колдовать. Зато за свою почти полуторатысячелетнюю жизнь она стала прекрасной наездницей. Возможно, не такой ловкой, как Тинтур, но управляться с волшебными животными Илона умела лучше подавляющего большинства специализировавшихся на этом наездников. Мальчишкам было всего-то по двести-четыреста лет, проводи они в седле даже всё своё время, едва ли они могли налетать столько же, сколько Илона за крайне активную жизнь.

Позади неё, кряхтя от натуги, сел седой архимаг. Тиаван был, возможно, старейшим в мире мужчиной, не считая легендарного Гэльфштейна, но тем не менее дедушка настоял, чтобы именно ему доверили сопровождать Илону во время боевых действий. Если уж он не сумеет уберечь Покровительницу магических искусств, то этого не сможет сделать никто. Да и за «сказочными юными неучами» присматривать кто-то должен.

Далеко внизу поблёскивала в звёздном свете казавшаяся с такой высоты совсем тоненькой речушка, лениво нёсшая свои воды с востока на запад. Весь остальной мир тонул во мраке, но волшебники на то и волшебники, чтобы видеть невидимое простым смертным. Магическое зрение безошибочно указывало на приближение огромного теплового пятна в нескольких милях к северу.

Помощники тщательно закрепили ремни на наездниках. С каждого из трёх триеролётов по команде Илоны вылетело по две дюжины единорогов. Выстроившись клином, налётчики, постепенно снижаясь, летели к намеченной цели.

— Туча слева!

Ну конечно, шаманы