Неостывший лед (СИ) - Мандрова Анастасия

— Нельзя было придумать что-то другое, не про молодоженов? — тихо спросила я, все еще стоя около двери, как будто хотела уйти куда-нибудь подальше.

— Неа, — отозвался Николас. Он явно был доволен сложившейся ситуацией. — Я в душ. Ну чего ты, бельчонок, приуныла? Если хочешь, я посплю на полу.

Вот этого я и хотела, конечно! Но он и так столько времени спал не пойми как. А на полу жестко и холодно…

— Кровать большая. Поместимся вдвоем, — не слишком решительно сказала я, провожая взглядом Николаса.

Чего так волноваться? Это всего лишь кровать… Палатка тоже у нас будет общая, пока я не покину своих друзей. Вообще-то, иногда моя уверенность в том, что я отправлюсь дальше одна, уменьшалась. На ее место приходили страхи. Я боялась разных существ, обитавших в тех местах; холода; голода; в конце концов, сбиться с пути и потеряться. Но больше всего я боялась одиночества. Привыкнув к иронии Николаса, к длинным монологам Уилла, которые скрашивали наше путешествие, я не могла понять, как обойтись дальше без этого. Но потом я представляла, что они погибают из-за меня, из-за моего малодушия, и решимость идти вместе с ними улетучивалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Николас вернулся через минут десять, чистый и довольный. После того, как мы умудрялись чистить зубы и умываться не пойми где, обычный душ окрылял. С большим удовольствием я подставила лицо под теплые струи воды. Хотелось так и стоять здесь, слушая шум воды, не думая о скором времени, в котором я буду идти совершенно одна и надеяться только на себя.

Переодевшись в чистую одежду, я вернулась в спальню. Николас уже спал, лежа на самом краю кровати. Еще чуть-чуть и он мог вполне оказаться на полу, как он и предлагал. Аккуратно, чтобы не потревожить его сон, я легла на другой стороне кровати. Между нами вполне могли уместиться еще пара человек. Немного смешно было вспоминать себя прежнюю, ненавидящую северян, считавшую Николаса напыщенным индюком. Я улыбалась, вспоминая моменты, когда мы пререкались, и сама не заметила, как заснула.

Пробудилась я от непонятного шума: кто-то говорил рядом со мной. В темноте, забыв где я нахожусь, не сразу сообразила, что это Николас. Похоже, ему снился кошмар. Слов разобрать я не могла, было очевидно, что мне необходимо разбудить Николаса. Я перелезла через всю кровать и потрясла его за плечо.

— Николас, проснись!

Он вздрогнул и часто задышал, как будто ему не хватало воздуха.

— Что? — хрипло спросил Николас, тоже, видимо, поначалу не понимая, где он находится.

— Тебе снился кошмар.

Я включила настольную лампу. На лице Николаса все еще виднелась тревога, но постепенно она растворялась в мягком свете.

— И ты спасла меня…

— Да нет, просто разбудила.

— Жена, я пытаюсь быть романтичным.

— Разве нам сейчас до романтики? — тяжело вздохнула я.

— Ты слишком много на себя берешь, — произнес Николас, убирая непослушный локон с моего лица. — Может, хотя бы сегодня ты побудешь просто красивой девушкой, которой не нужно думать о спасении мира?

— Да, но…

Я не успела договорить, потому что Николас привлек меня к себе и поцеловал. Я должна была стать обычной восемнадцатилетней девушкой, познающей радости первой любви, но уже не могла… Слишком близко до цели, слишком опасно переставать думать, когда на кону столько жизней…

— Но ты не можешь, — с грустью сказал Николас, оторвавшись от моих губ и поцеловав меня в кончик носа.

— Не могу, — подтвердила я.

Я лежала в объятиях Николаса и слушала, как громко бьется его сердце.

— Что тебе снилось? — спросила я через какое-то время.

— Жан, — ответил Николас с ненавистью в голосе. — Даже во сне я не мог причинить ему вреда. А он смеялся мне в лицо.

— Когда-нибудь и он понесет наказание…

— Лео, вот только не надо! — Николас резко сел на кровати и его длинная челка закрыла пол лица. — Такое бывает только в сказках, когда злодеев настигает кара за их дела. В жизни они живут счастливо и продолжают жить во зле.

Я села вслед за Николасом, желая возразить услышанному, но он, откинув челку назад, тут же продолжил:

— Я жил с Жаном под одной крышей столько лет и не знал, что живу с убийцей своих родителей! Да если бы я не сбежал с Николь, поддался трусости, то так и продолжал бы сидеть за одним столом рядом с тем, кто лишил меня родителей! И единственное, что я сейчас могу сделать, так это помочь тебе достичь Края… А что дальше? Ты знаешь, что будет дальше, и зачем тебе его достигать?

— Там будет видно, — пожала я плечами. — Главное добраться.

— Но ты и правда веришь, что все изменится? Что после этого мы сможем жить в мире и согласии?

— Возможно.

— Ладно. Если я верю тебе, значит, поверю и в то, что ты говоришь. А о чем твои кошмары?

— Мои?

Я замялась, не зная, что ответить. Они мне не снились с того самого момента, как я отправилась в путь на Край. Даже странно, что когда-то они были почти частью меня.

— В моих снах я оказываюсь на Краю, но не на Севере, а на Юге. Там теперь мой папа… И он никогда не успевает спасти от чудовищ, нападающих на меня.

— Мне жаль, — печально произнес Николас, обнимая меня. — Надеюсь, с ним все в порядке.

— И я очень надеюсь.

Нашу беседу нарушили тихие, но настойчивые звуки за дверью, как будто кто-то царапал по дереву. Так я и знала, что ночевать в этом доме было плохой идеей! Кто-то пытался пробраться к нам в комнату посреди ночи… Хорошо, что мы уже не спали в этот момент.

— Кто это? — испуганно прошептала я.

— Сейчас проверим. Достань на всякий случай свой пистолет.

Николас вытащил из-под своей подушки оружие и засунул под одеяло, чтобы неслышно снять предохранитель. Но вышло это все равно громче, чем хотелось бы. Теперь тот, кто находился за дверью, точно знал, что мы не спим. Я тоже протянула руку к своему пистолету, который лежал на тумбочке. Уилл не зря потратил время на то, чтобы обучить меня обращаться с оружием, пока мы ждали возвращения Николаса. Больше надеясь на то, что мне удастся отбросить взглядом всех, кто хотел причинить мне вред, я подошла вслед за Николасом к двери. Образовалась абсолютная тишина. Тот, кто стоял за дверью тоже перестал издавать непонятные звуки. Николас взялся за ключ и быстро повернул его в нужную сторону. Еще мгновение — и дверь распахнулась, а за ней, к нашему огромному удивлению, никого не оказалось. В недоумении мы переглянулись и хотели уже пройти чуть дальше, когда пронзительное "мяу" огласило ночную тишину. Я подскочила на месте. На пороге сидел большой рыжий кот, хвост которого ходил из стороны в сторону.

— Это кот, — с облегчением сказал Николас и громко выдохнул.

— Эй, кис кис. — Я присела на корточки, чтобы погладить это рыжее чудо, но кот гордой походкой прошел мимо меня к кровати и прыгнул на нее.

— Похоже, он намекает, что нам надо поспать, — насмешливо произнес Николас, закрывая дверь на замок.

Кот принялся умываться, даже не догадываясь о том, как сильно перепугал нас. Я уже направлялась к своей стороне кровати, как рука Николаса поймала мою.

— Постой. Можешь исполнить одну просьбу? — тихо спросил он с волнением в голосе.

— Какую?

— Спой мне какую-нибудь песню. Моя мама часто пела колыбельные на ночь, чтобы отогнать плохие сны.

— Хорошо… — чуть улыбнулась я, не ожидая такую просьбу от того, кто до этой ночи выглядел уверенным и непоколебимым. — Сейчас вспомню что-нибудь.

Да какую же песню ему спеть, если в голове крутятся однотипные песни Юга? Не про рыбака же он хочет услышать! Николас лег, а я присела на краешек кровати рядом с ним. Погладив кота, который замурчал от удовольствия и растянулся рядом с нами, я вдруг начала петь песню. Слова сами собой стали выстраиваться в нужном порядке, а мотив, непонятно откуда взявшийся, зазвучал в моей голове совершенно непроизвольно:

Лед в моих руках плавился.