Хоббит - Джон Рональд Руэл Толкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это все, что осталось от Дейла, – сказал Балин. – Склоны горы были покрыты лесом, и вся долина была богатой и приятной в дни, когда в городе звенели колокола. – Говоря это, он выглядел мрачным и печальным: в день, когда пришел дракон, Балин был одним из спутников Торина.
Они не решились следовать по реке до самых ворот, но обогнули южный отрог и, лежа в укрытии за скалой, увидели между отрогами горы темный вход в пещеру. Из пещеры вытекала река Бегущая; из входа шел также пар и черный дым. Ничего не двигалось в пустыне, кроме испарений и воды; время от времени пролетали зловещие черные вороны. Слышался только шум воды; иногда резко кричали птицы. Балин вздрогнул.
– Давайте возвращаться! – сказал он. – Здесь мы ничего не можем сделать. И мне не нравятся эти темные птицы, они очень похожи на шпионов врага.
– Значит, дракон жив и лежит в залах в Горе – судя по дыму, – заметил хоббит.
– Это ничего не доказывает, – ответил Балин, – хотя не сомневаюсь, что вы правы. Но, может, он куда-нибудь улетел или лежит на склоне и караулит, а пар и дым могут выходить через ворота: там внутри все ими полно.
* * *
С такими мрачными мыслями, сопровождаемые криками пролетающих сверху воронов, они устало вернулись в лагерь. Совсем недавно, в июне, они были гостями в прекрасном доме Эльронда, и хотя осень еще только переходит в зиму, казалось, это приятное время отодвинулось на годы в прошлое. Они одни в опасной пустыне, и на помощь им надеяться нечего. Они приблизились к концу путешествия, но цель кажется еще недостижимей, чем раньше. У путников не оставалось сил и выдержки.
Как ни странно, у мистера Бэггинса их осталось больше, чем у остальных. Он часто брал у Торина карту и разглядывал ее, рассматривал руны, вспоминал значение лунных букв, прочитанных Эльрондом. Это он заставил гномов начать опасные поиски тайного входа на западном склоне. Они перенесли свой лагерь в длинную долину, более узкую, чем долина на юге, где из ворот вырывается река. Их прибежище с обеих сторон было укрыто отрогами Горы. Два таких отрога отделялись от основного массива и выступали дальше на запад длинными крутыми откосами, которые спускались к долине. На западных склонах этих отрогов меньше были заметны следы опустошения и росла трава, которой могли кормиться пони. И вот из этого западного лагеря, весь день лежащего в тени, пока солнце не склонялось к лесу, путники группами уходили на горный склон. Если карта верная, где-то выше отрогов, у самого начала долины, должна находиться тайная дверь. Но день за днем возвращались они в лагерь без всяких результатов.
И вдруг совершенно неожиданно нашли то, что искали. Фили, Кили и хоббит однажды спустились в долину и бродили среди скал в ее южном конце. Примерно в полдень, обходя камень, напоминавший большой столб, Бильбо наткнулся на нечто похожее на лестницу из грубых ступеней, ведущих наверх. Поднявшись по этим ступеням, Бильбо и гномы обнаружили остатки узкой тропы, которая часто терялась, потом возникала снова. Тропа привела их к концу южного отрога и к узкому карнизу, который поворачивал по склону Горы на север. Посмотрев вниз, они обнаружили, что стоят на вершине утеса в начале долины, и прямо под ними расположен их лагерь. Бесшумно, цепляясь за скалу справа от себя, двинулись они цепочкой по карнизу, пока он не привел в узкое углубление с поросшим травой дном, тихое и спокойное. Вход в это углубление снизу не виден, потому что над ним нависает скала. Издалека увидеть тоже невозможно: вход кажется узкой темной щелью, и ничем больше. Но в глубине этой площадки поднималась ровная стена, такая гладкая, что казалась сделанной искусственно; в ней не было ни щелки, ни стыка. И ни следа косяков, притолоки или порога, ни следа запора, засова или замочной скважины; однако они не сомневались, что наконец отыскали вход.
Они колотили по стене, толкали ее, пытались сдвинуть, произносили обрывки заклинаний открытия, но стена не поддавалась. Наконец, усталые, разведчики передохнули на траве у ее основания и ближе к вечеру начали долгий спуск.
* * *
Лагерь в этот вечер был охвачен возбуждением. Утром все были готовы переместиться к двери. Оставили только Бофура и Бомбура – охранять пони и запасы, привезенные с реки. Остальные спустились в долину, поднялись на недавно открытую тропу, а оттуда на узкий карниз. Карниз оказался таким узким и опасным, что по нему нельзя было пронести никаких тюков или мешков; он обрывался в пропасть высотой в сто пятьдесят футов, а внизу были острые скалы; все обвязались прочной веревкой и наконец без всяких происшествий добрались до травянистой площадки.
Здесь разбили третий лагерь, подняв наверх все необходимое на веревках. Можно было таким же способом спускать вниз более подвижных гномов, таких как Кили, чтобы обменяться новостями или покараулить внизу, пока Бофура поднимали вверх. Бомбур, конечно, не мог подняться ни на веревке, ни по тропе.
– Я слишком толст, чтобы подниматься, как муха, – заявил он. – У меня закружится голова, я наступлю себе на бороду, и вас тогда опять будет тринадцать. И веревка с узлами для меня слишком тонка. – К счастью, как вы увидите, это оказалось неправдой.
Тем временем остальные разведали продолжение карниза за площадкой и нашли тропу, которая вела все выше и выше на гору; но они не решились уходить слишком далеко, да и смысла в этом не было. Вверху все молчало, даже птичьих голосов не было слышно, только свистел ветер в щелях меж камнями. Гномы говорили негромко, не окликали друг друга и не пели, потому что за каждым камнем их могла поджидать опасность. Тем, кто пытался открыть дверь, повезло меньше. Они испытывали слишком большое нетерпение, чтобы думать о рунах и лунных буквах, и поэтому изо всех сил искали в стене скрытую дверь. С озера принесли кирки и разные другие инструменты и вначале пытались ими воспользоваться. Но когда они ударяли по скале, рукоятки раскалывались и ранили руки, а стальные головки гнулись, словно свинцовые. Гномы поняли, что против колдовства, скрывавшего эту дверь, их опыт в горном деле бесполезен; к тому же сильный шум их пугал.
Бильбо находил пребывание на пороге утомительным и одиноким – конечно, никакого порога не было, но так в шутку прозвали небольшое травянистое пространство у основания стены: гномы помнили слова Бильбо, сказанные давным-давно, перед началом неожиданного приема в хоббичьей норе. Он сказал тогда, что они